и когда я опустилась на колени, чтобы помочь Тиму с его подарком, я заметила довольную улыбку Ричарда.
Пер и Наташа, чудесные хозяева, очень старались, чтобы я тоже могла участвовать в разговоре. Задавали наводящие вопросы и каждый раз терпеливо объясняли непонятные мне шутки, когда они смеялись над чем-то, связанным с работой в банке. И все-таки я чувствовала себя не в своей тарелке. Было совершенно очевидно, что я в этой компании лишняя.
Пер, гораздо более открытый человек, чем Ричард, рассказывал о том, что происходило в банке: об ошибочных трансакциях, возмущенных клиентах, которые решили, что у них украли деньги, хотя они сами вложили их в рискованные бумаги, из-за которых у всех в офисе закололо сердце. Ричард предпочитал о таком молчать, а Пер говорил свободно и открыто. Я очень удивилась этому.
К ужину подали вино, я вцепилась в свой бокал и пила почти через силу, чтобы заглушить усиливающееся каждую минуту ощущение своей неуместности. Только к основному блюду я смогла расслабиться. С большим аппетитом я съела запеченную говядину с жаренными в масле лисичками и кремовой савойской капустой.
– Ты интересуешься биржей, Линнея? – вежливо спросил Пер.
– Я не так уж много знаю об этом, – ответила я и посмотрела ему в глаза. – Но я очень хотела бы научиться.
– Тогда рядом с тобой правильный человек. У Ричарда самые лучшие результаты среди всех нас. Все клиенты хотят, чтобы он инвестировал их деньги, и он никому не отказывает.
– Я считаю, что нельзя отдавать кому-то приоритет, – ответил Ричард. – Если у человека есть деньги, я ему помогу.
– Именно поэтому у тебя так хорошо все получается, – продолжил Пер, поднимая бокал. – Ты действительно сорвал куш, когда поставил на SCM. С твоей стороны было очень смело вкладываться в предприятие, которое так долго сидело в минусе.
– Ему подсказали, что они собираются заняться бетоном без окаменелостей. – Я улыбнулась, но внезапно заметила перемену в лице Ричарда.
– Никто мне не подсказывал, просто ходили слухи, – быстро сказал он. – А когда они купили старую цементную фабрику в Сегевонге, я понял, что они что-то запускают.
– Конечно, – ответил Пер.
Все замолчали, Наташа встала.
– Кто-нибудь хочет кофе к десерту?
– С удовольствием, – ответил Пер.
– Линнея? – спросил он.
Я уже хотела отказаться, но Ричард кашлянул.
– Да, мы оба будем кофе, спасибо, – сказал он коротко.
Пер и Наташа ушли на кухню, а я попыталась обратить на себя внимание Ричарда, но он просто смотрел в окно.
– Извини меня, – сказала я. – Я не знала, что нельзя говорить о подсказке.
– Не было никакой подсказки, – прошипел он.
– Нет, конечно нет. Видимо, я что-то не так поняла.
Ричард наклонился над столом и посмотрел на меня тяжелым взглядом:
– Я думал, что могу тебе доверять.
– Конечно можешь.
– А ты сидишь здесь и болтаешь о том, что я получаю инсайдерскую информацию!
– Да я ничего такого не сказала. Я просто пыталась разобраться в твоей работе!
– Сколько ты выпила?
Я покачала головой, не понимая, что он имеет в виду, но когда я встала, чтобы отправиться в туалет, то заметила, что меня не держат ноги. Ричард бросился ко мне и подхватил меня под руку.
– Пошли, – сказал он, оттаскивая меня в коридор. – Если ты не умеешь себя вести, мы едем домой.
– Ладно, – сказала я. – Это все равно самая скучная новогодняя вечеринка за всю мою жизнь.
– Тшш, – зашептал он. – Ты что, совсем глупая, не понимаешь, что они могут тебя услышать?
– Ага, вот уж катастрофа.
Ричард вздохнул и прижал меня к стене.
– Прекрати, – сказал он и вышел.
В кухне раздался его голос. Ричард сказал Перу и Наташе, что я плохо себя чувствую и что нам нужно уехать домой. Он несколько раз извинился, хотя Пер повторял ему, что все в порядке.
Он вернулся ко мне с абсолютно ничего не выражающим лицом.
– Мы едем домой, пожалуйста, будь вежливой, – сказал он, помогая мне с пальто.
Пер и Наташа вышли в коридор.
– Ричард сказал, что тебе нехорошо, – сказала она, наклонив голову.
– Да, – пробормотала я, прижимая руку ко лбу.
– Как жаль! Скорее выздоравливай!
– Спасибо за прекрасный вечер, – сказал Ричард, пожимая руку Перу. – Нам очень жаль, что так вышло, ужин был замечательный.
– Ничего страшного.
– В следующий раз продолжим, – сказал он.
– Конечно, мы всегда вам рады, – сказала Наташа и тепло улыбнулась мне.
Всю дорогу в такси Ричард молчал, но, как только мы вошли домой, он взорвался.
– Ну и зачем ты испортила всем вечер?
– Что я испортила? Я пыталась проявить заинтересованность.
– Что за чушь! Ты выдала Перу то, что я сказал тебе по секрету.
– Откуда я знала, что это тайна? – сказала я, снимая туфли на слишком высоком для меня каблуке и к тому же слишком узкие в пальцах.
– Все, что я говорю о работе, – тайна. Речь идет о сотнях миллионов, неужели это непонятно?
– Извини, я забыла, что деньги – единственное, что тебя интересует.
– Единственное, что меня интересует? Похоже, тебе тоже вполне нравится твой новый образ жизни! – сказал он, взмахивая рукой.
– Я никогда не просила тебя об этом. Я была вполне довольна своей жизнью, когда познакомилась с тобой.
– Так, может, вернешься обратно?
Я уставилась на него. Именно этого я и ждала – момента, когда он поймет, что я ему не подхожу. Снаружи разрывались первые фейерверки, маленькие сверкающие огоньки рассыпались по всему небу.
– Ты серьезно?
– Не знаю, – сказал он тихо.
Я ушла в гостиную, села на диван и смотрела в ночь. Как я и ожидала, мне удалось разрушить мои первые серьезные отношения. Когда я думала о том, что мы с Ричардом больше не будем вместе, в груди все холодело. Я не хотела расставаться с ним, я хотела и дальше жить вместе.
Приближалась полночь, небо все чаще взрывалось цветными огоньками, отражавшимися в стеклах окон.
Спустя некоторое время подошел Ричард и сел рядом со мной.
– Не так я представлял себе этот вечер, – пробормотал он.
Я хотела что-то сказать, попросить прощения, объяснить, что мне очень жаль, но не могла вымолвить ни слова. Мне было слишком стыдно.
Я ждала, что он скажет, что все кончено, попросит меня собрать вещи и уйти, и я думала, что так будет всегда. Я не из тех, кого можно любить по-настоящему, во мне слишком много плохого. Я оказалась не нужна даже собственному отцу.
Но Ричард сказал не это. Он подсел поближе и прислонился головой к моей голове.
– Прости меня, – прошептал он.
Внутри меня зажегся огонь. Может быть, еще не поздно.
