— Ну, если я сказала, что мне нужно время, это не значит, что мне не нужно ничего другого.
— Перестань! — оборвал он. — Мы оба прекрасно знаем, чего ты добиваешься! Тебе надо, чтобы я воспользовался своим служебным положением и навел справки о Форрестере. А я говорю, что сделать это совершенно невозможно.
Она вскочила, дрожа от гнева.
— Спасибо, что сказал, кто я такая, а то бы так и не узнала, — ледяным тоном произнесла Джейми, хватая сумку и пальто.
— Подожди! — позвал он, когда она шагнула к двери. — Куда ты?
— В отель! — И прежде, чем он успел остановить ее, дверь за ней захлопнулась.
Теперь у Джейми была полная уверенность, что за ней следят.
Когда она вышла из дома Николаса, такси поблизости не оказалось, и она пошла пешком на Елисейские поля, чтобы сесть в автобус. Тут она и заприметила, что в нескольких шагах за ней идет какой-то человек. Сначала она не придала этому значения, но он сел в тот же автобус. Это ее насторожило, но она убедила себя, что это случайность. Но когда он вышел за ней из автобуса и вел ее до самого подъезда «Георга Пятого», последние сомнения рассеялись.
Потоптавшись у входа, в холл он не вошел. Только зайдя в лифт, она прижалась спиной к стене и перевела дух. Николас прав. Они убьют ее еще до того, как она доберется до правды. Они уже убили Кейт, убили Марти. Погиб Жюльен Арман и Лоренс Кендрик, скорее всего их тоже убили. Так почему бы теперь им не взяться прямо за нее?
Если только кто-то не хочет с ее помощью выйти на отца.
Николас не находил себе места.
С половины восьмого до десяти он безуспешно названивал Джейми в отель, и каждый раз ему вежливо отвечали, что она не берет трубку. Неужели она таким образом решила продемонстрировать свое недовольство? Или с ней что-то случилось? Уходила она такая взвинченная. Конечно, обычно ей и в голову бы не пришло не вернуться в отель, тем более ночью. Но вчера… вчера она готова была на что угодно. Она вылетела от него в бешенстве. Взяла и отправилась куда-нибудь скоротать вечер.
— Если я только доберусь до тебя, Джейми Линд, я… — Он оборвал себя на полуслове, осознав, что разговаривает сам с собой. Слишком он беспокоился о ней.
Он опять принялся набирать телефон «Георга Пятого». Ожидая, пока его соединят с ее номером, он нервно барабанил пальцами по трубке, где раздались вскоре долгие, безответные гудки. «Ну подойди же, Джейми», — тщетно взывал он, проклиная и ее, и телефон.
Вашингтон
— Она вернулась в Париж? — спросил Уорнер.
— Думаю, ее заставило вернуться то, что я учинил в ее номере в Боне, — доложил голос на другом конце провода.
— Вот идиот! — выругался Уорнер. — Я же предупреждал, что она не должна догадываться о слежке.
— Это нужно было сделать немедленно — кто знает, куда ее еще занесет!
— Мне наплевать на твои идиотские резоны! — рявкнул Уорнер. — У тебя есть инструкции, понял?
— Да, — натянуто отозвался голос из телефона, — следую указаниям.
— Ну то-то, — смягчился Уорнер. — Держи меня в курсе.
Хотя все в нем протестовало против этого шага, Николас решил помочь Джейми отыскать Джека Форрестера, во всяком случае, попытаться это сделать. Он на полдня заперся в своем кабинете и пустил в ход все свои возможности — дипломатические каналы, компьютерные данные, даже такой примитивный способ, как звонки на бельгийские телефонные станции. И наконец, уже под вечер, напал на след неуловимого Минотавра, — нужная информация пришла от одного его брюссельского коллеги.
Человек по имени Джонотан Форбс Форрестер жил в Левене, к востоку от Брюсселя, и его наружность совпадала с тем описанием, которое Джейми составила по подаренной Соланж Кендрик фотографии.
Дважды Николас брался за трубку, чтобы позвонить Джейми, но возвращал ее на рычаг. На звонки она не отвечала, и он оставил для нее не меньше дюжины телефонограмм. Черт побери ее вместе с ее диким упрямством, сердился он и отодвигал телефонный аппарат. Что толку ей названивать? Господи, ну что, ей так трудно ответить?
Телефонный звонок прервал поток его непоследовательных мыслей. Рука его лежала на трубке, оставалась только поднять ее.
— Кендэлл, — буркнул он недовольно.
— Николас, это Джейми, — услышал он знакомый голос. — Вчера вечером…
— Да все в порядке, — быстро перебил он, — я все понял. — Он слишком измучился, чтобы упрекать ее.
— Да нет, не в порядке, — возразила она. — Знаешь, ты был прав.
— Забудь, это все ерунда. — Для него это совсем не было ерундой, но ей он ни за что не признался бы в этом.
— Кто-то шел за мной ночью до самого отеля, — сказала она.
Ему показалось, что он ослышался.
— Что?
— За мной следили — от самого твоего дома до отеля, как ты и предсказывал. — Джейми вздохнула. — Должно быть, я и впрямь зашла слишком далеко.
Теперь информация, добытая им, смущала Николаса: узнай она о ней — дело только осложнится.
— Ты уверена? — пытался он протянуть время.
— Готова присягнуть на Библии.
Он еще немного подумал и сказал:
— Выбрось все это из головы, Джейми, пока не поздно.
— Не могу, ты же знаешь.
И все-таки он колебался.
— Если ты узнаешь, где Форрестер, если он согласится поговорить с тобой и выложит тебе все, что знает, тогда ты выкинешь это из головы?
После непродолжительной паузы Джейми выдохнула:
— Ты нашел его!
— Ты совсем рехнулась?
— Об этом ты уже спрашивал. Разве ты не знаешь ответа? Джейми стремительно шагала по вестибюлю «Георга Пятого» с кейсом в руках, Николас тащил за ней чемодан.
— Подожди до выходных, и я поеду с тобой, — на ходу уговаривал он, но она лишь качала головой.
— Я ждала слишком долго. — Швейцар распахнул перед нею двери, и холодный ноябрьский ветер мгновенно растрепал ее огненную гриву. — Задержись я хоть на день, и они, как всегда, доберутся до него раньше меня. Я должна лишить их этой возможности. Теперь я должна их опередить.
Он засунул чемодан на заднее сиденье своей машины.
— Да они наверняка знают, где он, тем более если он один из них, — возразил он, открывая ей дверцу. — А если ты и доберешься первой, он не станет с тобой разговаривать.
— Ты твердишь мне это в сотый раз, — возмутилась Джейми, захлопывая дверцу.
— Тебе бесполезно говорить об этом и в тысячный! — Он дернул дверцу с ее стороны, хотя она уже была закрыта, и сел на водительское место.
— Одного не пойму — зачем я-то во все это ввязался? — сокрушенно сказал он, кладя руки на руль.
