– Детей похищали в разных городах в раннем возрасте и готовили стать рабами, по крайней мере, тех, кто выжил. Многие погибали.
При этих словах Морана почувствовала, как напряглись мышцы Тристана под ее ладонью, и слегка сжала его бедро. От осознания, что она была среди этих детей, у нее по коже побежали мурашки.
– Марони поставлял детей?
– Из-за него пропала моя сестра? – перебил ее Тристан.
Жнец обвел его печальным взглядом:
– Нет. Похищение твоей сестры – дело рук Габриэля. Сожалею.
Тристан сделал резкий вдох. У Мораны внутри сплелись стыд и боль. Боже, какие же злобные чудовища охотятся на детей? Ее отец был одним из них.
Мужчина снова заговорил:
– Я не знал, как долго это продолжалось, но не хотел с этим связываться. В то время как Габриэль участвовал всего в нескольких операциях, Лоренцо приложил руку ко многим. Он был по-настоящему опасен. Я позвонил обоим и пригрозил, что разоблачу их, если они не прекратят. Я оказался настоящим идиотом, посчитав их своими друзьями.
Морана ощутила, как в душе обосновалось какое-то тягостное чувство:
– Что случилось потом?
Он внимательно изучал ее взглядом, замолчав на долгое мгновение:
– Альянс распался. Я отошел от дел, а Габриэль испугался и решил идти своим путем. Бизнес поделили. Но Лоренцо никогда никому не доверял. Он забрал дочь Габриэля в качестве гарантии, что тот будет держать рот на замке.
Морана молчала, дыша через нос.
А мужчина продолжил мрачным голосом:
– А после организовал нападение на мою жену у нас в доме, в результате чего была убита и она, и наш ребенок.
Морана зажала рот ладонью, едва дыша от ужаса, который пережил этот человек.
– Мне очень жаль, – сказала она, чувствуя, как болит за него сердце.
Жнец усмехнулся:
– Ох, увы, этим он не ограничился.
Морана отчасти боялась услышать продолжение.
– Он забрал мою вторую дочь, – произнес он, напряженно глядя на нее. – Сначала поместил ее с другими похищенными детьми, но затем его посетила другая мысль, как можно гарантировать, что Габриэль будет молчать.
Сердце Мораны забилось быстрее, дыхание сбилось. Тристан опустил руку ей на плечо.
– Он отдал ее Габриэлю на воспитание, – тихо проговорил мужчина. – Чтобы он смотрел на нее и помнил, насколько велик гнев Лоренцо на тех, кто идет против него. В обмен на молчание его родная дочь останется жива. Его несчастная жена так и не поверила, что им вернули их собственного ребенка, и ушла от него.
У Мораны задрожали руки, а на глаза навернулись слезы, когда перед ней промелькнула вся ее жизнь, и вдруг все встало на свои места. Презрение со стороны отца, отсутствие матери, каждое грубое слово, которое она слышала в том доме, наслаждение, с каким отец любил наблюдать за ее страданиями, – все начало обретать жуткий смысл.
Морана сглотнула.
– Я… не… я… – запинаясь, начала она.
– Вы ее отец. – Тристан выразил словами то, что не сумела она.
Жнец нежно улыбнулся ей:
– Ты моя дочь, Морана.
Она уставилась на него в неверии, в глубине души зная, что он не лжет, но не в силах это принять.
– Это вообще мое имя? Или так звали ее? Дочь Габриэля? – спросила она срывающимся голосом.
Морана почувствовала, как рука, лежащая у нее на плече, сжала чуть сильнее, и пожилой мужчина, ее настоящий отец, пожал плечами.
– Это неважно. Ты Морана.
Она выдохнула, по ее лицу текли слезы.
– Вам известно, жива ли она?
Он помотал головой, и боль, которую Морана испытывала, стала сильнее. Как?
Вытерев слезы, Морана задала вопрос, который, она знала наверняка, был самым важным для Тристана:
– А Луна жива?
Они оба затаили дыхание, когда ее отец с сожалением произнес:
– Я правда не знаю.
Собравшись с духом, Морана выпрямила спину:
– Почему вы не забрали меня?
