настроения и его зрачки, расширенные при притушенном свете в коридоре, сделали глаза совершенно черными, но они смотрели ласково, а ей чудилось, он вот-вот её огорошит чем-то непредсказуемым, а так хотелось в последнее время только покоя и возможно даже одиночества, потому что она так устала от всего за последний год, как уставала только тогда, когда приняла после покойного первого супруга управление заводом в свои руки и это ей казалось «неподъемной глыбой» и она каждый день молила Деву Марию только о том, что та дала ей сил и мудрости.
Войцеховский прямо смотрел ей в глаза, и она стала в них проваливаться, ибо самым непостижимым образом они имели невероятную силу магнетизма. А у неё неожиданно возникла чудная мысль «Моему бы Артуру заниматься гипнозом!»
— Ани, — тихо и осторожно позвал он её, словно находился не рядом, а в другой комнате и она видела, как он тщательно старается найти нужные слова и уже машинально стала сжиматься в комок, в ожидании плохих известий. — Я не знал… и я сейчас задержусь здесь до тех пор, пока тебе не станет лучше. Это же пройдет? — и он чуть подался к ней вперед — Так было и тогда на корабле. Давно это с тобой?
Она отмахнулась — Не важно, каждая беременность все равно не повторяется — и настороженно не отворачиваясь смотрела ему в глаза — Ты ответь, какие у тебя на этот раз планы…
— Я хочу забрать тебя с Джизи в Чикаго.
— Куда? — только выдохнула Ани.
— Я переезжаю из Лос-Анжелеса в Чикаго. Теперь думаю надолго, если не навсегда, хотя, как получиться… — и он сделал еле уловимый жест рукой, словно махнув и ему это уже порядком начинало надоедать.
Ани только схватила ртом воздух и нечаянно что-то сглотнула и так, будто что-то не прожевалось, и она решила насильно отправить это в желудок и глаза её стали еще больше расширяться, так что даже Артур не выдержал и на мгновение опустил свой взгляд. Он предвидел её сопротивление, но все так обернулось, что он сообщил её это быстро и не подготовившись, в ответ на её прямые требования.
— Артур, я как жена декабриста, должна везде волочиться за тобой со всем своим скарбом? — настолько твердым голосом спросила она, что он с большим удивлением взметнул в её взгляд и в недоумении задержался, глядя прямо в глаза, а они метали молнии. –
— Как кто? — только все-таки больше от удивления, переспросил он. — Не сразу в его памяти воскрес этот факт русской истории. А Ани то успела пожить в России.
Ани нервно дернула головой и так резко уперлась лбом в балясину перил, что чуть не набила себе шишку.
— Не важно …как бы простонала, а потом снова резко повернулась к нему и даже развернувшись всем торсом, и он понял, сейчас начнется атака.
— Артур, ты может издеваешься? — только бросила она.
Он отрицательно покачал головой, и, хотя, у него никогда не было ощущения, что он морально попадает под власть этой женщины, сейчас впервые он это почувствовал. Ани была не на шутку разгневана. А он внутренним своим ощущением понимал, что в её теперешнем положении, она во всем права и на все имеет право.
— Ани, Чикаго в два раза ближе к Нью-Йорку, чем Лос-Анжелес. Я думаю, это наш последний переезд с тобой, ну или по крайней мере, надолго. Но мы же семья и я чувствую, что ты от меня отдаляешься, а я не хочу. И потом, наша семья растет, она становиться большой, я этого и хочу, спасибо тебе, родная … — она попала под его сильную руку и его теплое дыхание обдало её, усилив только скорость падения в магическую темноту, но сейчас она туда проваливалась с осадком разрушенных надежд и какой то потерянности и туда она уже не хотела. Её недомогание усугубляло состояние темноты на душе. Любая согревающая деталь, теплый воздух, жар из камина, из кухни, только усиливали её бессилие в теле. Поэтому она открывала окно в их спальне.
— Артур, отпусти меня, не тряси — скомандовала ему. — Мне кажется ты уже стал несколько безумен в своих идеях и переменах. А как же моя работа??? И как же наши домочадцы, я …я настолько к ним привыкла, они мои родные, я не хочу уже без них никуда уезжать, а они не могут без своих семей и поэтому он погладил её по щеке и осторожно ладонью прикрыл рот, не дав договорить.
— Ани, ну пусть это произойдет не сейчас, а после рождения младенца…
Она нервозно схватилась за его руку и уже взгляд её стал больше умоляющим.
— Нет. Все, хватит. — подняла вверх свои руки, желая освободиться от его объятий и вообще от его присутствия, ибо такое известие выдержать морально в данный момент было выше её сил.
— Ты думаешь только о своих делах и все …Это уже все слишком. Артур!
— Ну. Ани. Ты уже легко найдешь себе работу в Чикаго, если захочешь. Я ждал, я терпеливо ждал, давая тебе возможность утвердиться в профессии. Прошло два года, как ты работаешь в клинике Тернера. После такой практики тебе уже нигде не откажут. А Бетси и Билли уедут с нами, никто же не говорил, что они останутся. Мы уже одна семья и Билли мне также дорог, как и тебе. И Джо соберется с семьёй и Том. Да. Господи, Ани, почему такая уже катастрофа для вас всех переехать!? Не понимаю! Это же жизнь и что лучше, когда она в застое?
Ани с усилием поднялась и Артур поспешил подхватить её под руку. Но она была разгневана именно на него и поэтому отказалась от его помощи, отстранившись.
— Господи, Артур! — уже чуть не кричала она. — Почему же ты думаешь, если тебе это легко делать, то должно и всем остальным. А мы другие. Ты даже не понимаешь, о чем ты говоришь. Ты же появляешься в этом доме раз в полгода и откуда тебе знать, как мы тут живем и чем дышим. Билли только-только привык к своей новой школе, ты думаешь ему легко было черному, вот так взять и войти в одно сплошное царство белых, которые сжирали его язвительными фразами
