получить удовольствие от осознания, что я принесла, хоть, какую то пользу.
Миррано с огромным удивлением глянул на неё из-под очков. И Ани на какую — то секунду показалось, что пронеслись неким духовным мгновением такие теплые ассоциации молодости и родины. Дело в том, что Миррано, Игн и доктор Цобик так долго работали рядом изо дня в день, что просто автоматически перенимали манеры и привычки друг друга. И Ани мимолетно узнавала в какие-то мгновения эти жесты, привычки. Вот так из-под очков любил во время операции что-то говорить своему ассистенту доктор Цобик.
— Что-то ты слишком философствуешь — проговорил Миррано — словно пишешь дневник жизни. У нас самая полезная и богом благословенная профессия на земле, спасение жизней, а ты еще стремишься заниматься благотворительностью и при всем при том, я в твоем голосе слышу неудовлетворенность жизнью?
Ани устало подняла голову — А …я не могу быть удовлетворена. У меня мать умерла от болезни в молодом возрасте. Я так хотела, я мечтала, …… жаждала, найти способы излечения многих болезней, а в тридцать два года стала только помощником талантливого хирурга, я даже не могу быть уверена в том, что я стала хорошим доктором. Я потеряла в этой жизни от болезней мать, отца, потом первого супруга, сына, я не спасла маленькую негритянскую девочку, умирающую от туберкулеза, что я есть? Я ничто…
Миррано недовольно хмыкнул и вытер тыльной стороной запястья себе лоб. Он заканчивал шить и снова другой рукой прослушивал пульс своей пациентки. — Ну… …если в этом отношении, то и я ничто, в Венгиии, у нас в больнице мы не смогли спасти десятки пациентов. Так же и доктор Цобик и Игн. Про Хелен я вообще молчу, её к операционному столу и подпускать нельзя. А то, что ты решилась сейчас на эту операцию, в таких условиях и спасла эту молодую женщину!?
— Ну… давай доживем до утра и тогда будем уверены, что мы её спасли — за протестовала она.
— Да — кратко ответил Миррано, — езжай-ка ты домой, я сам уже как-нибудь. Я все-таки доктор и вижу, что ты держишься из последних сил. Я почти закончил.
Но Ани продолжала разговор так, словно не слышала все то, что он говорил, на другую тему и между тем, она поднялась, чтобы вымыть руки и собираться домой. — Анри, ты не бойся ничего. Я понимаю, какие чувства ты испытываешь все это время, в новой стране, без работы и с большой семьей. Все будет хорошо. Вы же здесь не одни. Я завтра же утром выпишу чек и вам этой суммы хватит, чтобы обустроится. Я даже не сомневаюсь в том, что ты понравишься господину Тернеру, и работа в его команде станет для тебя новым большим витком в твоей карьере. Эта страна неограниченных возможностей. Я только сейчас стала об этом задумываться. Ты успел уже прочувствовать, какими бешенными темпами в ней все меняется, строится, аж дух захватывает! А В Венгрии упадок, послевоенные распри. Зачем в этом вариться?
Бетси протянула ей полотенце. В комнату вернулась Роза и Ани сразу переключила свое внимание на неё.
— Роза, доктор Миррано останется здесь на ночь. Ты накрой чем — нибудь кровать, он приляжет и дай чем накрыться. Тина пусть здесь. А утром переложите её на кровать.
Бетси полила из кувшина Миррано и он, также, обмыл руки и стал набирать в шприц антибиотик.
Ани подошла и с благодарностью положила ему ладонь на плечо. Перед уходом ей захотелось его попросить.
— Анри… — тихо проговорила она. — я буду честна с тобой. У меня все очень сложно. Я помогаю вам чем могу, но только об одном прошу в качестве благодарности, не оставляй этих людей, если что-то со мной случиться, и я не смогу. Я прошу тебя, со всей ответственностью и просто по-человечески… …они очень часто нуждаются в помощи, а в дорогих клиниках никто не возьмется их даже осмотреть, в больницах для бедных ничего нет из медикаментов, туда можно ходить только за смертью. Ты прекрасный доктор и труженик, добрый человек, я их здоровье доверяю тебе, хотя бы… — она подумала, как бы то, что она хотела сказать выразить по корректнее, но Миррано перебил её. — Говори, что происходит? Ты как прощаешься …
И она была рада, что не придется уточнять.
— Потом. Анри. Потом. Я сейчас хочу только одного, лечь в горизонтальном положении.
— Да конечно — быстро согласился он — Езжай.
Бетси четко отдавала Розе указания, что и как делать. Сейчас она больше всего переживала только за свою хозяйку. Ани просто машинально всегда поглаживала свой живот, но это не ускользало от её наблюдательного взгляда. В развалочку, как уточка, Ани направилась к двери.
Во дворе еще дежурило в ожидании известий несколько человек, которые сразу приступили к ней с расспросами.
Она объяснила им, что ждать здесь смысла не было никакого. Если утром будет все в порядке, то исход операции можно считать благополучным. И что молодая женщина не остается на произвол судьбы, а с ней на всю ночь остается очень опытный доктор.
В автомобиль она усаживалась с трудом. В поясницу словно загнали кол, а живот тянуло вниз. Плюхнувшись неуклюже на сиденье, она даже сама испугалась своему состоянию. Можно было прямо сейчас отправляться в клинику, но она больше всего хотела принять теплую ванну и увидеть личико своей Джизи. Пусть даже спящее, но ей так необходимо сейчас было её увидеть.
К дому она добиралась уже только при помощи Бетси. И войдя, поднялась только на несколько ступенек и села на них. — Бетси, милая. Дай чуть посижу……ты набери мне ванну, я не смогу лечь спать так… …я не хочу… …иди, не переживай …мне очень поможет теплая ванна, вот увидишь.
Бетси только быстро проговорила — Я быстро, госпожа. Но я оставлю вас только когда увижу вас спящей на подушке — и сама бедная, уставшая и обессиленная, из последних сил отправилась хлопотать для приготовления ванны.
Ани привалилась к перилам лестницы и подняв голову, зачем-то посмотрела в сторону детской.
— Нет, сейчас не доберусь — пронеслось в мыслях. Напряжение от суетного вечера стало проходить, сзади и сверху открылась дверь их
