энергия пульсирует в венах. Невозможно усидеть на месте, так что с последними аккордами Джек глушит мотор и выпрыгивает из машины.
Кажется, нет еще и восьми. В офисе пусто, никто не толпится в очереди за кофе, не делится свежими сплетнями по углам опенспейса, а под столами девчонок тоскливо ждут их брендовые туфли на шпильках.
Кто-то однажды решил, что в финансовой дирекции модная одежда и тонкие каблуки являются служебной формой. Джек не против – здорово, когда люди чувствуют себя красивыми на работе. Это особенный вид дисциплины, и он, наверное, помогает. Даже Марта и та опылилась: вытащила из ушей вульгарные кольца, а в последнее время все чаще появляется в чем-то, отдаленно напоминающем деловой костюм.
Проблемой было скорее то, что девушек, которые не соответствовали модельным стандартам, эйчары даже до собеседования с ним не доводили. Черт знает, кому именно пришла в голову идея, что у Джека могут работать только те, у кого карьера на подиуме не сложилась. Скорее всего, Джанин – она умеет делать выводы по паре брошенных слов и потом жить с ними годами, даже если они оказываются чушью.
Красота не в лице. Не в фигуре. Не в модельной походке. Она в нежных глазах, в которых гипнотически бурлит водоворот желания. В них хочется окунуться, даже если знаешь, что утонешь, но все равно лезешь, как последний дурак.
Красота – в улыбке, которая предназначается именно тебе.
Красота – в запахе, оставшемся на подушке. Ты вдыхаешь его, как наркоман, и если он исчезнет, ты задохнешься, потому что без него легкие отказываются работать.
Джек скрывается в своем кабинете: в выходные он почти саботировал задачи, так что теперь пора наконец взяться за дело. Сегодня не может не получиться.
Он не замечает, как пролетают первые четыре часа, но самое удивительное – он столько откладывал отчет по инвестиционным рискам, а его собирать-то меньше получаса. Больше боялся: почти все, оказывается, он уже подготовил и оставалось разве что сделать сводную. Даже пачку прогнозов от аналитиков успел просмотреть.
Ровно в двенадцать раздается стук в дверь, вслед за которым на пороге появляется Марта. Сегодня даже она не опоздала, а это достижение.
– Привет, милая, – радостно откликается Джек. – Ты собрала реестр?
– Да, доброе утро, мистер Эдвардс.
Она так заходит в кабинет, словно рассчитывает на фурор, и это понятно: новый костюм, кажется. По крайней мере, Джек его раньше не видел. Ей идет, и выбор цвета шикарный. Марте вообще хорошо в светлом, это ее самый надежный вариант. И даже украшения сегодня куда спокойнее, чем обычно.
Приятно наблюдать такую трансформацию, тем более что Марта в его отделе всего несколько месяцев. Из агрессивной девчонки из Бронкса она превращается в леди, с ее губ реже срывается слово «слышь». Все-таки окружение круто влияет на человека: в приемной у Гэри она даже не пыталась.
– Чудесно выглядишь, – кивает Джек. – Новый костюм?
– Спасибо, – смущается она.
Марта почти грациозно усаживается в кресло напротив и укладывает себе на колени ноутбук.
– Я отправила реестр на почту, – говорит она, – вы просили чуть переделать в прошлый раз.
Это становится их доброй традицией. Каждый день в двенадцать или что-то около того Марта отправляет ему реестр оплат. Если нет других встреч, они собираются у него в кабинете. Это лучшее время для нее показать свою уникальную суперспособность: на обсуждении реестра Марта рассказывает все сплетни за прошедшие сутки.
Джек давно мечтал о финансовом контролере, который будет знать все и обо всех. Почему Джексон из транспортного снова закинул в систему счет, который уже был обработан две недели назад. Зачем Мур из маркетинга оплачивает услуги дополнительного дизайнера человеку с такой же фамилией, как у ее парня. Насколько быстро в этом месяце отдел разработки превысит лимит на расходники.
Марта всегда это знает. В целом она может больше ничего не делать: только собирать реестр и сплетни. Но у нее, кажется, в сутках часов тридцать: задач она выполняет куда больше.
– Что нового в нашем маленьком государстве? – Джек быстро пробегается глазами по первым строчкам файла.
– У эйчаров увольняется расчетник, – тут же откликается Марта, – уезжает с мужем на западное побережье.
– Нам надо будет проверить ведомости?
– Мне кажется, стоит, потому что Джанин нашла нового человека, и я видела ее в коридоре. Поболтала с ней пять минут, она не показалась мне слишком умной.
– Напомни в следующем месяце, засуну нос по старой памяти.
– Записала, – улыбается Марта. – Больше ничего крупного нет.
– Не нравится мне эта сумма в двадцать пятой строке, – замечает Джек подозрительно высокий счет из отеля в Шаньдуне.
– Это от Шерил, под визой Гамильтона, – пожимает плечами она, – вы сказали такие пропускать.
– А как же мы не пропустим счет Гамильтона… – Он отмечает сумму комментарием для себя. Нужно будет задать пару вопросов. – Что насчет новостей поменьше?
Иногда Марте кажется, будто ее сплетни для него незначительны. Джек предпочитает самостоятельно определять приоритет в этом вопросе: лучше потратить лишние десять минут на болтовню, чем упустить мелочь, которая может вырасти в катастрофу.
Сегодня, впрочем, действительно ничего особенного: очередная драма в шатре хиппи, выросшем у них вместо отдела продукта. И еще стажер Саймон снова сбежал на больничный долечивать переломанную челюсть. Об этом Джек и так в курсе: Гэри ему врезал, когда тот приставал к Пайпер в баре.
– Ну и все говорят о заводе, – заканчивает свой рассказ Марта.
– В смысле о заводе? – Джек отрывается от реестра.
– Я сама пока не поняла, – та поднимает руки, – вроде как Чжоу прислал в снабжение письмо о том, что, если не снизят требования по материалам, он не отправит партию по этой стоимости. Мистер Барнс, говорят, чуть стол кулаком не сломал.
– А вот и счет из отеля. – У него в голове складывается пазл. – Спасибо, милая. Ты, как всегда, моя бесценная жемчужина.
Марта расплывается в очаровательной улыбке и поднимается из кресла, придерживая ноутбук.
– И тебе очень идет этот цвет, – добавляет Джек на прощание.
– Прекратите меня смущать, – игриво отвечает она. – Мистер Эдвардс, а можно один вопрос? Не по теме встречи.
– Конечно.
– А это правда, что вы сегодня утром… пели?
– Кто сказал? – Он встает, чтобы выйти вместе с ней. – Я никогда не пою. От моего голоса даже душ в ужасе.
Кто-то пришел пораньше и подслушал. Одно утро его репутации не повредит, но впредь стоит быть поосторожнее. Подумают еще, что Джек Эдвардс сошел с ума. И не объяснишь потом, что бывает такое, когда просыпаешься в хорошем настроении.
Марта бодро цокает каблуками, возвращаясь к себе, и
