Секунд тридцать после того, как Кобурн заглушил мотор грузовика, все сидели молча. Ли посмотрел через плечо на двух особ женского пола, которые так невозможно осложняли его жизнь. Он как раз собирался сообщить им об этом в самых недвусмысленных выражениях, когда Эмили произнесла дрожащим голоском:
— Простите меня, мистер Кобурн. Я не хотела.
Ли тут же закрыл рот, моргнул несколько раз, затем посмотрел на Хонор, которая ничего не сказала, снова на девочку, чья мокрая от слез щека все еще лежала на груди матери.
— Извини, что заставил тебя плакать, — пробормотал он.
— Ничего, — ответила Эмили.
Но ее мать явно была не в настроении его прощать.
— Ты испугал ребенка до полусмерти, — сказала она. — Ты и меня испугал до полусмерти.
— Хм. Я бы тоже испугался до полусмерти, если бы, проснувшись, увидел перед собой дуло двустволки Дорала Хокинса.
Хонор хотела сказать в ответ что-то колкое, но почему-то передумала. Вместо этого она пригнула к себе головку дочери и поцеловала Эмили в макушку.
Этот успокаивающий жест заставил Кобурна почувствовать себя еще хуже от того, что он заставил ребенка плакать.
— Послушай, я ведь уже извинился. Я куплю ей… воздушный шарик или что там еще.
— Эмили боится воздушных шариков, — сообщила Хонор. — Они пугают ее, когда лопаются.
— Ну, что-нибудь еще куплю, — с раздражением произнес Кобурн. — Что она любит?
Головка Эмили поднялась, как будто держалась на пружинке.
— Я люблю Паровозика Томми.
Кобурн смотрел на нее несколько секунд, пока до него доходила абсурдность ситуации, затем вдруг рассмеялся. Он много раз оказывался лицом к лицу со злодеями, целью которых на ближайшее будущее было заполучить его голову. Он стрелял из тяжелых пулеметов, управлял ракетными установками, выпрыгивал из вертолета за секунду до взрыва в воздухе. Он обманывал смерть столько раз, что и не сосчитать.
Неужели его достанут благодаря какому-то Паровозику Томми?
Хонор и Эмили смотрели на него с опаской. Кобурн вдруг понял, что обе впервые видят, как он смеется.
— Так, вспомнил одну шутку, — пояснил он.
Снова повеселевшая Эмили спросила:
— А мы можем теперь позавтракать?
Кобурн подумал несколько секунд, потом тихо произнес:
— Почему, черт побери, нет.
Кобурн выбрался из машины и открыл коробку с инструментами, прикрепленную к кабине сзади. Вчера он обнаружил там спецовку. Промасленную. Пахнущую бензином. Но все же он решил ее надеть.
— Чего вы хотите? — спросил он, встав около открытой дверцы кабины.
— Может быть, лучше пойти мне? — спросила Хонор.
— Не думаю.
— Все еще не доверяешь мне?
Сейчас дело не в этом. Просто в толпе… — он пробежал взглядом по спутанным волосам и покусанным губам Хонор. Под футболкой видны были очертания ее соблазнительного тела. Теперь Кобурн точно знал, что оно было настоящим. — Ты можешь привлечь внимание.
Хонор поняла, о чем он подумал, и щеки ее порозовели от смущения. Она прервала вчерашний поцелуй, но это вовсе не значило, что ей не понравилось. Понравилось, и еще как. Гораздо сильнее, чем ей бы хотелось. И Кобурн понимал это.
Вчера он простоял под дождем еще с полчаса после поспешного бегства Хонор с палубы. Но когда Ли спустился внутрь, она еще не спала, хотя и притворялась, что спит.
Даже после того, как Кобурн улегся на свою койку, он оставался еще какое-то время в сильно возбужденном состоянии. Если она отреагировала на поцелуй так же, как он, то неудивительно, что сейчас щеки ее вспыхнули и она старается не смотреть Кобурну в глаза.
Отвернувшись, Хонор наконец произнесла:
— Подойдет все, что ты сочтешь нужным купить.
Ли надел найденные в грузовике кепку и солнцезащитные очки и, как и рассчитывал, легко смешался с толпой. Он постоял в очереди к микроволновке, затем прошел на кассу и оплатил разогретые сэндвичи. Передав пакет с едой Хонор, Кобурн тут же вскочил за руль, и они поехали дальше.
Ли съел свой сэндвич и выпил крепкий кофе, сильно сдобренный цикорием, прямо за рулем. Но он не думал сейчас ни о еде, ни о кофе, потому что мозг его был занят анализом сложившейся ситуации. Надо было решить, что делать дальше. Он был в затруднительном положении и никак не мог придумать выход из него.
Как в тот раз, в Сомали, когда оружие отказало. И как раз в этот момент его заметил тот, кто должен был стать мишенью. Ему надо было сделать выбор: забыть о миссии и спасать собственную шкуру или выполнить задание и только потом думать, как выжить.
Тогда у него была сотая доля секунды, чтобы решиться.
Кобурн бросил бесполезное оружие и использовал собственные руки, чтоб сломать мерзавцу шею.
Вот и сейчас у него нет больше времени — надо принять решение. Ли еше не видел своих преследователей, но словно чувствовал на расстоянии их яростное желание его схватить.
Пока удача была на его стороне. Но Ли не собирался выходить из дела, бросить миссию и позволить Бухгалтеру и дальше творить свои грязные дела.
Он не был готов к тому, чтобы позвонить Гамильтону и попросить поддержки Тома ван Аллена, потому что не верил даже сотрудникам своего агентства. И ФБР, похоже, тоже не верило ему до конца.
По официально имеющимся у них данным, он спятил с ума и перестрелял в воскресенье вечером всех, кто был на складе транспортной компании. Если бюро будет выгодно, его объявят ветераном, страдающим от посттравматического синдрома. И если они это сделают, то никто — даже женщина, сидящая с ним в украденном пикапе, с которой их связывал после вчерашней ночи поцелуй, ясно говоривший, что она хочет его так же отчаянно, как и он ее, — не поверит, что на самом деле все по-другому.
Впрочем, есть шанс, что сам Кобурн уже не увидит струйки дыма, поднимающейся над проваленной миссией. Он закончит жизнь в канаве, и никому не будет до этого дела. Но Ли все равно не собирался становиться пассивной жертвой Бухгалтера. Его придется брать с боем.
Сегодняшнее утро чуть не стало для него последним. Кобурн был уверен, что включенный сотовый телефон тут же направил по их следу группу захвата. И почти наверняка ее возглавляет Дорал Хокинс. Если бы Эмили не разбудила его, их всех перестреляли бы прямо в койках.
Рискуя собственной жизнью, он делает свою работу. Но рисковать жизнями Хонор и Эмили он не имеет права.
Приняв решение, он спросил Хонор:
— Ты говорила вчера о каком-то человеке, готовом вас приютить?
Хонор подняла на него взгляд.
— О Тори.
— Тетя Тори! — радостно запрыгала Эмили. — Она такая смешная.
Казалось бы, пол друга, который приютит Хонор и Эмили, не должен был волновать его ни в малейшей степени. Кобурн очень удивился тому, как его обрадовало, что речь идет о женщине.
