И она удалилась столь стремительно, что Слейд, поспешивший за ней, едва успел пробормотать извинения.
– Мне очень жаль… – нарушил наконец тишину Уитни.
– Ничего, бывало и хуже. – Внутри у Евы все кипело, больше всего ей хотелось сейчас остаться одной. – Прошу прощения, майор, но мне надо закончить отчет.
– Даллас… – В голосе его было столько безнадежности и усталости, что Ева удивленно подняла голову и посмотрела на него. – Мирина расстроена, и ее можно понять. Но она вела себя непозволительным образом, совершенно непозволительным.
– Да понятно все, она просто не смогла сдержаться. Только что я отправила за решетку двух самых близких ее родственников. На ком еще ей было сорвать злость? Ничего, я переживу. – Она взглянула на Уитни и нахмурилась. – Ведь многие чувства мне незнакомы, не так ли?
Уитни тяжело вздохнул.
– Я поручил это дело вам, Даллас, потому что вы – лучший из моих подчиненных. У вас острый ум, отличная интуиция. И вы всегда переживаете за жертву. А сегодня утром… Я был не в себе.
– Ладно, шеф. Ничего особенного не случилось.
– Боюсь, кое-что все-таки случилось. Я сам разберусь с Мириной и организую свидания.
– Да, сэр. Я бы хотела продолжить допрос Марко Анжелини.
– Завтра, – твердо сказал Уитни. – Вы устали, лейтенант, а усталый следователь допускает ошибки, не замечает важных деталей. Отдохните, и завтра вы будете в лучшей форме. – Он направился к двери, но вдруг остановился и добавил не оборачиваясь: – Постарайтесь выспаться и, прошу вас, примите таблетку от головной боли. Выглядите вы ужасно.
Ева не стала ничего отвечать – просто не было сил. Она села за стол, уставилась на экран компьютера и постаралась забыть о головной боли.
Заметив, что кто-то вошел в комнату, она рассерженно обернулась.
– Та-ак, – протянул Рорк ласково и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, – вижу, ты мне рада. Только до крови не царапай.
– Как мне не хватало твоего остроумия!
Рорк уселся на краешек стола и заглянул в компьютер, пытаясь понять, в чем причина ее отвратительного настроения.
– Я вижу, у вас был удачный день, лейтенант?
– Прекрасный! Сначала я упекла за решетку любимого крестника своего начальника. Потом обнаружила предполагаемое орудие убийства в ящике его письменного стола. Не прошло и пяти минут, как отец главного подозреваемого признался, что все три убийства совершил он, а вовсе не сын. В довершение всего я подверглась нападению сестры подозреваемого, которая считает, что я жажду популярности и ради этого погубила ее семью.
– Колесо фортуны крутится довольно быстро, – заметил Рорк миролюбиво. – Нет ничего увлекательнее работы полицейского!
– Я не знала, что ты возвращаешься сегодня.
– Я и сам этого не знал. Но строительство комплекса идет полным ходом, и мое дальнейшее присутствие там пока не требуется.
Еве вдруг стало спокойно и легко, но радости своей она решила не демонстрировать. Ее почему-то раздражало, что она так привыкла к нему за какие-то несколько месяцев. Даже начала от него зависеть.
– Что ж, все складывается удачно.
– Угу. Может быть, расскажешь толком, что здесь за это время произошло?
– Включи телевизор и узнаешь. Все в «Новостях».
– Мне бы хотелось узнать от тебя.
И она рассказала ему так, как будто зачитывала вслух отчет: кратко, четко, приводя факты и воздерживаясь от комментариев. И, рассказав, почувствовала облегчение: Рорк умел слушать.
– Значит, ты считаешь, что это молодой Анжелини?
– Есть орудие убийства, есть все возможности его совершения, есть очень серьезные мотивы… Завтра утром я встречаюсь с доктором Мирой, которая должна провести психологическое тестирование.
– А Марко? Что ты думаешь о его признании?
– Отличный ход, который затормозит расследование. Он умный человек и найдет способ выйти на средства массовой информации. Поднимется шум, мы потеряем силы и время. Но все в конце концов встанет на свои места.
– Ты думаешь, он признался в убийствах, чтобы помешать следствию?
– Конечно! – Она внимательно посмотрела на Рорка. – А у тебя другая точка зрения?
– Тонущее дитя… – пробормотал себе под нос Рорк. – Отец, видя, как его сын уходит под воду, кидается в реку. Он готов отдать свою жизнь, чтобы спасти жизнь ребенку. Это любовь, Ева. – Он погладил ее по щеке. – Любовь не останавливается ни перед чем. Очевидно, Марко считает, что его сын виновен, и готов принести в жертву себя.
– Но если он думает, что убийства совершил Дэвид, то как он может заступаться за него?! Это же безумие!
– Нет, всего лишь любовь. Пожалуй, нет ничего сильнее родительской любви. Нам с тобой не удалось испытать ее на себе, но любовь эта существует.
– Даже если ребенок – чудовище? – спросила она с сомнением.
– Может быть, в таких случаях – особенно. Когда я был мальчишкой, я знал одну женщину в Дублине, дочь которой изуродовало в автомобильной катастрофе. Денег на операцию не хватило. У нее было пятеро детей, и всех их она обожала. Но четверо были нормальными, а одна – инвалид. Она защищала ее как могла – от любопытных взглядов, от пустых разговоров, от жалости… И посвятила всю себя больному ребенку. Она считала, что остальным не так нужна: они ведь были полноценными.
– Есть разница между неполноценными физически и моральными уродами!
– Боюсь, для родителей – никакой.
– Ладно, каков бы ни был мотив у Марко Анжелини, мы все равно докопаемся до правды.
– Ни секунды в этом не сомневаюсь. Когда заканчивается твое дежурство?
– Что?
– Когда твое дежурство заканчивается?
Ева взглянула на часы в углу экрана компьютера.
– Час назад закончилось.
– Отлично! – Он встал и протянул ей руку. – Пошли.
– Рорк, мне еще нужно кое-что доделать. Хочу снова просмотреть запись допроса Марко Анжелини. Мне надо найти прокол в его показаниях. Еще придется поторопить этих типов из лаборатории: они уже целую вечность возятся с ножом…
Терпения у Рорка было достаточно.
– Ева, ты так устала, что не сможешь сейчас найти никакого прокола. – Он взял ее за руку и поднял со стула. – Пойдем!
– Ну ладно, пожалуй, ты прав – надо сделать перерыв. – Ева выключила компьютер и вышла вслед за Рорком из комнаты. Ей было так приятно держать его за руку, что она даже не думала о том, что в коридоре их могут увидеть коллеги-полицейские. – А куда, собственно, ты меня ведешь?
Он поднес ее руку к губам и поцеловал.
– Я еще не придумал.
Выбор Рорка пал на Мексику. Лететь недалеко, и его вилла на западном побережье всегда готова принять хозяина. Здесь все было автоматизировано, а слуг он вызывал, только когда задерживался на несколько дней.
