Цинния обхватила руками запотевший бокал с ледяным коф-ти.
— Кто бы он ни был, он не понимал, что ты схематик высокого уровня.
— Может, он думал, что всё равно может меня одурачить.
— Весьма самонадеянно. Но и весь план ошеломляюще самонадеянный.
— Да.
— Ник, а ты уверен во всех выводах? Даже для такого таланта-схематика, как ты, эта схема заговора весьма сложна.
— Я уверен настолько, насколько это возможно без серьезных доказательств. Необходимо выяснить, кто финансировал последнюю экспедицию отца.
— Прошло тридцать пять лет, — ненавязчиво сказала Цинния. — Все записи уничтожены.
Глаза Ника зажглись свирепым огнём.
— Даже таланту-схематику весьма непросто избавиться от каждого служащего, бухгалтера и секретаря, что работали в бюджетном отделе крупного университета тридцать пять лет назад.
Цинния нахмурилась:
— Я понимаю, о чем ты говоришь. Должны остаться несколько человек, способных вспомнить, кто тридцать пять лет назад финансировал Третью экспедицию. Сейчас они, наверное, уже на пенсии.
— Мы вычислим их по пенсиям. Я скажу Физеру сделать несколько звонков после обеда.
Цинния улыбнулась:
— Ты невозможен.
— Это комплимент или упрек?
— Не бери в голову. А что мне делать согласно новому плану?
— Ты уже внесла свою лепту. — Ник взял её руку и поцеловал ладонь. — Ты моё вдохновение. Если бы не ты, я бы не связал все факты вместе так быстро и чётко.
Она подумала, что он её разыгрывает, но, встретившись с ним взглядом, поняла, что он абсолютно серьезен.
— Спасибо, — пробормотала она.
— Но я хочу большего. Просто быть вдохновением недостаточно для такого трудоголика, как я.
— Чем ты хочешь заняться? — Цинния откинулась на стуле. — Почему бы не поговорить еще раз с профессором Дефорестом? Может, найду еще пару незамеченных тобой зацепок?
— Это обернется потерей времени. У него точно не все дома. — Ник подошел к телефону и сел на небольшой столик у шезлонга.
— Что ты собираешься делать?
— Сказать Физеру, чтобы начинал искать пенсионеров, работавших на финансовый отдел университета Нью-Портленда.
— А затем?
Его взгляд был задумчив.
— Думаю, мы могли бы искупаться.
— У меня нет купальника.
— В раздевалке есть. Красный. Можешь переодеться, пока я даю указания Физеру.
Ярко-красный купальник подошел идеально. Естественно. Одной из действительно раздражающих черт талантов-схематиков была способность ловко определять и оценивать расстояние, длину, высоту или ширину чего-либо. Покажите им чертеж многомерной геометрической фигуры, и они мгновенно скажут вам приблизительные углы в пересечении любых линий и объем каждого определенного места. Покажите им женщину, и они мигом назовут вам размер ее бюстгальтера.
Цинния предположила, что у Ника, вероятно, ее размеры давно просчитаны и хранятся в схеме в дальнем уголке его удивительного мозга. Интересно, он просматривал эти данные, когда оставался ночью один? Мастурбация схематика была без сомнения прелюбопытнейшим явлением. Жаль, подумала она, что чувством пространства таланты-схематики одарены больше, чем умением строить близкие отношения.
Она подошла к бортику бассейна и села. Несколько минут она смотрела, как Ник плывет от бортика к бортику. Её восхищало то, как Ник плыл по дорожке, сильными взмахами разрезая воду и не оставляя брызг. Энергия, которую он при этом излучал, была просто осязаемой. Мышцы плеч блестели. Мощные рывки продвигали его вперед со смертельной грацией охотящейся акуло-ракуды. Он вырос на Западных Островах, напомнила себе Цинния, и учился плавать в вероломных водах, а не в безопасном личном бассейне. На половине дорожки Ник изменил курс и поплыл к ней. Когда он достиг бортика, то вынырнул и положил руку на плитку очень близко к ее ноге. Другой рукой он откинул назад блестящие влажные волосы с высокого лба.
— Вижу, купальник подошел. — Он обвел ее взглядом с явным удовольствием и, кажется, собственническим инстинктом.
— Тютелька в тютельку.
Он улыбнулся:
— И как раз твой цвет.
Она посмотрела ему в лицо и увидела, что в его глазах все еще полыхали остатки огня фокусной связи.
— И какие у тебя хобби помимо плавания?
Он выглядел удивленным и к тому же немного озадаченным такой постановкой вопроса.
— Плавание — не хобби, а эффективный способ тренировок. У меня нет увлечений.
— Понятно. — Типичный одержимый схематик. Для них не существует золотой середины. Дело или захватывало их целиком, или вообще не стоило внимания.
Он внимательно посмотрел на нее:
— А ты?
— Есть ли у меня любимое занятие? — Она печально покачала головой. — Нет. В последние годы я была слишком занята другими делами. Когда-нибудь я бы хотела иметь сад.
— Но тогда ты будешь вынуждена переехать из квартиры.
— Я знаю.
— Тебе понадобится дом и земля.
— Да.
Он на мгновение притих, затем положил руку на ее голое бедро и медленно провел вниз до колена. Она вздрогнула от соприкосновения с прохладной водой, и сразу же жар его ладони согрел ее. Когда он снова на нее посмотрел, она увидела, что его глаза все еще сверкали. Но на этот раз в глубине его взгляда вспыхивали не только тлеющие угольки фокусной связи.
— Ты приняла решение? — спросил он.
Она догадывалась, что он имел в виду.
— Да.
— Да — ты решила, или да — ты будешь со мной встречаться?
— Оба раза — да.
— Цинния, если мой дар не сведет меня с ума, то ты уж точно сведешь.
Казалось, он выпрыгнул из воды. Его глаза светились торжеством и радостью. Он обвил руки вокруг ее талии.
— Подожди, — завизжала она.
Но было слишком поздно. Он стащил ее с бортика и бултыхнулся в бассейн в обнимку с ней.
— Задержи дыхание, — предупредил он.
От неожиданного погружения в холодную воду Цинния чуть не захлебнулась. Зубы Ника сверкнули в широкой ухмылке. Он погрузился еще ниже, увлекая ее за собой. Внезапное чувство невесомости вызывало головокружение и дезориентацию. Его объятия были надежными и уверенными. Они плыли в тишине голубого водного пространства самой глубокой части бассейна. Когда они коснулись дна, Ник еще больше привлек Циннию к себе и взлетел назад к свету. Как раз вовремя — она не могла сдерживать дыхание ни секундой дольше. Они вместе вынырнули на поверхность.
— Чудовище. — Она смеялась, обнимая его за плечи. — Я тебе еще это припомню. И ты не догадаешься, когда — я тебе не скажу.
— Я не могу ждать.
