Для нее это, наверное, нормально. В конце концов, именно из-за нее в операционке появилась эта новая атмосфера. Другой она в «Феллоу Хэнд» даже не знает.
– Да что такое?
– У Марты не было таких отношений с коллегами, как у тебя. Ни с одним из них.
– В смысле?
– Райан не поил ее чаем, – поясняет Гэри.
– Может, она не любит чай.
– Рамон не носил ей энчиладас.
– Я спасла его задницу.
– Чед не подменял ее на телефоне, когда она опаздывала с ланча.
– Это было всего один раз!
– Представляешь, как я охренел, когда позвал тебя, а тонким голосом ответил Чед?
– Я тогда сломала каблук, – оправдывается Пайпер.
– И Себ никогда не прикрывал ее косяки.
– Мои тоже.
– Да что ты? – Гэри заставляет ее поднять на него глаза. – Кто уронил сервер, Пайпер?
Она молчит, кусая губы и пытаясь спрятать улыбку.
– Мышка, – наконец выдает она.
– Тогда уж лисичка.
– Я поняла, поняла, – она прячет лицо у него на груди, – у Марты не было папочек Пайпер.
– Кого?
– Хороших отношений с коллегами.
– Как ты их называешь? – Гэри надеется, что ему послышалось.
– Не обращай внимания. Просто у нас есть… свой чат, мы там обсуждаем собрания и кидаем смешные картинки. И он так называется.
– «Папочки Пайпер»?
– Да. Не ругайся, пожалуйста, это просто забавное название.
Гэри вспоминает, что в последнее время его суровые и злые, как сторожевые псы, руководители отделов превращаются в послушных щенят, стоит на горизонте появиться Пайпер. Из груди вырывается смешок: это название отлично подходит.
– Не буду ругаться. Ты поняла, почему Марта бесится? Сколько бы она ни просидела на твоем стуле, она не добивалась того, что получилось у тебя. И многое у тебя выходит лучше. Уже думала о своей карьере?
– О чем? Я только привыкла к этому месту, и то не до конца.
– Но можно планировать, что ты будешь делать дальше.
– Нельзя. Я не понимаю, кто я сейчас.
– У тебя есть мечты?
Пайпер замирает, даже перестает дышать: Гэри словно нашел какое-то слабое место. Он обнимает ее крепче и целует в макушку, стараясь успокоить.
– Не хочешь говорить? – спрашивает он.
– У меня глупые мечты, – отвечает она еле слышным шепотом.
– Так не бывает. Это же мечты, они могут быть какими угодно.
– Мои правда глупые, – трясет головой Пайпер, – ты подумаешь, что я идиотка.
– Тогда давай меняться, – предлагает Гэри, – ты мне одну свою глупую мечту, а я тебе свою.
Кто это с ней сделал? Кто внушил ей, что мечты могут быть глупыми? Да пусть она хоть два сердца отрастить хочет – это не значит, что она глупая, и вообще ничего не значит. Просто мечта. Гэри больно наблюдать за тем, как она боится признаваться.
– А можешь ты первый?.. – спрашивает Пайпер недоверчиво.
– Давай. Когда мы с Джеком скинулись на нашу первую машину, это был пожилой «Форд Мондео». Один из первых, девяносто второго года. Он разваливался на ходу, и я больше времени провел с ним в гараже, чем за рулем.
Пайпер с интересом слушает. Она наконец поднимает голову и смотрит на него. Это простое движение вдохновляет его продолжить.
– Нам было по семнадцать, только-только права получили. Сами купили, ба гордилась нами, а мы чуть не лопались от собственной крутости. А потом машина в очередной раз заглохла посреди города, мы ее битый час завести пытались, а она в пику нам задымила.
Гэри опускает некоторые подробности, вроде тех, что с ними в машине были девчонки, и это делало их позор совсем невыносимым.
– И что вы сделали?
– Когда мы в конце концов смогли загнать ее обратно в гараж, я все починил. И пообещал себе, что у меня точно будет нормальная машина. Почему-то в голове всегда сидело, что это будет пикап. Большой, черный. И ни в коем случае не «Форд». Мне он потом даже снился пару лет.
– Но у тебя…
– Знаю. «Форд», но большой, черный и пикап. Я не виноват, что таких больших пикапов уже никто не выпускает.
Пайпер радостно смеется, пробегаясь маленькими пальчиками по его лицу. Гэри улыбается в ответ – от звуков ее смеха внутри теплеет.
– Твоя очередь.
– Я когда-то мечтала делать игры, – выпаливает Пайпер. – Работать в игровой студии, придумывать механики для онлайн-игр.
– Как в той, в которую играешь?
– Именно! У них вечно какая-то беда с балансом. То одному классу порежут все возможности, то другому. Знаешь, как это бесит? Приходится постоянно что-то выдумывать вместо того, чтобы нормально играть.
Гэри смотрит ей в глаза и не может понять, что в этих мечтах глупого. То, что она говорит, не просто нормально – это даже можно реализовать.
– Тупо звучит, да? – сползает улыбка с лица Пайпер.
– Нет. Не понимаю, почему ты не хочешь попробовать себя в этой индустрии.
– Не представляю, с чего начать. И я не настолько умная, чтобы заниматься чем-то подобным. Да и кто меня возьмет куда-то с дипломом социолога?
– Пайпер, посмотри на меня, – серьезно просит Гэри, – я еле закончил школу. У меня нет никого, кто пропихивал бы меня в этой жизни. Только я и мои братья. И у меня что-то да получилось.
– Это другое.
– Это все одно и то же. И если уж я, двоечник из Манчестера, научился справляться со своей работой, почему тебя пугает, что у тебя просто не тот диплом?
Пайпер прикусывает губу и смотрит на него с сомнением. Гэри нравится наблюдать, как в ее глазах ломаются барьеры, которые поставил какой-то урод.
– Не знаю, – наконец отвечает она.
Малая
Они вернулись из Бостона за полночь. Вымотались так, что Пайпер даже не помнит, как разделась, прежде чем упасть в кровать и уснуть. Так что когда в воскресенье их будит очередной звонок, который громкой трелью раздается из телефона Гэри, единственное, что она может сделать, – накрыть голову подушкой и притвориться, что телефонов не существует.
– Привет, Фло, – раздается сонный голос Гэри.
Сон улетучивается в ту же секунду. Пайпер подскакивает на кровати.
Гэри прикладывает палец к губам и настороженно качает головой. Из телефона ничего не слышно – видимо, Флоренс говорит тише, чем остальные.
– Все в порядке, ты сама как?
Пайпер не знает, куда себя деть: с одной стороны, хочется понять, почему Флоренс звонит в такое время. С другой – это вообще не ее дело, и надо бы по-хорошему выйти из комнаты и не подслушивать.
– Понял, – серьезно произносит Гэри. – Нет, можешь положить там, нормально будет.
Совесть звучит
