«Она… она уже мертва», – шептали последние лучи заходящего солнца, падавшие на плечи Ярославу.
– Брат! Братик! Где ты?
«Твоей сестры больше нет», – шелестел холод черных камней.
– Помоги мне! Не бросай!
«Ты уже не поможешь ей. Иллюзиям нельзя помочь», – с горечью пропел хрустальный гроб за его спиной.
Он, не чувствуя тела, подскочил к висящей над пропастью Даше и протянул руку, а слово «иллюзии» потянуло за собой вереницу воспоминаний, нечетких и путающихся, и в голове Ярослава вдруг раздался звенящий и плавный голос той, что звалась Браслетом:
«…ты должен помнить, что все это – иллюзия. Победа над иллюзиями – это победа над своим страхом. Ничего не бойся и иди вперед. Никогда не оглядывайся… Когда ты начинаешь сомневаться – страхи становятся сильнее. … Остерегайся того, что кажется тебе слишком настоящим»
Почему-то он вдруг вспомнил, что когда сестра уходила из дома в тот день, ее ногти были другими – с облупленным розовым лаком, который она не успела снять. Любимый синий костюм – в стирке. А сережку-гвоздик она потеряла за день до гибели.
Лицо Ярослава облепила паутина страха. То, что было лишь смутным сомнением, становилось ему понятно.
Эта Дашка была слишком настоящей, чтобы быть живой.
А может, он просто хотел, чтобы сестра была живой. И вместо реальности видел очередную иллюзию – самую страшную и опасную.
Ярослав только что нарушил правило – оглянулся. Он оглянулся назад, на прошлое, посмотрел в глаза своим страхам, и они вновь едва не забрали его с собой.
Кончики пальцев Ярослава коснулись руки Даши, и он тотчас одернул их, будто обжегся.
– Помоги мне, – проскулила она жалобно. – Братик…
Нет, это не его Даша. Его Даша уже знакома с пропастью и ее ледяными ветрами. А эта – эта хочет, чтобы с пропастью познакомился он.
Яр выпрямился, глядя на сестру слезящимися глазами. Он не подаст прошлому руку. Больше не обернется на него. Будет идти вперед.
В глазах Даши мигнули вдруг алые огни, черты лица удлинились, заострились, вместо розовых аккуратных ногтей появились черные хищные когти. Существо, что пыталось прикинуться сестрой Яра, ухмыльнулось потемневшими губами, попыталось забраться на балкон, чтобы расправиться с ним. Но сорвалось. И с рыком упало, растворившись в темноте.
Ярослав бросил быстрый взгляд на солнце – оно почти зашло за горизонт, виднелась лишь его четверть, но он все еще может успеть. Не понимая, что по его лицу текут слезы, он бросился к хрустальному гробу, стал на колени, склонился и, запустив пальцы в пшеничные волосы, осторожно поцеловал Настю – так, как пытался бы разбудить любимую девушку ранним утром. Ее приоткрытые губы были мягкими и податливыми, и казалось, что она только что ела клубнику и запивала ее легким красным вином. Почему-то ему в голову пришли простые воспоминания: как она смеется, как ест, как перекидывает небрежным движением длинные волосы за плечи – сколько раз он ни пытался повторить это перед зеркалом, когда находился в ее теле, ни разу не вышло так же естественно.
Ярослав знал, что чисто теоретически поцелуй как в сказке сможет вернуть Настю к жизни, но когда ее ресницы дрогнули, совершенно не заметил, увлекшись то ли воспоминаниями, то ли поцелуем – самым странным в его жизни. И когда рука Насти коснулась его лица, вздрогнул и отстранился. Девушка смотрела на него с недоумением, но его радовало, что она не залепила ему пощечину и не наорала.
– Что ты делаешь? – спросила Настя, садясь на мягких подушках. – Где мы? Что это? – теперь в ее голосе слышался неподдельный ужас.
– Хрустальный гроб, – слабо улыбнулся Ярослав.
– Что-о-о?! – опешила девушка. – Я еще не собраюсь на тот свет! Помоги мне встать.
– Э-э-э… Хорошо, – тихо проговорил Ярослав, вдруг как-то совершенно потерявшийся. Он подал Насте руку, и она наконец покинула хрустальный гроб, на который смотрела со здоровым скепсисом в глазах.
– Это ты меня туда уложил? – уточнила она, поежившись.
– Не я, – мотнул головой Яр. – Я – спасал. Так, на минуточку.
– Спасал? – медленно повторила Настя, которая явно ничего не понимала.
– Разбудил тебя ото сна волшебным поцелуем. Как принц в сказке.
Он зачем-то взял Настю за руку, и она тихо сказала:
– Спасибо…
– Кстати, нам пора домой.
