пальцев.
— Вы не ошиблись. Чем могу быть полезна? — наконец отозвалась я.
— Как поживает Джереми? Давно с ним не виделся. А ты совсем красавицей стала.
Он знает моего отца? Похоже, в Нью-Йорке мне будет сложно прятаться от друзей отца.
— Я давно его не видела.
— Отчего же?
— Вышла замуж, — решила сразу расставить точки над «i» и метнула взгляд на сцену.
Мужчина понял намёк.
— Твой муж? Вы такие разные.
— Это не мешает нам быть счастливыми. А вы?
— О, я не представился. — Он протянул руку. — Ричард Колон. Я — продюсер и, кстати, хотел сделать тебе предложение.
«Колон, Колон, Колон…»
До чёртиков знакомая фамилия, но никак не могу вспомнить, где слышала её раньше. Хотя если этот Ричард знает моего отца, то вероятнее всего я слышала от него.
— Тебе было лет двенадцать-тринадцать, — тем временем продолжал он, — когда Джереми привёл тебя ко мне. Тогда он попросил, чтобы я сделал из тебя звезду, как только ты созреешь до этого дела. И знаешь, идея мне до сих пор нравится. Я был вчера на съёмках клипа, и видел твою харизму, — его рука нагло пристроилась на моей талии. — Я бы хотел попробовать, — говорил он, не отрывая взгляда от моего лица, — поэтому очень рад встретить тебя сегодня здесь. Отличный шанс обговорить детали. Если ты дашь согласие, подпишем контракт.
— Во-первых, — я убрала его руку и поставила бокал с шампанским на поднос мимо проходящего официанта, — я ужасно пою. Во-вторых, я не готова жить с мужем по разные стороны.
О, ещё пару месяцев назад я бы ухватилась за возможность сбежать от Читтапона Ли. Но с тех пор всё изменилось.
— Муж кореец, да ещё и звезда мирового масштаба. Судя по всему, вы совсем недавно женаты. Но только представь, что произойдёт спустя пару лет. Он будет купаться в славе. А раз замахнулся на Америку, то от поклонниц не будет отбоя. Впрочем, его будут окружать женщины постоянно. По корейским меркам он смазливый, а для таких любовь, знаешь ли, не вечна. Что будешь делать ты, пока он разъезжает по миру с гастролями?
Машинально пожала плечами, не отрывая взгляда от Чита, извивающегося на сцене.
— Ты будешь его ждать и сходить с ума от ревности, — сказал Ричард, затем взял легонько за подбородок и развернул моё лицо к себе. — Разве эта красота должна пропадать даром? Почему бы тебе тоже не работать, как он? Не верю, что дочь талантливой Нолы плохо поёт. Что ни говори, но я не поверю. — Ричард снова приобнял меня за талию. — Не нужно давать ответ сию минуту, Элора. Просто обдумай моё предложение. Вы очень интересная пара, но такая любовь не длится вечно, если не питать её. Однажды ты это поймёшь. Вот тогда я буду тебя ждать с распростёртыми объятиями.
Моё намерение оттолкнуть Ричарда было прервано резким толчком Чита. Увлёкшись разговором, я и не заметила, как выступление Чита подошло к концу. Он смахнул руку продюсера с моей талии и наставил на него палец. Как я говорила раньше, Чит не был качком, он выглядел атлетичным, но при этом тощим. А вот Ричард имел хорошие бицепсы, и ему не нужно было снимать пиджак, чтобы это понять. Я не на шутку испугалась.
— Чит, не надо. Это друг моего отца.
Услышав это, он отступил, а когда Ричард попрощался с нами и отошёл, Чит прошипел мне на ухо:
— Никакой друг твоего отца не имеет права лапать мою жену.
— Вот как? — я пошла в наступление. — А все эти танцорки имеют право лапать тебя на сцене и… — О, я представила, как они часами всё это отрабатывали и почувствовала злобу. — И когда я жду тебя дома, ты с ними обнимаешься под предлогом «мы же танцуем».
Чит ничего не ответил, только поджал губы. Остаток вечера с нами был Вон, поэтому не было шанса припираться. На улицу к журналистам мы выходили держась за руки. А в машине спор продолжился. И Чит был прав, моя ревность ничто по сравнению с тем, что видел он. Но ничего не могла с собой поделать.
— Что он от тебя хотел?
— Предлагал контракт.
— Я надеюсь, ты не думаешь принять предложение.
— А что, если приму? — дразнилась я. — Может, я наконец нашла выход из нашей ситуации.
— Ты сейчас не серьёзно, — Чит хмурился. Я видела, как потемнело его лицо, а глаза грозно блеснули. «Гнев ему к лицу. Просто удивительно, как некоторым мужчинам сердитость придаёт сексуальности», — подумала я, подавив улыбку.
— А почему это тебе можно, а мне нельзя? С самой первой встречи ты указываешь мне что делать, издеваешься, дразнишь. Я тоже хочу хоть раз загнать тебя в тупик. Ты ведь работаешь, находишься в постоянных разъездах… со своими танцорками. А я должна молча дожидаться тебя дома, разделяя часы с преподавателем по корейскому языку? Не для того меня растила Нола! Вот и подумай, как мы будем жить, если я приму предложение Ричарда Колона.
— Ты его не примешь.
— Ну, так заставь меня! Давай! Не в первый раз ты ставишь мне условия, словно я игрушка какая-то.
Воцарилось молчание. Водитель съехал с Бруклинского моста, до отеля оставалось несколько миль.
— Что? Почему замолчал? Тебя устраивало держать меня взаперти? Так не пойдёт, дорогой. Раз уж женился, тогда давай по-честному. Мне тоже неприятно видеть тебя среди кучи танцующих кореянок, которые щупают тебя или которых ты придерживаешь за подбородок.
— Глупо ревновать к моей работе, — усмехнулся Чит, и я почувствовала иронию.
— В нашем браке всё глупо, вплоть до идиотской любви, — прошипела я, и тут же была схвачена за запястья и прижата к сиденью.
Водитель заволновался, попросил Чита успокоиться, но тот не слушал. Его взгляд прожигал меня насквозь. Он так и кипел бессильной злостью.
— Повтори, что ты сказала.
Теперь на моей шее вздулись вены, мускулы напряглись.
— А что нет? Любовь для тебя игра.
— Нет, чаги, — рычал он, вдавливая меня в сиденье.
— Игра! И не отрицай это, — на
