животе. И каждый раз он попадал в ту самую точку, от попадания в которую все мое тело вздрагивало, а взгляд туманился.
– Давай, маленькая, для меня, – произнес Клим, и его пальцы легли мне на клитор. Несколько незамысловатых движений – и я, вскрикнув, взорвалась, подаваясь вперед и прикусывая плечо Клима. – Вот та-а-ак, умница моя. Черт, как же я скучал. Еще разок?
Я быстро замотала головой. Ну не сразу же, в конце концов, но Романова это не остановило. Пальцы кружили по клитору, член безостановочно двигался во мне, а взгляд прожигал до внутренностей, обещая наградить за послушание. Я выгнула спину, когда новая горячая волна прокатилась по позвоночнику, и вскрикнула, когда меня снова накрыл оргазм. Все тело дрожало мелкой дрожью, когда я приходила в себя.
– Хорошая девочка, так вкусно кончаешь, – прошептал Клим мне в губы, нежно поцеловав. – А теперь держись.
И дальше все уже было только ради его удовольствия. Мощные толчки, практически сносящие меня с комода, горячие пальцы, впивающиеся в мою плоть на бедрах, и слова, которые он, кажется, полюбил произносить. Клим вышел из меня и обхватил член рукой, но я не дала ему провести по нему ни разу. Быстро спрыгнула с тумбочки и опустилась на колени, открыв рот и высунув язык.
– Ох, блядь, детка, – только и выдохнул он, а потом схватил меня за волосы на макушке и, пару раз проведя рукой по члену, кончил мне на язык. Клим поднимал голову, шумно всасывая воздух ноздрями, а потом опускал и смотрел прямо на меня пьяным от удовольствия взглядом. Как он там говорил? У сабы на коленях больше власти, чем у Доминанта? В тот момент я упивалась этой властью, чувствуя ее каждой клеточкой своего тела.
Проглотив все до капли, я медленно облизнулась, все еще глядя в затуманенные глаза Клима, а потом поднялась с его помощью. Романов прижал меня к себе, я чувствовала его дрожь, наслаждалась тяжелым дыханием, пока он обнимал и целовал в висок.
– Решила стать покорной? – наконец спросил он хрипло. Я слышала в его голосе улыбку.
– Никогда, – ответила я.
– Выпорю, – процедил он сквозь зубы игривую угрозу.
– Только этого и жду, Мастер.
Эпилог
– Ну давай, Ника, время.
– Кто придумал такую идиотскую церемонию? – нервно пробубнила я, выхватывая букет из рук Заразы.
Она рассмеялась.
– Так ты же и придумала, – ответила Рита. – Слушай, раз мы тут одни, то, пока Клим поплыл от эйфории, что ты все-таки согласилась выйти за него, может, шепнешь ему на ушко о моей просьбе с татухой? – она с надеждой заглядывала в мои глаза.
Я с улыбкой покачала головой.
– Не-е-ет, это ты с ним сама обсуждай. Да и куда ты торопишься? Через полгода тебе восемнадцать. Сделаешь себе такое тату, как захочешь.
– Да тут дело принципа – дожать его.
Я рассмеялась.
– Тогда поторопись, осталось всего шесть месяцев.
– Наконец-то ты улыбнулась, – Рита подмигнула мне и выглянула в коридор. – Идем, там уже папа заждался.
Мы вышли из комнаты и прошли по светлому коридору. Рита права: это я придумала, чтобы церемония была на манер американской. С проходом, на лужайке, чтобы отец Клима вел меня к импровизированному алтарю. Мне так хотелось выйти из дома и увидеть первую реакцию своего жениха на мое появление. Сначала я думала сама пройти по этому проходу, но вряд ли бы я смогла на таких дрожащих, слабых ногах. Так что я была благодарна Петру Сергеевичу за то, что предложил свою помощь и надежный мужской локоть.
Подхватив его под руку, мы наконец вышли к солнечному свету. Компания, которая организовывала наш праздник, были профессионалами своего дела. Место бракосочетания было потрясающе красиво украшено, на ветру колыхались отрезы белой газовой ткани, практически сливаясь с такого же цвета букетами и стульями. Проход был выложен серебристой дорожкой.
Как только мы ступили на нее, весь мир вокруг померк. Все слилось в единое белое пятно, в центре которого стоял он. Мой потрясающий, нереально красивый мужчина. Мужественный, добрый, отзывчивый и заботливый. Когда я говорю о нем, то каждое слово хочется произносить с апломбом, с причитающейся ему торжественностью, чтобы описать Клима так, как он того заслуживает. А он заслуживает всех самых высокопарных эпитетов мира.
После того случая в коридоре я все-таки ушла от Клима. Правда, только в воскресенье вечером. Учитывая то, что я пришла к нему в субботу утром, это уже было немало. В воскресенье утром он, обманув меня, что везет домой, привез в дом своих родителей знакомить их со своей невестой. Клим шел напролом, снося все преграды на своем пути. Сначала я была в шоке, а потом, со временем привыкла. Потому что вот такой он: если чего-то хочет, то непременно этого добивается. И он так взял меня в оборот, что я даже не успела опомниться, как через два месяца жила с ним, а через год вот шла по проходу навстречу любимому мужчине.
– Ты зачем снял пирсинг? – спросила я, когда его отец передал меня Климу.
Он поднял голову к небу и вздохнул, пытаясь сморгнуть собравшиеся в глазах слезы. Я впервые видела их у него.
– Ты не могла что-то другое спросить? – ответил он, снова глядя на меня. А потом наклонился и прошептал: – Я сейчас сдохну, Ника.
– Почему?
– Потому что задыхаюсь. Я так сильно люблю тебя. И ты такая красивая.
– Доминант превратился в покорного котика, – не преминула я поддернуть Клима, а он сузил глаза.
– Этот покорный котик сегодня же выпорет твою задницу и вставит в нее свой член, – прорычал он мне в ухо.
– А, нет, все нормально. Вот он – мой Клим, – с улыбкой ответила я, и он тоже улыбнулся.
– Ты правда невероятно красивая.
– И ты.
– Люблю тебя, – прошептал он у моих губ.
– И я тебя люблю.
– Эй, целоваться только после церемонии! – выкрикнул кто-то из гостей, и все засмеялись.
– Но платье надо было выбрать с пышной юбкой, а не этой