– Меня сильно ранили, когда все это произошло, – ответил он, потирая колено. – Узнал обо всем, что с тобой случилось, только несколько месяцев спустя, а тогда было уже поздно. Ты во всех отношениях уже стала Виталио.
Морана почувствовала, как дрожат губы:
– Почему вы не связались со мной раньше?
Он покачал головой:
– Пока они думали, что я мертв, ты была в относительной безопасности. Но я приглядывал за тобой и защищал как только мог, издалека.
У нее сжалось сердце.
– Когда ты решила получить техническое образование, я очень тобой гордился, но знаю, что не имею на это никакого права, – сказал он с улыбкой, которая, вероятно, была лишь призраком его прежнего. – В этом ты пошла в меня. И ты намного лучше, чем я в твоем возрасте.
От гордости, прозвучавшей в его голосе, гордости, которая ни разу в жизни не предназначалась ей, у Мораны что-то екнуло в груди. Она всмотрелась в его лицо и заметила их внешнее сходство в карих глазах и слегка вздернутых носах. Почувствовала, что на глаза снова наворачиваются слезы, но подавила их и задала вопрос, который уже несколько дней не давал ей покоя:
– А зачем тогда красть коды? Вы же не собирались их использовать. Зачем подставлять Тристана?
Он выпрямил ногу и слегка поморщился.
– Мне нужно было, чтобы ваши с Тристаном пути пересеклись.
Морана захлопала глазами от удивления.
– Что, простите? – Тристан крепче сжал ее плечо.
Ее отец искренне рассмеялся.
– О, ты думаешь, что я один за тобой приглядывал? Этот парень всегда был рядом. Пару раз даже подловил меня, да, Тристан? – Ее отец обратился к Тристану, глядя на него поверх очков, и Морана узнала в этом жесте себя.
Сердце замерло от этой новой информации, и Морана попыталась вспомнить какой-то момент из прошлого, когда она чувствовала, что за ней наблюдают. Тристан хранил ее фотографию. Но только ли эту? Были ли у него еще фотографии? Как долго за ней наблюдали? За ней наблюдал не один, два человека, а Морана не помнила ни одного случая?
– Я знал, что он однажды сделал ради того, чтобы защитить тебя, – объяснил мужчина. – А судя по тому, как он присматривал за тобой, я не сомневался, что он защитит тебя снова, когда придет время.
– Время для чего? – прохрипела она, с трудом осмысливая услышанное.
– Правосудия.
По ее спине пробежала дрожь, она сжимала и разжимала кулаки, рассматривая сидящего перед ней мужчину. На складе царила пустота, и такую же пустоту она ощущала внутри, когда все, что она знала о своей жизни, обратилось в ничто.
– Так, позвольте прояснить. – Морана подалась вперед, спокойно глядя на него. – Вы велели Джексону украсть мои коды и подставить Тристана, чтобы я смогла выйти на него? Вы занимались сводничеством?
Жнец издал смешок:
– Когда ты так говоришь, звучит и правда немного глупо, но ведь все получилось?
– Он хотел убить меня, – возразила Морана.
– Хотел, – подтвердил Тристан позади нее.
Ее отец покачал головой:
– Думаю, ты просто не понял своих чувств, Тристан, и я тебя не виню.
Он обратился к Моране:
– Мужчины в этом мире любят не так, как обычные, крошка. Их любовь сильнее любой другой. Он влюбился в тебя и мальчишкой, и мужчиной. Наблюдая за этим, я впервые за многие годы обрел покой, потому что поверил: тебя будут любить, ценить и защищать, когда меня не станет. Я должен был дать тебе это.
От его слов у нее участился пульс, в горле встал ком от незнакомых эмоций, и Морана вздрогнула от серьезного тона его голоса.
– Кто пытался меня убить? – спросила она, пытаясь все понять.
– Синдикат.
– Тогда почему же вы подтолкнули меня в сторону Альянса и Синдиката? Разве мне не следовало держаться в стороне?
– Ты не можешь оставаться в стороне. Ты уже замешана, будучи той, кто ты есть, и я обязан был подготовить тебя к правде, – просто заявил он. – Если бы ты не была готова, твой разум не смог бы с этим справиться. А я хотел, чтобы ваши отношения сложились удачно.
Морана покачала головой:
– И что мне делать со всей этой правдой? В чем смысл?
