Кобурн следил за их продвижением по карте. Им удалось проплыть около пяти миль, прежде чем двигатель начал «кашлять». Протока становилась все более заросшей. Несколько раз они чуть не застряли и переплетенных корнях кипариса, скрытых мутной водой.
Наконец Кобурн коснулся локтя Хонор и сказал:
— Пожалуй, здесь. Место ничем не лучше и не хуже остальных.
Хонор подвела катер поближе к болотистому берегу, на котором росла небольшая кипарисовая рощица, способная хотя бы отчасти скрыть их от посторонних глаз. Кобурн бросил якорь. Хонор заглушила мотор и взглянула на него в ожидании дальнейших инструкций.
— Что ж, будем устраиваться.
— Что? — воскликнула Хонор.
Кобурн сложил карту и опустил ее в карман джинсов. Затем он проверил свой пистолет и положил его на приборную панель подальше от Хонор.
— Я возьму пистолет Хокинса триста пятьдесят седьмого калибра. А ты бери этот. Он готов к выстрелу. Только на курок нажать.
— Что ты собираешься делать?
Прежде чем Хонор успела задать свой вопрос, Кобурна уже не было в рубке. Когда она вышла на палубу, то увидела его по колено в воде возле бока катера.
— Кобурн!
— Я не могу оставить там грузовик.
Он вдруг запнулся, затем, тихо выругавшись, достал из кармана сотовый телефон Хонор и аккумулятор к нему.
— Видимо, я должен оставить тебе телефон. На случай, если со мной что-то произойдет. Но надеюсь, что могу тебе доверять. И что ты не станешь использовать телефон без необходимости. Если уж надо будет кому-то позвонить, звони девять один один — и только туда, — Кобурн передал ей трубку и аккумулятор.
— Но как мне…
— К счастью для нас, у тебя довольно старая модель. С ней и обращаться проще.
Кобурн снял крышку и показал, как ставить аккумулятор.
— Надо соединить золотистые полоски, а потом подтолкнуть батарею на место. Это сможет сделать даже Эмили. — Он вдруг посмотрел прямо в глаза Хонор. — Но…
— Обещаю, что воспользуюсь телефоном, только если ты не вернешься.
Кобурн энергично тряхнул головой и отвернулся от катера.
Добредя по воде до твердой почвы, он выбрался на берег и исчез в зарослях.
Диего делал покупки в мексиканском супермаркете, когда зазвонил его сотовый. Он вышел из магазина, чтобы принять вызов.
— Вы готовы воспользоваться моими услугами?
— Да, — послышался из трубки голос Бухгалтера. — Хочу, чтобы ты понаблюдал пару дней за одним человеком.
— Что? Понаблюдал?
— Ты плохо расслышал?
— А что насчет Кобурна?
— Просто делай то, что я говорю, Диего. Имя твоего объекта — Боннел Уоллес.
Кого волнует, как зовут этого придурка? Это был не Кобурн. Прежде чем Диего успел высказать свои возражения, ему продиктовали два адреса — адрес банка на Канал-стрит и адрес резиденции в Гарден-Дистрикт. Никто и не подумал объяснить ему, почему надо следить за этим человеком, да Диего и не особенно это волновало. Дерьмовая ему досталась работенка.
Преувеличенно скучающим голосом Диего поиитересовался:
— Он должен знать, что за ним следят?
— Пока нет. Я дам знать, когда настанет время для следующего шага. Если это потребуется.
— Ну, хорошо.
Его нагловатый тон не остался незамеченным.
— Я от чего-то отрываю тебя, Диего?
«Да, черт побери, ты не даешь мне нанести высокооплачиваемый удар!»
Но такое нельзя было произнести вслух. И вес Диего решил перейти к нападению:
— Мне не заплатили за девчонку из массажного салона.
— У меня нет доказательств, что она мертва.
— И что же вы хотите — чтобы я прислал вам голову в коробке, как делают мексиканские стервятники?
— Так далеко заходить не стоит. Но в новостях о найденном теле ничего не передавали.
— И не передадут. Я об этом позаботился.
— Но ты не сообщил мне подробностей.
— Каких, например?
— Был ли кто-нибудь рядом, когда ты выследил девчонку?
— Нет. Это было возле доков на реке. Пыталась снимать клиентов.
— На Мунуолк?
— Черт его знает.
— И рядом не было сутенера? Ведь кто-то помог ей сбежать… Самой ей не хватило бы мужества.
— Все, что я знаю, это что девчонка была одна, когда я ее обнаружил. Никакого сутенера. Иначе она торговалась бы усерднее. Я договорился о минете всего за десять долларов, потом затащил ее под какие-то штабеля древесины и перерезал горло. Чтобы не светиться, вспорол ей живот, наполнил его камнями и бросил тело в реку. Если оно и всплывет, никто не сможет ее опознать.
Говоря такое об Изабель, Диего невольно поморщился. Но ему необходимо было держаться именно так. Смех, цинизм — все было фальшивым, но он должсн был сделать, чтобы ему поверили.
Булгалтеру нравилось играть у него на нервах, поэтомy проследовавшая пауза была чудовищно долгой.
— Хорошо, — послышалось наконец-то из телефонной трубки. — Завтра можешь забрать свои деньги. Где их для тебя оставить?
Диего получал деньги в конвертах, которые оставлялись для него всякий раз в разных местах. Сейчас он назвал Бухгалтеру адрес одной химчистки, которая стояла заброшенной после урагана «Катрина».
— Там на прилавке старый кассовый аппарат. Пусть деньги оставят в ящике.
— Хорошо. Деньги будут на месте. А ты держи меня в курсе насчет Уоллеса. Я хочу знать обо всем, что он делает, что не вписывается в рамки повседневной рутины.
— О, можно подумать, это хрен его знает как трудно.
Не давая Бухгалтеру возможности ответить, Диего отключился и вернулся в магазин. Он взял другую тележку и начал все заново. Он никогда не оставлял вещи без присмотра, опасаясь, что ему могут подсунуть маячок или что-нибудь похуже.
И еще: как бы ни было приятно вскрыть конверт с пятью сотнями долларов, Диего, пожалуй, не будет забирать их несколько дней. Сначала понаблюдает за зданием химчистки и убедится, что ему не подготовили там ловушку. Бухгалтер, возможно, считает, что Диего нельзя доверять полностью. Что же касается Диего, то он не доверял Бухгалтеру вообще.
К тому моменту, когда Диего вышел из магазина с покупками и украденной банкой ветчины, принялся накрапывать дождь. Несмотря на ужасную погаду Диего долго петлял, направляясь домой, проверил, нет ли за ним слежки, оглядываясь через плечо, и ходил к непросматриваемым углам только с бритвой наготове.
Изабель встретила его с нежной улыбкой и подала сухое полотенце. Ее робость перед ним испарялась каждым днем. Она постепенно училась доверять Диего, начинала верить в то, что он не причинит ей зла и не собирается торговать ее услугами.
Диего перестал к ней прикасаться. Он больше не доверял сам себе. Стоило ему не то что коснутьси щеки девушки, а даже просто посмотреть на нее, как сердце таяло, но брюки тут же становились тесными.
