Дон Хорхе выругался. Он непременно должен преодолеть эту проклятую слабость, нужно только немного потерпеть. Пес вдруг взвыл. Дон Хорхе озадаченно взглянул на него, от усталости не в силах правильно оценить ситуацию.
– Сеньор! – крикнул ему снизу индеец. – Сеньор, осторожно!
Дон Хорхе поднял голову. По правую руку склон уходил вверх. Из-за падения он не заметил этого. По склону можно было продолжить путь наверх. А тут дону Хорхе пришлось бороться с этой неожиданной слабостью. Но теперь…
Вдруг он увидел пуму. Зверь стоял на самом высоком утесе, изготовившись к прыжку, – темная, угрожающая тень на фоне слепящего солнца. Дона Хорхе тут же охватила внезапная радость, смешанная со страхом. Один на один со зверем. Такое ему нравилось. Такой была сама жизнь. Он схватил ружье, взвел курок и прицелился. Раздался щелчок, но ничего не произошло. Выстрела не последовало.
«Что за черт!..»
Он снова взвел курок, нажал на спуск – ничего, лишь тихий щелчок. Неприятное чувство охватило дона Хорхе, словно что-то ползло по спине до самого затылка. Внутри все похолодело. Его пальцы машинально взводили курок и нажимали на спуск снова и снова. Тихие щелчки язвительно отдавались в ушах.
Дон Хорхе оглянулся. Где же был помощник? Почему не стреляет? Но тут он вспомнил, что у индейца вообще не было огнестрельного оружия: он сам всегда запрещал им его носить. У его спутников при себе были только ножи.
Дон Хорхе заметил индейца немного ниже по склону, готового в любую секунду покинуть опасную зону.
«Я велю высечь его так, чтобы на спине кожа лоскутами висела».
Но теперь об этом думать было некогда. Он должен был принять вызов – зверь угрожал его жизни.
Дон Хорхе сглотнул слюну так сильно, что задохнулся. Пума присела. Зверь из любопытства чуть наклонил голову. Светлые глаза неотрывно следили за людьми, которые ему угрожали. Догадывался ли он, что его противник безоружен?
Дон Хорхе хотел закричать, но здесь не было никого, кто мог бы ему помочь. «Я умру, – внезапно в голове пронеслась мысль. – Они не успеют взобраться сюда вовремя и помочь мне».
Прежде чем дон Хорхе вновь возвел в боевое положение курок бесполезного ружья, пума прыгнула. Ему удалось увернуться и нанести пуме сокрушительный удар кулаком.
Да, так было правильно. Он все еще способен, он все еще может! Пума отпрянула назад, но не сдалась. Это успел заметить дон Хорхе, перед тем как завопить:
– На помощь! Да помогите же мне!
Казалось, этот крик ненадолго смутил зверя. Он отступил немного назад.
«Где эти вшивые индейцы, за что только я плачу ублюдкам?»
Дон Хорхе ощутил, как внутри просыпается какое-то до сих пор неведомое неприятное чувство. Неужели они сбежали? Неужели бросили его в беде?
Собаки теперь яростно рвали глотки. По крайней мере, хотя бы эти верные друзья смогут вмешаться. Они карабкались вверх по утесам, большинство соскальзывало и катилось вниз, прежде чем достигнуть цели. Наконец они с лаем собрались в свору, стали окружать раздраженную дикую кошку. Вскоре послышалось ее сердитое шипение.
О да, это были его псы, его ребята – единственные, на кого он мог положиться! У дона Хорхе вновь забрезжила надежда. Душегуб, его любимец, храбро бросился на зверя, но тот одним ударом лапы отшвырнул пса в сторону. Серьезно раненный, дог отполз в сторону, скуля от боли. Еще одна собака ощутила на себе клыки пумы и взлетела в воздух, как осенний сухой лист.
– Душегуб! – кричал дон Хорхе. – Душегуб!
Белый дог из последних сил поднял голову, слегка повилял хвостом и рухнул на землю.
В крике дона Хорхе отразилась вся его боль.
– Ах ты, проклятая бестия, чертово злодейское отродье! – Эстансьеро вновь пошел на пуму, подняв ружье.
Когда зверь в следующий миг прыгнул, дон Хорхе промахнулся. Он оступился, резко развернулся и попытался бежать, но в ту же секунду ощутил на спине вес зверя и свалился на землю. Эстансьеро чувствовал горячее зловонное дыхание пумы, от которого можно было задохнуться. Что-то царапало кожу на его голове, что-то влажное потекло по спине. Пума сомкнула челюсти – и мир дона Хорхе погрузился во мрак.
Кларисса была счастлива. Впервые за долгое время она больше не чувствовала страха. Весть о смерти дона Хорхе пришла совершенно неожиданно. Кларисса решила, что это подарок судьбы.
И она была не единственная, испытавшая подобные чувства. Дон Хорхе был таким омерзительным, что ни одна живая душа его не оплакивала.
– Все кончилось, – произнес Роберт, еще держа в руке письмо посыльного. – Все наконец закончилось.
Супруги обнялись и страстно поцеловались.
– Ты устала? – спросил он. – Не хочешь отдохнуть ночь, прежде чем мы поедем к твоим родителям?
Но, конечно, и речи быть не могло, чтобы отложить встречу с родителями еще на один день. Роберт сбежал вниз и оседлал лошадей. Донья Бруна подозревала, что они приедут сразу, как получат новость с посыльным. Она уже ждала их. Роберт и Кларисса выразили пожилой сеньоре соболезнования.
– Я подозревала, что когда-нибудь этим кончится, – наконец едва слышно произнесла она. – Он всегда бросал вызов своей судьбе, все время. Считал, что никто не сможет с ним ничего сделать. Он… – Она помедлила. Очевидно, ей с трудом давались такие слова: – Он считал себя богом.
– И все же мне очень жаль, – повторила Кларисса. – Жаль вас. Вам столько пришлось пережить за эти годы.
Донья Бруна лишь кивнула в ответ.
– Твоя семья ждет в саду, – сказала она Клариссе. – Я устала.
Наконец-то это случилось – спустя столько времени Кларисса снова увидела и обняла родителей. Хотя они долго не виделись, но не стали чужими. Все эти годы они боялись, что с кем-нибудь из них приключится что-то ужасное, однако старались никогда не терять надежды. Первым делом Кларисса рассказала родителям о Якобе.
– Наш первый внук, – прошептала ее мать, едва сдерживая слезы. Мгновение спустя мать и дочь снова обнялись.
– И он не будет единственным, – выдала секрет Кларисса.
Она радостно рассказала о новой беременности. Мать была вне себя от радости, отец сердечно поздравлял дочь. Родители решили в ближайшее время навестить семью дочери в Буэнос-Айресе.
В тот вечер они еще долго сидели вместе. Отец и мать Клариссы рассказали о нападении дона Хорхе на их маленькое ранчо вскоре после трагического происшествия у водопадов. Они рассказали, как эстансьеро собственноручно забил насмерть пса Фидо, а потом вынудил родителей переселиться на Санта-Ану… А какой у них был выбор? Им казалось, что это единственная возможность еще раз хоть когда-нибудь увидеть дочь. Они все радовались тому, что этой ужасной истории все-таки пришел конец.
