– Сиди! – В его голосе звучала с трудом скрываемая ярость. – Или я тебя привяжу.
Она вцепилась в подлокотники, как будто собиралась выдрать из них всю обивку.
– Что за муха тебя укусила?
– Ты! Ты давно не смотрелась в зеркало? Трупы, которыми ты занимаешься, выглядят лучше, чем ты сейчас. У тебя под глазами такие тени, что в них можно спрятать слона. Кроме того, у тебя болит плечо. Как ты думаешь, могу я спокойно смотреть на все это?
Он поднес ей стакан с какой-то имбирной настойкой.
– Выпей.
– Это не снотворное?
– Я могу насильно влить это в тебя.
Рорк придвинул свое лицо почти вплотную к ее, его глаза сверкали неподдельным гневом.
– Я не позволю тебе угробить себя. Ты выпьешь это, Ева, и будешь делать все, что я скажу, иначе я заставлю тебя. Мы оба прекрасно знаем, что сейчас ты слишком устала, чтобы помешать мне.
Глубоко вздохнув, Ева опустошила бокал и подумала, что было бы неплохо запустить им в стену, но решила, что последствия этого будут ей не по силам. Ее рука бессильно опустила стакан на пол.
– Готово. Доволен?
– Позднее ты получишь что-нибудь пожевать.
Он присел на корточки, чтобы снять с нее обувь.
– Я могу раздеться и сама.
– Заткнись!
Пытаясь сохранить остатки гордости, Ева подогнула ноги под кресло, но он легко взял их в свои руки и быстро стянул туфли.
– Я хочу в душ – и поесть. И я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.
Сняв обувь, Рорк выразительно посмотрел на пуговицы ее блузки, и Ева возмутилась окончательно.
– Ты слышал, что я сказала? Оставь меня в покое!
Она слышала раздражение в своем голосе, и это еще больше угнетало ее.
– Я не оставлю тебя в покое. Ни сейчас, ни когда-либо потом.
– Ты же знаешь, мне не нравится, когда за мной ухаживают. Это меня раздражает.
– Тогда тебе еще на какое-то время придется смириться с собственным раздражением.
– Я нахожусь в этом состоянии с тех пор, как встретила тебя.
Ева не заметила, как на губах Рорка мелькнула улыбка. Он быстро и умело раздел ее, затем помог надеть халат. Она не сопротивлялась, и это подсказало ему, что слабое снотворное, которое он подмешал в обезболивающее средство, начало действовать. Оно должно было лишь расслабить ее, но могло очень скоро просто свалить с ног – в таком Ева была состоянии.
– Ничего, все к лучшему, – пробормотал Рорк.
Она чуть не рухнула на него, когда он поднимал ее с кресла.
– Не тащи меня!
– Я не люблю повторять, но – заткнись, Ева.
Он вошел в лифт, неся ее на руках.
– Не обращайся со мной, как с ребенком… – Она попыталась гордо вскинуть голову, но вместо этого голова ее бессильно упала ему на плечо.
– Что за дрянь ты дал мне выпить?
– Всего понемногу, чтобы расслабиться.
– Ты же знаешь, я ненавижу транквилизаторы.
– Я знаю. – Он поцеловал ее волосы. – Ты выскажешь свои претензии завтра утром.
– Обязательно. И все-таки это бессовестно! Ты воспользовался моей слабостью и… Пожалуй, я прилягу на минуту.
– Вот это дело.
Он нес Еву к бассейну, чувствуя, как ее голова бессильно откинулась назад, а рука, которая обнимала его за шею, упала.
Внезапно откуда-то выскочила Мевис.
– Боже, Рорк, она ранена?!
– Я усыпил ее.
Он прошел через благоухающий зимний сад, обогнул искусственный водопад и положил Еву на массажный стол, заранее приготовленный Триной.
– Ты с ума сошел! Она же тебя в порошок сотрет, когда проснется.
– Ничего, потерплю. Ей действительно очень нужно было поспать. Я предполагал это.
Он убрал у Евы со лба упавший локон и нежно поцеловал ее в губы.
– Сейчас ты не так сурова, лейтенант. Трина, можешь не очень беспокоиться об ее прическе. Ей нужен расслабляющий массаж.
