— Да, я обожаю гольфистов! И это не твое собачье дело! Оставь меня в покое!
— Брин, — начал он, но потом только пробормотал «о черт!», заерзав на водительском сиденье и упорно глядя на шоссе.
Через минуту им надо было сворачивать. «Сейчас мы окажемся у него дома», — подумала Брин. Казалось, автомобиль потрескивал от переполнявшего его статического электричества. Брин была далеко не уверена, что хочет оставаться с ним и в его доме. Напряженное выражение лица, то, как он вцепился в руль, смертельная угроза, которую он излучал, — все это предвещало близкий и неизбежный взрыв.
— Не моей идеей было наблюдать, как женщину, с которой я сплю, тискают на виду у всего танцпола, — неожиданно сказал он.
— Тискают?! — выдохнула Брин. — Да черт бы тебя побрал, Ли…
Машина резко свернула на дорожку к дому и остановилась у парадной двери.
Он обратился к ней, щека у него дергалась.
— Да, тискали. Это то самое слово. Как это еще можно назвать, если он всю тебя общупал?
Мгновение Брин смотрела на Ли, сдерживая желание влепить ему по физиономии и надеясь не расплакаться, что его только бы рассмешило. Нападение было совершенно незаслуженным.
— Я вовсе не желала там находиться!
— Ты во весь рот улыбалась этому гольфисту! Похоже, ты была там совершенно счастлива!
Брин выпрыгнула из машины, захлопнув за собой дверцу.
Ее фургон бы припаркован перед гаражом, и она пошла к нему, ее каблуки чиркали по гравию на дорожке.
— И куда же это ты собралась, черт побери? — окликнул ее Ли, выбираясь с водительского сиденья и устремляясь за ней.
— К себе, — ответила она кратко, роясь в сумочке в поисках ключей. — Надо приготовить кое-что к возвращению Эдама. С твоей помощью или без нее. И завтра я приеду пораньше, чтобы забрать мальчиков.
— Этого не будет, потому что ты никуда не поедешь.
— Да неужели? Потому что я «женщина, с которой ты спишь»? Ты мне не хозяин, Ли! Ты меня даже в аренду не брал. И коль скоро меня уже достаточно сегодня лапали и тискали, я намерена сегодня спать одна и в своей постели.
Ее пальцы нащупали ключи, и она вытащила их из сумочки клатча. Ли тихо пробормотал что-то, гравий заскрипел под подошвами его ботинок. Брин почувствовала, как болезненно забилось в груди сердце. Хотела ли она, чтобы он остановил ее в этом гневном порыве? Или она верила, что он откажется от его собственных слов и скажет, что она для него нечто много, много большее, нежели просто «женщина, с которой он спит»?
Брин не была уверена, она просто знала, что сейчас произойдет нечто непредсказуемое. Она повернулась к фургону, но знала, что ни за что не успеет открыть дверцу до того, как он окажется рядом.
Так и случилось. Она почувствовала его руку на своем плече. Ли повернул ее к себе так, что сделал больно.
Он заговорил тихо, тщательно выговаривая каждое слово:
— Брин… Даже если бы я ненавидел тебя, брезговал тобой и презирал тебя и твои чувства ко мне были точно такими же, я бы ни за что не позволил тебе сесть в этот фургон и уехать. Во всяком случае, сегодня. Веди себя разумно, и пойдем в дом.
— Разумно?! — взвизгнула Брин.
Самое глупое из того, что она могла бы сделать! Губы у него сжались, а глаза, казалось, извергают белый, как лунный свет, огонь.
— А как еще?
Он сделал к ней один легкий, плавный шаг, схватил ее поперек талии и взвалил себе на плечо. Пока он нес ее к парадному входу и тщательно набирал код на секретном замке, она осыпала его жуткими проклятиями. Как только они оказались внутри, он включил свет и опустил ее на пол.
Потрясенная и чувствовавшая, что все ее существо охвачено яростью из-за этого бесцеремонного захвата, Брин откинула назад спутанные волосы, чтобы посмотреть ему в глаза, полные таким же гневом, как и ее собственные.
— Я уйду из твоего дома в любую угодную мне минуту!
— Нет, не уйдешь. До тех пор, пока мы связаны всеми этими делами…
— Связаны? Все это закончится завтра, и черт бы побрал эти треклятые снимки! Что мы хотим на них найти? Что и кому мы хотим доказать? Все, чего я хочу, — это Эдам. Я бы хоть сейчас бросила к черту все это!
— Но вы этого не сделаете, мисс Келлер. Потому что я этого так не брошу. Я тоже к этому причастен. И мне не нравится, когда мне угрожают и пытаются мной манипулировать. Поэтому мы не станем забывать об этих фотографиях. И… — он скрестил руки на груди и медленно двинулся к ней, остановившись в полушаге, — ты никуда не уйдешь из этого дома. Не имею ни малейшего желания потворствовать и способствовать чему-то вроде убийства или самоубийства. Если тебя найдут на дороге разбившейся вдребезги, я не желаю провести остаток жизни, мучаясь предположением, что я мог бы сделать, чтобы тебя остановить, но не сделал. Прекрати вести себя как ребенок, или мне придется и относиться к тебе как к ребенку.
Казалось, из этой ситуации нет достойного выхода. Нелепо бороться с ним — она ощущала его силу, даже когда он не касался ее. Все, что она могла предпринять, чтобы сохранить достоинство, — это вести себя возможно спокойнее.
— Хорошо, Ли. Ты помогал мне… с Эдамом. Ты будешь нужен мне завтра, и ты занимаешься этими фотографиями. Завтра мы заберем Эдама…
«Господи, сделай так, чтобы все получилось!» — взмолилась Брин про себя. Ей необходимо было верить в это, поэтому она и продолжала говорить с Ли. Она была так уязвлена его насмешками, что была готова бороться с ним до конца.
— Мы продолжим эти игры с фотографиями. Но все это закончится здесь. Я, разумеется, понимаю, что должна прыгать, умолять и сгибаться в три погибели, когда великая звезда изволит приказать, но однажды я уже все это проходила. И это не для меня. Все, я иду спать. Одна.
Ли внимательно смотрел на нее в течение всей ее речи. Когда она закончила, он все ещё продолжал разглядывать ее. Не шелохнувшись.
Единственным знаком, свидетельствовавшим о его недовольстве, были сузившиеся глаза и жилка, пульсировавшая на узловатой шее. Брин язвительно улыбнулась, повернулась и направилась к лестнице.
Шла она быстро и деловито. Она чувствовала, как его глаза сверлят ее голую спину, так, будто они испускали раскаленные лучи.
Она вступила на нижнюю ступеньку. А потом почувствовала, как он схватил ее. На этот раз она не слышала, как он двигается, не уловила его бесшумного и стремительного приближения. И от неожиданности испуганно вскрикнула.
Все случилось так, как часто повторялось на репетициях для видеоклипа. Брин повернулась, падая в его объятия. Она взглянула в его глаза, ощущая силу и ловкость его рук, обхвативших ее.
— Я не шучу, Ли! — выдохнула она, беспомощно сопротивляясь. — Я не хочу спать с тобой!
