Глава 19. Новые порядки
Благодаря беровым тропам Ольг вернулся домой куда раньше, чем обещал. Всего и не было его седмицу, не больше. А в доме его за эти короткие дни случилась полная разруха.
Для начала, из Лискогрода прибыл десяток воинов под руководством, о ужас, женщины. В Бергороде, да впрочем, и во всех землях моров, подобного не видали очень давно. И ладно бы во главе отряда стояла богатырша, силушкой не уступавшая мужикам, так ведь нет — девица узкоглазая невысокого роста, да и не молодая уже. Не девица даже, тетка, пожалуй. Под глазами морщинки, в чёрных волосах седые пряди, одета добротно, даже богато: в мехах, с мечом в роскошных ножнах и длинным степным луком за спиной.
И отряд ее весь такой же: мелкие, узкоглазые, супротив могучих моров — что воробьи против орлов.
Тетка назвалась Сельвой, твёрдо заявила, что прибыла на службу, охранять юную княжну Варвару Ольговну, потребовала комнаты для всех и довольствия. Старый тиун Ермол послал ее… обратно в Лисгород со словами:
— Бабе место возле печки. Хочешь работать в этом доме — иди кашу вари.
Сельва молча спрыгнула с маленькой лохматой лошадки и недолго думая стукнула дядьку Ермола в глаз. Бабы, что собрались поглазеть на чудных всадников, завизжали, Никитка бросился было защищать тиуна, но тоже быстро и болезненно убедился, что степная баба и в самом деле воительница. Пришлось уступить, пока она весь терем не разнесла. Если бабы у кохов такие боевые, то какие у них мужики?
Ермол страшно разобиделся (ещё бы, такой позор и при зрителях) и наотрез отказался давать деньги на еду «для этих дикарей». Да и комнаты убирать не велел, сказал, что степным выродкам не привыкать ночевать с конями, а то и вовсе во дворе. Что было бы, задержись Ольг, как он планировал? Дом бы разнесли? Друг друга бы поубивали?
А так всего лишь день и успели пособачиться, не замарали княжий дом кровопролитием.
Ольг Сельве был рад, он хорошо знал степную воительницу и уважал ее. Выслушав бурчание и жалобы Ермола, только заявил:
— Они теперь тоже мои люди. Не нравится что-то — ключи от сундуков отдай и на покой иди.
— Да я твоему отцу служил! — взвыл тиун. — Да я тебя, щенка, ходить учил! А ты меня из-за чужаков в шею гонишь?
— Никто тебя не гонит, дядько. Живи сколько хочешь, в тепле и сытости. А хозяйством вон Никитка пусть занимается, у него хватка, как у волка. А кстати, ведьма где? Что-то я ее не вижу.
Никитка и Ермол тревожно переглянулись, а потом отрок смело соврал:
— Ушла она. Как ты за порог, так и ее только и видели.
— И кошель с деньгами прибрала, — осклабился Ермол.
— А вот это неправда, не было такого, — Никитка, конечно, ведьму терпеть не мог, но такую напраслину на неё возвести не посмел. И без того догадывался, что неспроста княжич так быстро воротился. Ох, влетит ему! Но пусть уж за дело.
— Как ушла? — заревел Ольг будто бер. — Не могла она уйти! Аль обидел ее кто? А ну, собирай всю челядь, буду допрос вести!
— Окстись, Бурый, что ты переживаешь из-за старухи? — попытался урезонить его друг. — Ушла и ушла, всем от того лучше. Околдовала она тебя, а ты, дурень слепой, и не видишь!
Народ, снова сбежавшийся на шум, был щедро вознагражден новым зрелищем (что ни день, то праздник на Буровском подворье, а ещё в князья метил этот охальник). Ольг ударил Никитку кулаком в плечо, тот пошатнулся, но устоял, а от следующего удара ловко уклонился и попытался княжича обойти и сзади схватить. Не вышло: при всех своих размерах Ольг был ловок как лис. Да и опыта драк у него было куда больше, чем у юного воина. Не успел ничего сделать Никитка против княжича, только в грязь его лицом Ольг макнул, рыча:
— А ну, щучий сын, признавайся, что ты ей наговорил? Где мне ее искать?
— Откуда мне знать, я что — сторож ей? — прохрипел отрок. — Пусти, чорт полосатый, задушишь ведь.
Ольг долго злиться не умел, потому поднял друга на ноги, отряхнул с него грязь и бросил:
— С сегодняшнего дня ты у нас тиун. Гляди, напортачишь — выгоню взашей, ты не дядька Ермол, отцу моему верой и правдой не служил. Ключи от сундуков возьмёшь, дом приведи в порядок и для дружины помещение найди, чтобы тепло было. Кохтэ холода не любят. А Сельва будет жить в горнице, где Катька раньше жила, ее дело — охранять мою дочь. И вот что — пора Варьку к беру вести, чтобы все знали, что в ней моя кровь течёт.
— Какой из меня тиун, мне семнадцать всего!
— А какой есть. Или ты пользу приносишь, или…
— Понял, понял. А кухарку новую нанять можно?
— Делай что хочешь, но помни, что проверять буду, воровать не позволю.
— Окстись, Ольг, когда хоть я воровал? — вытаращил глаза парень. — Ежели ты обо мне такого мнения, то я прямо сейчас ухожу!
— Охолонись, горячая голова, — фыркнул Ольг довольно. — Ключи бери и за дело. И Сельву обижать не смей, люби ее, она хорошая.
Никитка весь скривился, но спорить не стал. Хватит уже… наспорился. Потер ноющую щеку, взглянул тревожно на Ольга, который уже приказывал отрокам седлать свежего коня.
— А ты куда?
— Марику искать, знамо дело.
— Да ну, сдалась ведь тебе эта ведьма!
Княжич хотел сказать, что она не ведьма, а любимая его женщина, но ума хватило промолчать. И так уже скоро его полоумным называть за спиной станут.
