Глава 7 КАИН
Камень мертв.
Утро подступает к городу, рассвет ситцем просеивает жемчужно-серый туман ролнока, месяца дождей, ветров и опавших кровавых листьев каштанов.
Оказалось, окно спрятано в примыкающей комнате. Закажу сюда стол тоже.
Гранитная пыль раздражает кожу. Это был третий кусок, а четвертый вырублю из подвала — там, где скала тысячелетним столкновением плит прорастает из почвы.
Камень мертв, с Инквизитором снова проблема, шахты готовы к запуску, а я на семьдесят седьмом этаже вторые сутки, в сотый раз смотрю в экран.
Яна Мишмол. Еще и нет тридцати, сначала северный пансионат «Улье», где Омегам всегда рады, а потом закончила халдейский корпус НОСО в Ашшуре. Мать — Виктория Мишмол-Огорна, лекарь в провинции Тодды, отец — Клим Мишмол, военный в горах. Несвязанная, незамужняя, зарегистрирована в угловом дистрикте. Четыре года в «Ново-Я». Полтора года — в кресле директора научных разработок.
Родилась в волнок, месяц теплого солнца и ночных гроз.
Любопытное досье, в односкрольном файле. Ничем абсолютно. Не любопытное.
Информация о родителях еще не подтвердилась, в архивах типичная накладка.
Ашшур за стеклом впускает просыпающееся светило, чтобы изгнать туман.
— Нет, Речной отмени тоже, и остальные поездки на неделе, аналогично. По шахтам вечером решу.
Рена определенно подавляет удивление, лихой хорошо это удается. Впрочем, сдержанность — одна из главных причин ее трехлетнего нахождения в статусе главы моего личного офиса. Отрубаюсь без слов, металл телефона гремит по полу.
Занятный-занятный файл про мою истинную Омегу, но тыдаже тысячи таких досье никогда не смогут передать, как…
… брызги жидкого золота проступают в ее широко распахнутых зеленых глазах, когда она нервничает, а изгиб хрупкого запястья испуганно льнет к молочной коже шеи…
… она спасается вопросами в диалогах, и врет хуже всех на свете, до того нелепо, что раздражение улетучивается до того, как превратится в полнокровную реакцию…
… вдохи-выдохи, вырывающиеся из узкой грудины, солодят влагу бледно-розовых губ…
… легки и беззвучны шаги ее беспокойного тела, гибкого и мягкого.
Сложно надумать более роковое совпадение.
Моя Омега, триста лет спустя, ждет меня в пристанище слабовольного Аслана.
Понадобились годы, дабы заполучить «Ново-Я» в наиболее выгодное время.
Понадобились годы, чтобы приучить себя к нужной мысли. Что вероятность встречи с истинной Омегой для меня равна нулю.
Какое же невероятное, фатальное совпадение.
Но я не верю в незыблемую мощь провиденья.
Я верю в кое-что иное.
Когда Из привозит свежые одежды, я уже перекраиваю дальнейший план по «Ново-я». Объясняю офису, что подождем, пока рынок подогреется и переиграем их ожидания. И только потом по частям игрушку брата разрублю и распродажу по кишкам объявлю.
Звучит убедительно. Хотелось бы самому верить придуманной мотивации.
Назначаю еще одно совещание в пять. И следующее — послезавтра. А потом через день еще одно.
Красивый вид отсюда, металл торчащих невпопад небоскребов щурится солнечным лучам.
Когда мой отец планировал Ашшур, здесь, на восточных холмах континента, деревья и травы все еще были живыми.
— // —
Она занимает свое место в зале, с энтузиазмом приговоренной к казни. Хотелось бы разделить сантимент, только воли хватает лишь на то чтобы попросту физически сдерживаться.
Легенды гласят, зов истинных друг к другу непреодолим как просторы пустот Вселенной. И то, и другое беспрестанно экспансирует. И то, и другое закончиться не может.
Люди говорят, истинным не жить друг без друга после первого контакта.
Я не был бы джентльменом, если бы не предоставил юной исследовательнице возможность проверить.
Раз ей так хочется.
Я не могу контролировать. Ни страх. Ни… другое.
Другое — это похоть, и она даже выговорить это не в состоянии. Но не в смущении причина губительности ее наивности.
Шибко мудреная кошечка действительно собралась бороться с зовом истинных.
Снова пришибленная сидит половину встречи, но так как на сей раз топ-руководство обсуждает операционные детали, ей удается на это отвлечься.
На вороте ее лиловой блузки неряшливость двух несвежих пятен, собственный телефон она два раза случайно выключает во время взаимных расчетов трех департаментов, а пробор в ее непослушных воздушных волосах лишен какой-либо симметрии.
Альфа на грани от того, что в помещении присутствуют другие Альфы, с которыми Яна Мишмол, упрямо не отдавшаяся своему истинному, еще и разговаривает.
Но это я переживу и перекручу.
Что я вряд ли переживу — это следующий час без шелковистой поверхности ее кожи под ладонью. Без судорожных выдохов мне прямо в рот. Без порции ее запаха, дразняще раскрывающегося сладким флером белых цветов, когда она возбуждается от моих поцелуев.
И следующий час.
И безжалостным порядком падающих домино дальнейшие часы, один за один.
Срываюсь на совещании через день, потому что тяга, захватившая мои мозги, забилась жидким газом вопреки всем законам действительности. Вопреки всему возможному.
Юная изобретательница не держится молодцом, никаким вообще, а так старается, а так трудится. Ее губы дрожат, когда поднимаю взгляд на нее. Розово-молочная гладь кожи приобрела ненавистным мне серый подтон. Зеленые глаза — покрасневшие в уголках, и блестят усталостью, хоть и упрямой.
Я знаю, внутри нее будет тесно и жарко. Она слюнями подавится, когда возьму ее рот и раздразню горло, но что-то это только в моей башке происходит, а не на яву.
