Помучившись сутки и уговорив себя, что совесть не всегда лучший советчик, Нора сняла телефонную трубку и набрала номер Трошкина. Пусть пауки едят друг друга, зрелище не самое приятное, зато их не жалко:
— Саша, это Нора Симкина. У меня для тебя приятная новость.
Трошкин безмерно удивился:
— Вот кого не ожидал, так тебя. Случилось нечто ужасное? Или ты тоже хочешь меня пошантажировать?
— Ты не меняешься, — устало констатировала Нора. — Я же говорю — приятная новость. Сегодня в час дня ко мне придет некто Резвушкина. Она хочет подписать новый договор с журналом. Отказать ей я не могу, ее высокий талант слишком ценит наш хозяин. А вот показать ее тебе в моих силах. А там уж как хочешь.
Последовала долгая пауза, Трошкин переваривал внезапно свалившуюся на него милость Норы Симкиной.
— А с чего бы тебе так обо мне заботиться? — недоверчиво спросил он.
«Молодец! — про себя похвалила его Нора. — Боится провокаций, и правильно».
— Из-за Тани, — соврала она. — Боюсь, ей не доставит радости материал Резвушкиной.
Трошкин расхохотался:
— Женская дружба — вот на чем держится мир. Верю, верю. Увы, сам лишен такого счастья. Скажи, Нора, почему мне так не везет? Почему я не женщина?
— Не теряй надежды, дорогой, — зло сказала Нора. — Ты уже и не мужчина, так что движешься в правильном направлении.
— И все-таки, — Трошкин пропустил обидную реплику мимо ушей, — зачем тебе понадобилось показывать мне Резвушкину?
— Какая разница? Бьют — беги, показывают — смотри. В кои-то века наши интересы совпали. В одном могу заверить — я это делаю не для тебя. Но ничего не имею против, если ты воспользуешься. Запомнил? Сегодня в час дня.
— А как я ее узнаю? — спросил Трошкин. — Не у дверей же твоего кабинета мне сидеть.
— Не наглей, Саша, — усмехнулась Симкина. — Сам разберешься. Или ты хочешь, чтобы я ее пометила? Фиолетовые чернила в лицо плеснула?
Трошкин рассмеялся:
— Будь последовательной, Нора, не жадничай. Даешь милостыню — так давай. Твои сотрудники ее видели, я знаю. Опиши.
— В тот раз она явилась к нам в рыжем парике и больших темных очках, — сказала Нора. — Достаточно?
— Вполне, — серьезно сказал Трошкин. — За мной должок, Нора. Ты даже не представляешь, из какой ямы помогаешь мне выкарабкаться.
«Жаль», — чуть не сказала Нора, но сдержалась. Помогать Трошкину ей совершенно не хотелось, зато очень хотелось, чтобы он спустил с гадкой Резвушкиной три шкуры и избавил от этой заразы окружающий мир. Нет, Нора и в мыслях не держала, что Трошкин решится на убийство Резвушкиной, но то, что он отобьет у нее охоту строчить высокохудожественные доносы, сомнений не вызывало.
Вадим Сергеевич вернулся домой поздно.
Людмила возилась на кухне и напевала какую-то веселую песенку. Иратов недоуменно почесал макушку — что с ней? Неприятности сыпались на него, как из ведра, а жена спокойна и весела. Это так на нее не похоже. Людмила всегда угадывала любое его настроение и старалась быть в курсе всех его дел. Нет, в подробности она не вникала, но общий план представляла себе хорошо. А сейчас… Она видит, что он не в своей тарелке, она знает, что у него крупные неприятности и что победа на губернаторских выборах с каждым днем становится все проблематичнее, но, кажется, ничуть не печалится.
— Вадик? — Людмила выглянула из кухни. — Ты? Отлично. Ужин почти готов.
— Я вижу, у тебя прекрасное настроение, — мрачно сказал Иратов, стараясь не смотреть в глаза жене. — Поешь и пляшешь. Действительно, самое время.
— Ты перебарщиваешь в своей всегдашней готовности к плохим новостям, — улыбнулась Людмила. — Когда изо всех сил ждешь неприятностей, они не замедлят случиться. А я их отгоняю и внушаю злым духам: кыш отсюда, ничего у вас не получится.
— Пока тебе не удалось их разогнать.
— Опять плохие новости? — Людмила встревожилась. — Что еще случилось?
— Не знаю. — Иратов пожал плечами. — Я теперь уже не знаю, какая новость плохая, а какая хорошая. Сегодня ко мне приходила эта девочка Саша.
— Следовало ожидать, — фыркнула Людмила. — Пришла пора платить по векселям. Просит денег за алиби?
— Нет. Ничего не просит. Всего-навсего пыталась натравить меня на Трошкина. Советы давала, как его побороть.
— Она? Советы? — Людмила усмехнулась. — Вот нахалка. Скоро к тебе повадятся первоклассники соседней школы, будут учить тебя избирательным технологиям. Ас чего это она так тебя полюбила?
— Вот и я думаю… — Иратов улегся на диван, Людмила села рядом. — Здесь одно из двух — либо Трошкин ей чем-то насолил, либо она действует по его наущению.
— Либо ни то, ни другое, — сказала Людмила.
— В том-то и дело. Девочка, кстати, мне нравится. Она такая… неиспорченная. Или… тебе она как показалась?
— Да при чем тут девочка? — удивилась Людмила. — Пришла, ушла, от Трошкина или сама по себе — какая разница?
— Меня насторожил один момент. Она предлагала сконцентрироваться на интрижках Трошкина. Бани с девочками, охотничьи домики, все такое.
— Насторожило? Почему? Наоборот, весьма банальное предложение. Сейчас модно подсматривать в замочную скважину, народ любит ворованную эротику. И журналисты готовы соответствовать.
— Люда. — Иратов крепко взял жену за руку. — Я давно должен был тебе сказать… Люда, я тоже грешный человек.
— Да знаю я, — отмахнулась Людмила. — Тоже мне открытие!
— Знаешь? — Иратов с изумлением уставился на жену. — Знаешь? Откуда? От Светки?
— Неважно. — Людмила погладила его по волосам. — Не дергайся — я давно тебя простила. Отнесем это к издержкам твоей профессии.
— Ты удивительная женщина, — прочувствованно сказал Иратов.
— Я — обыкновенная женщина. К тому же мне сорок пять лет со всеми вытекающими отсюда последствиями.
— А Леху Алешина жена выгнала, — зачем-то сказал Иратов. — Решительно и бесповоротно. Так что твоя ненаглядная Светка успела напакостить и в последние минуты жизни.
— Да? — Людмила заинтересовалась: — А откуда жена Алешина о Светке узнала?
— Говорят, сама видела. Вышла на балкон и увидела.
— Ничего не понимаю. — Людмила потерла переносицу. — А как она там оказалась?
— Случайно. Точно не знаю, но приехала за чем-то и попала в яблочко. Время и место выбрала безукоризненно, — засмеялся Иратов.
— Так ее… подожди, она долго торчала на балконе?
— Понятия не имею.
— Она же могла видеть все! — закричала Людмила.
— Сцену убийства? — Иратов вздохнул. — Я тоже об этом думал, но потом понял, что рано радоваться. Если бы она видела убийцу, то уж наверняка рассказала бы все следователю. Зачем ей скрывать? Нет, наверное, она ушла раньше.
