class="p1">«Как же хорошо, что мы с ней подружились, как к бабушке хожу», — подумала Надежда, обметая валенки от снега.
— Как вкусно, — сказала она, макая в варенье румяные еще горячие оладьи.
— Кушай, тебе силы нужны. Как Новый год встретила?
— Да, на работе.
— Хм… Надь, работать-работай, а жениха присматривай, — назидательно сказала женщина, подставляя к оладьям сметану.
— Баб Нюр, хватит уж кормить меня, а то пополнею, тогда кто на меня смотреть будет.
— Тот, кто твой настоящий, его не напугаешь лишними килограммами, полюбит тебя такой, какая есть. Хотя тебе килограммы эти и не грозят.
— Хорошо, баб Нюр! Нужно ли до магазина сбегаю?
— Ну если хлеба принесешь, благодарствую. Денежки, как обычно — на тумбочке… Возьми, сколько нужно.
— Хорошо, я быстро.
Возвращалась Надя с хлебом уже в сумерках.
— Спасибо, Наденька. Забыла сказать с хлебом, русская печка у меня истоплена, полезай, коли хочешь, ты это дело знаю, любишь…
— Баб Нюр, если только совсем ненадолго погреться. Сейчас, правда, еще дров вам принесу, чтобы на днях чем топить было.
— Да я ведь и сама шеперюсь.
— Дак и так все сами да сами, когда приходится, а раз я тут, сейчас принесу хоть пару охапочек — на новую печь.
Придя с улице, Надя решила забраться на русскую печку, побаловать свою спину в тепле.
— Хорошо.
— Ну вот и отдохни, девка.
— Долго, баб Нюр, не получится.
— А что на свидание спешишь?
— Если бы. У меня гостья. Я и так ее на целый день одну оставила.
— Некрасиво гостью одну оставлять, — укоризненно покачала головой женщина. — Раз гостья приехала, что же ты со мной тут целый день канителишься.
— Так она незваная…
— Как это.
И тут Надя как на духу выложила всю историю, о том, как приютила к себе роженицу, оставившую ребеночка и о том, как ей не по себе находиться в ее компании, оттого она, наверно, у бабы Нюры сегодня засиделась-заработалась.
— Что-то мне не нравится эта история. И дитя оставила, и к тебе забралась. Эх, Наденька, не советую тебе ее приваживать.
— Да я уж сама не рада… Просто была ночь, зима, холод…
— Эх, жалостливая ты моя. Дома-то у тебя много ли богатства?
— Телевизор, а что?
— А то, что пойди, если пока ждет он тебя, то повезло тебе еще.
— Ой, и новенький ноутбук. Как, уже пятый час вечера? — произнесла Надя, спрыгивая с печи и машинально натягивая валенки.
Ноги сами несли домой. А вдруг баба Нюра права? Остаться без нового ноута и телека, на который копила несколько месяцев, откладывая с зарплаты — такая перспектива — начать год с потерь — Надю явно пугала.
Ноги сами несли домой. Добежав до дома, Надя посмотрела с улицы на окна комнаты — свет не горел. Спит что ли? Или…
Надя моментом взмахнула на четвертый этаж. Подбежала к комнате. Нажала кнопку звонка. Постучала. Сердце заколотилось. Стала открывать дверь ключом. Действительно в комнате никого не было. Включила свет. Телевизор на месте. Надя на мгновение почувствовала некоторое облегчение. Но… письменный стол был пустым. Ноутбука на нем не оказалось. Искать его не было смысла.
Заглянула в шкафчик прихожей. В подтверждение страшной бабы Нюриной догадке, что ее обокрали, не нашла там Светиного танкера, как и ее клетчатой сумки, никаких вещей от знакомой, кроме забытой зажигалки, напоминавшей о непрошенной гостье.
Надя снова метнулась к шкафчику в прихожей.
— Нет! Нет! Нет! Только не это! Вот дура я, дура! Пригрела змеюку, — скомкав шарфик, она сползла по дверце шкафа, заливаясь слезами, на пол. Снова перебрала все в шкафу, убедившись еще раз, что лишилась любимой шубки, которую считала подарком и памятью от папы.
Надя снова в изнеможении опустилась на пол и продолжала плакать. Пока в кармане ее куртки не зазвонил сотовый. Звонила Ольга с работы.
— Оль, привет, — простонала в трубку Надя.
— Надюшка, что случилось? — Как же Наде не нравилось прежде, что коллеги к ней так обращаются. Ласковое слово в устах коллег превращалось в нелепое сюсюконье, тем более, что у нее есть прекрасное имя Надежда… Но на сей раз поправлять Ольгу не было никаких сил.
— Меня обокрали, — горько заплакала Надя.
— Да. Что красть-то у тебя Бедокурова. Веник с совком. Или старый телевизор?
— Телевизор на месте, он не старый, — всхлипнула Надя.
— Ну тем более, если телек на месте, о чем слезы вообще? Шмотки время от времени менять на новые положено, будет повод обновиться.
— Пропал ноут и шуба, — произнесла Надя, ища поддержки.
— Ну так че реветь. Нужно вернуть попробовать, — отчеканила рекомендации деловая коллега.
— Как?
— Ну в ментовку позвонить попробуй.
— Как дозвониться, там какая-то нужна с мобильника особая комбинация… Ни разу не пробовала.
— Ладно, не горюй. Сейчас сама вызвать тебе попробую.
— Спасибо, Оль, — вздохнула Надя, сильно не веря, что это помочь может, и все равно была благодарна участию коллеги.
— Адрес напомни.
— Солнечная, 35, 87-я комната.
— Оки.
Через несколько минут мобильник снова зазвонил.
— Скоро к тебе прибудет лейтенант Майоров.
— Спасибо, Ольга.
— Свои люди — сочтемся. С тебя знакомство с Майоровым. Уж больно фамилия звучная. Может, и сам ниче. Младший лейтенант, мальчик молодой… — с усмешкой напела Власова.
— Ой, Оль, все тебе песенки да шуточки-прибауточки, — не восприняла всерьез Надежда Ольгиного наказа.
Александр Майоров отводил душу, радуясь тому, что смена в кои-то веки после Нового года выдалась спокойная. Заварил себе крепкий чай, и собрался не спеша почаевничать с конфетами за новым фильмом, закачанным на нетбук.
Едва успел устроиться, как в дежурную часть поступил звонок. Женщина сообщила, что в общежитии произошла кража. Отхлебнув пару глотков кипятка, смягчил обжигающий горло напиток конфетой.
«Блин, опять какая-то разиня что-то потеряла, а мне ищи… Небось, пить надо меньше. Покою не дают. Только работу вороны мне создают…», — ворчал Майоров, натягивая теплую куртку.
— Что бурчишь, лейтенант Майоров? — Оказывается, его шепот-ропот слышала подполковница Вершинина.
— Да так, Людмила Дмитриевна, на работу по морозу не очень хочется. Тем более, что служебной машины нет. Прогуляться придется.
— Терпи, казак. Майором станешь. Не все же Майорову в лейтенантах ходить, — подбодрила мужчину коллега, которая старше была его лет на семь. При этом уже каким-то чудесным образом дослужилась до подполковника. И выглядела, надо сказать, отменно. Правда, была не замужем. Впрочем, для неженатых мужчин это было ее дополнительным бонусом. Майоров даже сам не раз с приятелями на работе заценивали в неформальных разговорчиках ее стать, фигуру и выправку. Многие из коллег Майорова пытались
