балует буйством красок. Теперь мне остаётся только смотреть на красоту за окном. На недоступную мне отныне частичку свободы.
Часы в коридоре бьют полночь. Я съёживаюсь и иду к двери. Наверное, заставлять его ждать — не лучшая тактика.
Пока я медленно иду по коридору, сердце отбивает в груди нервные удары. Один-два-три-четыре… Сама не знаю, зачем я продолжаю их считать. От моей спальни до его целых сорок ударов. Слишком мало. Безумно мало.
Останавливаюсь и хватаю ртом воздух. Тихо стучусь в дверь.
— Заходи, — раздаётся приказ.
Зажмуриваюсь и делаю шаг вперёд. Боже, дай мне сил пережить эту ночь!
Лира
Палач сидит в кресле возле огромного книжного шкафа.
Его спальня очень просторная и мрачная.
Обвожу взглядом коллекцию книг.
Бандит любит читать? Или эти книги тут для красоты стоят?
Не смею взглянуть на него. Кошусь на его ноги.
Кажется, на нём тёмный халат?
— Раздевайся, — в ушах эхом отдаётся его низкий бархатистый баритон. Почему-то я не ожидала, что он вот так сразу приступит к делу.
Тело живёт своей жизнью, отказываясь подчиняться. Крупная дрожь прибегает по спине.
— Ты плохо слышишь? — переспрашивает он.
Властность и сталь в его голосе заставляют меня выйти из оцепенения.
Дрожащими руками я опускаю вниз замочек своего платья. От нервов он заедает на пол пути, и я дёргаю его, чтобы расстегнуть как можно быстрее.
— Не так, — останавливает он мою поспешность. — Медленнее.
Рвано выдыхаю и закусываю губы, чтобы не разреветься. Он хочет ещё больше меня унизить? Указать на моё незавидное место?
— Если и дальше так будешь, я решу, что ты меня не хочешь, — усмехается он, будто сказал какую-то только ему одному понятную шутку.
Поднимаю на него взгляд. Внутри всё кипит от негодования. Еле сдерживаюсь, чтобы не закричать ему в лицо: «Да я тебя ненавижу, мерзавец! И никогда не захочу!».
Но мои крики застревают внутри горла так и не вырвавшись на свободу.
Губы мужчины складываются в злую усмешку.
— Хочешь доставить удовольствие своему хозяину?
Не могу больше терпеть это унижение. Прикрываю глаза и киваю.
— Подойди ближе.
Мои шаги тяжёлые, как у заключённого, идущего по эшафоту к своему Палачу.
Я останавливаюсь возле него.
Смотрю в красивое мужественное лицо. Холодные карие глаза подёрнуты похотью. Его халат распахивается, когда он наклоняется вперёд, обнажая мощную грудь и крепкие кубики пресса. Ёжусь от осознания того, насколько он огромный и сильный по сравнению со мной.
— Возьми своё платье за подол и поднимай вверх, — командует он.
Я бы хотела исполнить просьбу, но руки будто задеревенели от ужаса.
Палач наклоняется вперёд и пробегает пальцами по обнажённым ногам.
Когда наши тела соприкасаются, меня будто током прошибает. Хочется отпрыгнуть в сторону, но я сдерживаю свой порыв и остаюсь неподвижной.
Ловкие мужские пальцы поддевают платье и тянут его вверх, обнажая меня ниже пояса.
Сдвигаю ноги плотнее, а сама застываю.
В голове совершенно пусто.
Ничего не чувствую.
Еле сдерживаюсь, чтобы не плакать. Ведь это не вызовет в нём жалости — только раздражение.
— Не хочешь меня? — тёмные угли его глаз выжигают во мне дыру.
Две капли, всё же, стекают по щекам.
— Не смей реветь! — зло рявкает он. — Ненавижу плачущих баб!
Я быстро вытираю щёки ладонями.
— Любая шлюха была бы счастлива оказаться на твоём месте. Будь благодарна судьбе. Тебя мог оставить себе Старый. Ты бы его с большим удовольствием обслуживала, да?
Испуганно мотаю головой.
— Я могу получить любую… — задумчиво произносит он.
Кажется, будто мужчина хочет добавить что-то ещё, но он молчит.
— Где твоя благодарность, Динка? — внезапно говорит мужчина, насмешливо глядя на меня.
Не знаю, за что мне следует его благодарить. За то, что до сих пор не тронул? Ага! Спасибо огромное!
Палач отворачивается, нажимая на какой-то прибор наподобие рации.
— Пусть Карина зайдёт ко мне.
После этих слов мужчина встаёт с места и внезапно нажимает ладонью мне на губы, вытирая помаду.
— Ненавижу красный, — его голос похож на рык. — Цвет крови и боли. Так красятся только шлюхи. А ты…
— Вызывали? — Карина входит в комнату, плавно покачивая бёдрами.
— Покажи ей как нужно, — усмехается мужчина, садясь обратно в кресло.
Лицо Карины расплывается в самодовольной ликующей усмешке.
— Привычное лучше нового? — тихо спрашивает она, глядя себе под ноги. Но её слова явно направлены к Палачу.
— Да кто угодно лучше неё, — отвечает он и отворачивается, теряя ко мне всякий интерес.
Слёзы стекают по щекам прямо на перепачканные красным губы.
Я наблюдаю, как Карина эротично снимает с себя одежду и, оставшись в нижнем белье, становится на четвереньки. Ползёт к Хозяину как какая-то послушная зверушка.
Боже… внутри рождается странное чувство… будто кто-то ножом в сердце ударил, а потом провернул рукоять.
Я должна радоваться тому, что ночь с Палачом откладывается хотя бы ненадолго. Но вместо этого я чувствую себя ещё более униженной.
Не понимаю, от чего это… Почему-то вдруг хочется, чтобы Карина ушла. Но по какой причине? Ведь я его ненавижу! Пусть делает что хочет! Мне плевать!
Даже лучше, что он во мне не заинтересован! Быть может, вообще приставать не будет!
Скольжу взглядом по его точёному профилю мужчины…
Он резко поднимает на меня тяжёлый взгляд и мне в нём чудится… вызов?
Ничего не понимаю, но непонятное огорчение продолжает тисками сдавливать сердце.
— Ты так и будешь смотреть? — Хозяин изгибает бровь в вопросе.
Резко разворачиваюсь и бегу к выходу!
Зажимаю рот рукой, чтобы не расплакаться!
Это должны быть слёзы облегчения… Но почему-то это вовсе не они…
Палач
Красные губы малышки будят во мне зверя. Нагнуть бы её прямо так, в одежде и, придавив лицом к стене, показать что получают женщины, красящие губы в такой вульгарный яркий цвет.
Но это было бы слишком просто. Конечно же, физически я сильнее неё. Какой интерес в том, чтобы одержать победу над ней только лишь данным природой превосходством?
Нет, это скучно. Приятно, конечно, натянуть её узенькую киску в одно резкое движение, порвав к херам преграду. Слышать её стоны, когда мой член будет вколачиваться в её мягкое хрупкое тело. Приятно… Но скучно. Никакого азарта охоты.
Гораздо лучше будет, если она сама придёт ко мне. Будет ненавидеть себя, но при этом течь, выпрашивая мой член. Покорная, возбуждённая и раскрытая перед своим хозяином. Такая победа слаще мёда.
Карина дотрагивается до моих брюк, призывно улыбаясь.
Трахать её нет ни малейшего желания, потому что в мыслях
