Вой сирен прервал ее мысли. Сев на постели, Джейми пыталась определить, откуда он доносится. В окно были видны огни мигалок. Значит, где-то близко. Спрыгнув с кровати, она подошла к окну.
Сполохи пламени лизали ночное небо, рыжие отблески огня пробегали по улицам, быстро затянувшимся едким дымом. Огонь бушевал в одном из островерхих домов Гран-Кот, в шелкоткацком районе города. Сердце у Джейми бешено заколотилось, когда ее пронзила догадка.
Дом Жюльена Армана…
— Они убили его, Николас, — кричала Джейми в телефонную трубку, сжимая ее дрожащими пальцами. Она только что вернулась с пожарища. — Эти ублюдки убили его, как они убили Кейт, Марти и еще Бог знает скольких людей!
— Успокойся, Джейми, — Николас старался говорить как можно хладнокровнее и убедительнее. — Послушай… Возвращайся в Париж. Сегодня, немедленно. Бросай машину, садись на самолет, я тебя встречу в аэропорту. Возвращайся.
В ответ она замотала головой, не соображая, что он не видит ее сейчас.
— Не могу, — простонала она, — не могу. Теперь я точно знаю, что отец жив, я должна разыскать его.
— Если на это хватит твоей жизни, — произнес Николас с раздражением. — Скажи, Джейми, это действительно стоит жизни?
Глубоко вздохнув, она ответила:
— Это самое главное в моей жизни.
— Но это же безумие, Джейми! Ты талдычишь об отце, как о втором пришествии! И ты думаешь, если бы он узнал об этом, он одобрил бы то, что ты вытворяешь?
— Ну, мне кажется, — осторожно начала она, — что моему отцу хотелось бы, чтобы я всегда поступала так, как считаю нужным, не думая о последствиях.
— И что ты задумала теперь?
— Я еду в Ниццу.
— Куда? В Ниццу?
— Последнее, что сказал мне Жюльен Арман, — «разыщи Форрестера, и ты найдешь своего отца». Человек по имени Джек Форрестер работал с моим отцом, их многое связывало. И еще человек по имени Лоренс Кендрик из МИ-6. Вот он и живет сейчас в Ницце, — пояснила она.
— А этот самый Форрестер?
— Жюльен Арман знал только, что Форрестер в Швейцарии. Он говорил, что лучше об этом спросить Кендрика.
— А ты, разумеется, собираешься идти по следам обоих.
Она опять глубоко вздохнула.
— Я должна, — решительно произнесла Джейми. — Может быть, Кендрик скажет мне, где искать Форрестера и что еще не успел досказать Жюльен Арман.
Париж
Николас не понимал, чего ему хочется больше — схватить Джейми, прижать ее к себе, защитить ее, помочь ей, чтобы она наконец успокоилась, или удавить ее в тех же объятиях за ее строптивость, независимость, за то, что она перевернула всю его так хорошо налаженную жизнь. Джейми приводила его в ярость, но все же он должен был признаться, что любит ее.
Любит Джейми, о Боже, — ну не смешно ли! Только полный идиот может влюбиться в Джейми Линд! Мужчине, вздумавшему с нею связаться, должно сильно не хватать острых ощущений, и уж их-то он получит сполна. Но уж если кому хочется спокойной, безопасной жизни, тот должен держаться от Джейми подальше. Николас знал это по опыту: за короткое время их знакомства она перевернула всю его жизнь, заставила терзаться физически и нравственно, беспокоиться, когда ее нет рядом. Вот что натворила эта женщина, которая с невиданной страстью способна объявить войну всему миру, если мир идет наперекор ей. Конечно, он бесится, когда из-за нее проводит бессонные ночи, но зато как же он восхищается! Много ли он встречал женщин, подобных ей? Да ни одной! Кто, кроме нее, отважился бы на все то, на что отважилась Джейми, ввязался бы в эту историю и шел напролом, только бы разыскать отца, пропавшего, когда она была совсем маленькой девочкой.
Николас никогда не рисовал в своем воображении портрет идеальной женщины, он был уверен, что если встретит такую, то непременно ее узнает. Но он не предполагал, что его избранницей станет женщина своевольная, горячая, не признающая никаких канонов и уставов, необузданная, упрямая и воинственная. Никогда он не назвал бы такую женщину своим идеалом, но вот встретил ее, узнал и…
Господи, помоги мне, подумал Николас, вот я и нашел ее.
Конечно, Николас беспокоится о ней, по крайней мере в этом Джейми не сомневалась. Но ей вовсе не хотелось, чтобы он влюбился в нее именно сейчас, к тому же она не так уж была уверена в своих чувствах к нему. Она очень хорошо к нему относилась, доверяла ему, привыкла уже полагаться на него, хотя думала, что теперь не сможет никому доверять. А с доверием росло желание быть с ним, искать в нем поддержку в трудную минуту. Он все сильнее нравился ей как мужчина, как она ни старалась скрывать это от самой себя; с первой встречи в посольстве ее влекло к нему, но любить? Сейчас она не готова к этому, даже чувствуя, что любовь уже коснулась ее сердца. После предательства Марти она не позволяла себе такой роскоши, как любовь. Все, кого она любила, либо покидали ее, либо предавали.
Все эти мысли крутились у нее в голове, пока она ехала на Лазурный берег, в Ниццу. За долгую дорогу на восток, она сделала всего лишь две короткие остановки, стремясь поскорее попасть в Ниццу — ведь там был Лоренс Кендрик, а на американском кладбище — предполагаемая могила ее отца. Они ждали ее, и, возможно, там она получит ответы на все свои вопросы.
С каждой милей пути ландшафты становились все восхитительнее, и Джейми с сожалением думала, как бы она любовалась ими при иных обстоятельствах. Но сейчас мысли были заняты только судьбой отца, его прошлым, а быть может, и настоящим. Что же это за секретность такая, из-за которой стольких людей лишили жизни? Кейт, Марти, Арман — но счет может быть продолжен. Сколько уже погибло, а сколько еще погибнет — чтобы сохранить в тайне деятельность Единорога?
В Ницце она остановилась в отеле «Виндзор» на рю Далпаццо, более дешевом и не таком отталкивающе пышном, как соседний отель «Негреско». Джейми нравились черты восточной экзотики в отделке холла, бар в типично английском вкусе и причудливые голубые фрески бассейна. Эта мешанина стилей очаровывала.
Она пробыла в отеле меньше часа, лишь зарегистрировалась и разложила вещи, и сразу отправилась на американское кладбище. Разыскать его оказалось несложно, а вот найти могилу было тяжелее. Джейми решила попросить смотрителя, чтобы тот проводил ее. Могила находилась в южной части кладбища, над лазурной гладью Средиземного моря, в тени громадного дерева. Воздух упоительно пах свежескошенной травой и морем, райский уголок совсем не вязался с кладбищем. А содержат его совсем неплохо, думала Джейми, шагая по аллее за служителем. В центре лужайки возвышался мраморный обелиск, у подножия которого лежали свежие цветы. Вот это уход! Пожалуй, даже слишком много чести для изменника родины. Да разве изменника похоронят на американском кладбище — даже если оно находится на чужой земле?