– А мы вообще где? – спросила девушка. Кажется, в своем невесомом платье ей было холодно – по рукам побежали мурашки. Ярослав вдруг понял, что тоже замерз.
– Я все объясню позднее. Это очень сложно. А сейчас мы вернемся домой, – сказал он, выглядывая из бойницы. Солнце почти ушло на покой. Лишь кусочек сияющего диска был виден над горизонтом.
Яр спешно достал шар, заточенное небо в котором было точь-в-точь, как перед ними, озарено закатом, и поднял руку, чтобы его разбить. Но в это время в воздухе материализовалась полупрозрачная фигура Полины, которая, несмотря на свою некоторую зыбкость, нечеловечески быстрым рывком выхватила волшебный шар из руки Ярослава и, неистово смеясь, забросила единственную надежду на спасение в бойницу. Шар завис в воздухе и стремительно полетел вниз. Где-то далеко он взорвался, и воздух осветила алая вспышка. А после резко наступила ночь.
Ярослав схватил перепуганную Настю за руку и прижал к себе, понимая, что шансов на спасение больше нет.
* * *
Посредине ночи – темной, как смола – Меркурия, сидевшего на диване в съемной квартире неподалеку от Настиного дома, подбросило вверх, а голову сжало упругим обручем.
И он сразу понял, что с Хранительницей что-то произошло, хоть реакция на это у него была крайне странной. Но что – он не понимал. Не зря по всему району минут пятнадцать назад отключили электричество – для Мерка это был словно знак, что что-то должно случиться.
По идее, он должен был находиться в машине неподалеку от Настиного дома, однако из-за ее чрезмерной близости с Карлом ему было велено находиться от Хранительницы на некотором расстоянии, чтобы не привлекать внимания. Для этих целей протекторы – Меркурий, Арина и Вацлав – сняли квартиру. Из нее были видны Настины окна, однако сейчас они – как и тысячи окон повсюду – оказались темны. Лишь, кажется, на кухне слабо мерцал какой-то огонек, вероятно, свеча.
Первым делом Меркурий настроился на Хранительницу и с облегчением понял, что она жива. Однако с ее сознанием было что-то не то – он никак не мог нащупать его.
– Через две минуты выходим, – сказал он сидевшему в соседней комнате Вацлаву. Рыжеволосый парень, сегодня дежуривший вместе с ним, неохотно оторвал взгляд от ноутбука.
– А? Почему?
– Опасность для Хранителя, второй уровень, – отчеканил Меркурий. – Подготовься.
Он бы и вовсе не брал мальчишку с собой – ему еще учиться и учиться, но Вацлав, в отличие от него, может использовать магию. Да и уровень у него хороший – двенадцать с половиной баллов по Холму. Отличный потенциал, но мало опыта.
Пока удивленный донельзя Вацлав одевался и быстро проверял свои артефакты, Меркурий, которого не покидало странное ощущение, связался с Ариной, велев немедленно приезжать. И Агатой – приказав лучше следить за своим Хранителем, около которого та находилась. Положа руку на сердце, та, чьим Протектором являлась Агата, вторая сестра Мерка, была дорога ему так же, как и его Хранительница. И маг, понимая это, сам себя осуждал – для него не должно было быть ничего более ценного, чем Анастасия Мельникова, владелица браслета Славянской Тройки.
Накинув куртку, сунув ноги в ботинки и схватив оружие – обычное человеческое и магический артефакт, Меркурий помчался по ступеням вниз. Вацлав – за ним. На кончиках его пальцев горело фиолетовое пламя – небольшой источник света. Его пришлось погасить перед тем, как они выскользнули из дома. Две едва различимые в тягучей тьме тени выбежали на пустую улицу, пересекли несколько дворов и скрылись в подъезде Насти – у Мерка имелись дубликаты всех ее ключей. Неслышно ступая, они стали подниматься вверх. Единственной слабой подсветкой вновь было фиолетовое пламя на кончиках пальцев Вацлава, которое давало возможность видеть очертания ступеней. Когда они дошли до третьего этажа, Меркурий услышал торопливые шаги: невесомые, судя по всему, принадлежащие кому-то достаточно легкому. Чувствуя слабые отголоски чужой магической силы, он жестом приказал затушить огонь и кивнул в сторону мусоропровода. Маги, все так же неслышно ступая, спрятались за ним, сливаясь с тьмой, и Вацлав накинул на них щит – теперь маг наверху не мог их засечь. Шаги становились громче – человек приближался. Он шел довольно быстро и спешно – так, как шел бы человек, сбегающий от чего-то или куда-то, по крайней мере, торопящийся. Возможно, тот, кто спускался вниз, не имел никакого отношения к Насте, и то, что он обладал магической силой, было лишь совпадением, но в них Меркурий не верил. А потому терпеливо ждал, пока человек не окажется рядом. И Вацлав – вместе с ним.
