эту работу, отдав ей много лет жизни.
Он и правда так неожиданно уехал…
– Франко верил, что Мигель исправится, хотя видел, как тот менялся не в лучшую сторону… Раскрытие правды вылилось в погром в семейном склепе. Хорошо, что побиты были только вазы с цветами…
– Почему он не остановился? – Я все никак не могла этого понять.
– Потому что узнал обо всем от человека, которого уже возненавидел, посчитав его действия предательством в чистом виде. Уверена, Мигель отомстит всем, и начал он с Брендона, потому что к Арлану подобраться сложнее.
Я тяжело вздохнула, вообще не понимая, что происходит. Сюрреализм какой-то, не иначе. Виноват был только один человек, но пострадали в итоге все, кроме него. И сейчас он хотел своей помощью загладить вину? Ах да, куда там… Еще один способ завоевать любимую женщину. Не силой же брать. Не хотел потерять лицо, хоть и зарылся в дерьмо уже по самое не хочу.
– Мигель не простит вас… – решила я вразумить несчастную женщину и еще раз попытаться остановить ее.
– Он и так не любит меня, к сожалению, – Мануэла открыла подвеску и улыбнулась фотографии мужа. – Поэтому мне не страшно…»
Внезапный холодок от сквозняка прошелся по коже, оставляя неприятное ощущение прикосновения. Меня терзало чувство вины, нашептывая на интуитивном уровне, что должно произойти что-то ужасное и непоправимое с этой женщиной. «Если он возненавидел, то пойдет до конца», – но неужели ему чуждо сострадание? В конце концов, все люди ошибаются, а в данной ситуации он уничтожает не тех.
Я, наверное, никогда не пойму его…
Ключ в замочной скважине щелкнул, отчего внутри меня все сжалось от страха. Надеясь на то, что это не Мигель вернулся, я постепенно стала отползать по стеночке к дальнему углу, с ужасом ожидая момента, когда дверь откроется.
– Ты почему на ногах? – спросила сеньора Алмейда, входя в комнату с подносом в руках. – Живо в кровать, побереги силы.
Я потихонечку дошла до кровати и подползла ближе к аппетитной еде, аромат которой действовал просто гипнотически, а вкус вызывал полнейший восторг. Мануэла прекрасно готовила, и я бы с удовольствием взяла у нее пару кулинарных уроков. Я жевала медленно, так как отек на щеке и губе не сошел до конца, но, несмотря на боль, наслаждалась пищей по полной.
Кто знает, когда мне еще удастся так вкусно поесть?
– Как прошла ночь? Никто не беспокоил? – Сеньора слегка пригладила мои волосы, осматривая добрым взглядом, как родная мать.
– Все хорошо, спасибо. Правда, было страшно, что в любой момент ворвется Мигель… Который час, кстати?
– Уже три дня, дорогая. Надеюсь, ты хорошо спала.
Однако вопреки всему на первом этаже хлопнула входная дверь, словно специально оповещая нас, что хозяин вернулся. Это не мог быть Арлан, ведь вчера он показался мне достаточно сдержанным мужчиной, такой не стал бы вести себя как мальчишка. После раздались тяжелые шаги на лестнице, и в поле зрения показался человек, который разрушил иллюзию спокойного пребывания здесь одним своим видом.
Мигель прислонился плечом к дверной раме и внимательно осмотрелся, словно выискивая что-то.
– Мы не ждали тебя так рано, – произнесла Мануэла.
– Я не обязан перед тобой отчитываться, мама! – рявкнул Мигель, даже не взглянув на нее, и сразу же переключился на меня. – Слишком долго восстанавливаешься, – произнес он с некой злобой, осматривая лицо, которое, я не сомневалась, было раскрашено во все оттенки желтого и фиолетового.
– Если бы ты был хоть чуточку адекватней… – Я не смогла промолчать, но и закончить мысль мне тоже не позволили.
– Захлопнись, иначе завтрашний день для тебя вообще не настанет.
Сунув руки в карманы, Мигель прошел в комнату и остановился напротив нас, надменно глядя сверху вниз на родную мать.
– Что он забыл здесь вчера?
– Ты навел слишком много шума с похищением, вот дон Баталау и приехал посмотреть на девушку.
– Для чего? – все не унимался парень, пристально смотря на женщину. – Вы что-то задумали?
– Это твоя война, Мигель. Не впутывай меня в вашу вражду с Арланом. Уже давно бы ушел от него, но пляшешь под его дудку до сих пор.
– Тебя забыл спросить, что и как мне делать, – криво усмехнулся Мартинес, а затем нагнулся ниже, упершись ладонями в колени, чтобы посмотреть своей матери в глаза. – Ты головой за нее отвечаешь, ты же понимаешь это?
Его слова звучали агрессивно, но в тот момент мне показалось, что голос мужчины дрогнул. В жестком взгляде я уловила легкий шлейф сожаления о сказанном, однако отогнала эту мысль: скорее всего мне показалось.
– Я люблю тебя, сынок, несмотря ни на что… – Сеньора протянула руку, но пальцы зависли в воздухе: женщина так и не решилась прикоснуться к щеке Мигеля.
Тот прикрыл глаза, а на лице всего на мгновение отразилась боль из-за образовавшейся пропасти между ними. Он повернул голову в направлении ладони, поддаваясь секундному порыву, чтобы почувствовать материнское тепло, но быстро себя одернул. Выпрямив спину, парень все же коснулся ее руки, будто случайно, а затем покинул комнату, оставив дверь открытой.
Стало предельно ясно: Мигель любил свою мать, но горячий нрав и надуманные принципы сковывали его цепями, держа чувства под замком, выпуская наружу лишь жгучую ненависть. Он был как недолюбленный подросток, озлобившийся на весь мир, но внутри которого еще теплится надежда.
Мне было больно от того, что я увидела…
Хорошо, что успела перекусить, потому что после появления этого мужчины кусок в горло больше не лез. Сеньора Алмейда отставила поднос и достала мази, чтобы обработать синяки и рану, а я смиренно сидела полулежа и не могла вымолвить и слова. В душе остался очень неприятный осадок, от которого, мне казалось, невозможно будет никогда избавиться. Как так можно говорить с матерью? Как можно угрожать женщине, что подарила тебе жизнь? У него явно с головой были такие проблемы, что уже ни один специалист в мире не поможет…
Да, этот мерзавец был богат, но здесь его положение ничто по сравнению с властью бандитской группировки. Тогда как он смог провернуть дело в Америке, в чужой для него стране?
– Интересно, – я заговорила очень тихо, ведь у стен всегда есть уши, особенно когда дверь нараспашку, – как он смог перевезти меня сюда?
– Ему помогли за большую сумму денег. Как я поняла, он арендовал частный самолет, – так же тихо ответила женщина. – А насколько мне известно, для частников нет должного контроля багажа и проверки документов, такого, как на коммерческих рейсах. Подъехал к трапу, сел и полетел. Просто сдаешь паспорта пилоту, а тот позже