– Сделаем. – Трина надела разноцветный, весьма игривый халатик и натерла руки каким-то порошком. – Однако! Пока она в бесчувственном состоянии, почему бы не пройтись по полной программе? Она постоянно ругается и не дает мне провести полный курс. А сейчас она ведет себя тихо и покорно.
Рорк поднял бровь. Заметив блеск в глазах Трины, Рорк вспомнил, с кем имеет дело, и предостерегающе положил руку ей на плечо.
– Не надо ничего лишнего. Я еще готов согласиться, если ты сделаешь ей какую-нибудь завивку, но не думаю, что она придет в восторг, если ты, помимо ее воли, покрасишь ей волосы в розовый цвет.
«Почему я не приказал принести ужин сюда? – проворчал он про себя. – Теперь придется оставить их одних».
Ева слышала голоса и смех, но они звучали издали и как-то нечетко. Какая-то часть ее сознания сохранила в памяти, что Рорк ее усыпил, за что и заплатит. Но она хотела, чтобы он опять обнимал ее так, чтобы душа замирала от щемящей сладкой тоски…
Кто-то массировал ее спину, плечи, и Ева словно со стороны слышала собственные стоны удовольствия.
В какой-то момент она почувствовала запах Рорка – очевидно, он прошел мимо.
Затем была вода, теплая, обволакивающая, расслабляющая. Она плавала в ней, невесомая и беззаботная, как плод в утробе матери. Она плыла в бесконечность, не чувствуя ничего, кроме умиротворения.
Внезапно поток горячей воды обрушился ей на плечи, и Ева испытала шок. Кто-то внутри ее завизжал. Затем холод разлился по ее раскаленному телу, как нежный поцелуй.
Все это многократно повторялось, пока она не рухнула на дно темного, глубокого ущелья – и не заснула там…
Когда Ева открыла глаза, вокруг было темно. Потеряв ориентацию во времени и пространстве, она лежала, не шевелясь, совершенно обнаженная, вытянувшись на животе под огромным облаком пухового одеяла.
Пытаясь как-то определиться, она повернулась – и задела ноги Рорка. Только тут промелькнули перед ее глазами события последних часов, и Ева поняла, что находится дома, в постели.
– Проснулась?
Его голос звучал взволнованно: все-таки у него не было опыта подобных процедур.
– Что…
– Уже почти утро. Как ты себя чувствуешь?
Ева не могла определить своего состояния – все казалось расплывчатым и отрешенным. Но ее теплая кожа благодаря Трине была нежной и мягкой и благоухала, как свежий персик.
– Прекрасно, – ответила она по привычке.
– Отлично, значит, ты готова к финальной фазе релаксации.
Рорк поцеловал ее нежным возбуждающим поцелуем, и начинавшее пробуждаться сознание Евы опять затуманилось.
– Обними меня. Я не…
Сознание вернулось к ней, только когда Рорк, тяжело дыша, поцеловал ее волосы.
– Судя по всему, чувствуешь себя намного лучше, – пробормотал он, горячо дыша ей в ухо, что заставило ее улыбнуться.
И тут она все вспомнила.
– Черт побери!
Но Рорк не дал ей договорить. Он обнял ее и стал вертеться, заворачивая их обоих в кокон одеяла, пока она не оказалась намертво привязанной к нему.
– Думаешь, это смешно? – Ева с трудом высвободилась из плена и уселась на кровати. – Думаешь, это шуточки? Ты обвел меня вокруг пальца, накачал снотворным.
– Я готов был накачать тебя чем угодно, чтобы только привести в норму. – Он встал и зажег свет. – Ты хорошо выглядишь. Несмотря на собственный крайне экстравагантный вкус, Трина знает, что тебе надо.
Рорк с трудом сдержал смех, когда увидел, как у нее открылся рот, а глаза готовы были выскочить из орбит.
– Она занималась мной, пока я была без сознания?! Ты садист, сукин сын!
Ева могла бы и врезать ему, но в этот момент ее взгляд упал на зеркало. Удовольствие от того, что она выглядит весьма неплохо – во всяком случае, намного лучше, чем обычно, – разом потушило ее гнев.
– Мне следует засадить вас обоих за решетку.
– Тогда уж надо сажать четверых. Мевис тоже там была. И Соммерсет.
Ева без сил упала на кровать.
– Соммерсет?!
Это был последний, ужасный удар.
– Он работал над твоим плечом. Мускулы были слишком напряжены. Почему, черт возьми, ты не займешься наконец своим телом?
