Никакой сонливости в его глазах не осталось. Они светились пронзительной беспощадной зеленью.
— Он снова тебя ударил?
— На этот раз все было по-другому. Он устроил романтический ужин, все очень тщательно подготовил, я понятия ни о чем не имела. Шикарный французский ресторан, шампанское, цветы, весь набор. Он мне сказал, что его повысили в должности и переводят в Нью-Йорк. Я за него радуюсь, хотя вообще-то новость меня ошеломила. Но что тут поделаешь? К тому же… — Рина замолчала, перевела дух. — К тому же в глубине души я подумала: вот он, легкий выход для меня. Расстаемся без драм, без сцен.
— А почему ты говоришь об этом с таким виноватым видом?
— Ну… это звучит как-то уж слишком бездушно: «Слушай, приятель, ты мне слегка поднадоел, до чего же я рада, что ты уезжаешь из нашего штата!» И вот, пока я стараюсь не подать виду, что испытываю некоторое облегчение, он заявляет, что хочет взять меня с собой в Нью-Йорк. И даже после этого до меня не сразу доходит, что он имеет в виду. Оказывается, он хочет забрать меня с собой! Насовсем! Этому не бывать, и я пытаюсь объяснить ему, почему не могу с ним уехать. Да и не хочу.
— Так. Парень, с которым ты встречалась пару месяцев, хочет, чтобы ты снялась с места, бросила свой дом, свою семью, свою работу, потому что его переводят в Нью-Йорк. — Перечисляя все это, Бо многозначительно воздевал кверху палец у нее перед носом. — Я же тебе говорил: есть жизнь во Вселенной и помимо нашего голубого шарика. Похоже, этот парень был зачат на планете «Ни фига не выйдет».
Это ее немного рассмешило.
— Погоди, дальше будет еще хуже. Вдруг откуда ни возьмись появляется кольцо с бриллиантом величиной с метеорит, и он говорит мне, что мы женимся и переезжаем в Нью-Йорк. — Рина закрыла глаза, на нее накатила волна пережитых тогда ощущений. — Я в нокауте, клянусь тебе. Все это свалилось на меня как снег на голову. Я пытаюсь ему сказать, «спасибо», но… нет. Куда там! Официант приносит шампанское, люди кругом аплодируют, а чертово кольцо уже у меня на пальце.
— Засада!
— Точно. — Рина перевела дух. Она была благодарна Бо за понимание. — Я не могла с ним объясняться на глазах у всего ресторана, пришлось подождать, пока мы не поехали ко мне домой. Скажем так: он не сумел принять отказ должным образом. Он наорал на меня. Я, видите ли, его унизила, дура, лживая сука и так далее в том же духе. Ну, а я перестала его жалеть и наорала на него в ответ. И тут он меня ударил. Сказал, он мне покажет, кто тут главный. Но когда он попытался подкрепить слова делом, я его свалила, врезала по яйцам и выставила за дверь.
— Поздравляю! Вот все, что я могу сказать. Нет, еще кое-что: после всего, что ты мне сейчас рассказала, он стал первым кандидатом на авторство фильма ужасов, который мы смотрим сейчас.
Бо старается избавить ее от чувства вины, поняла Рина. От мысли о том, что она глупая или слабая. Любопытное это было ощущение: рассказать о грязном и унизительном случае парню, который не дал ей почувствовать себя запачканной и униженной.
— Честно говоря, я все равно не думаю, что это он, но он с этим связан. На следующий день с утра пораньше ко мне явились мой капитан и О’Доннелл. Оказалось, что кто-то поджег «Мерседес» Люка через пару часов после того, как он выполз за дверь моей квартиры. Люк обвинил в поджоге меня, но у него ничего не вышло. Во-первых, когда он ушел от меня, ко мне приехала Джина. Она осталась на ночь и была еще у меня, когда они пришли. А во-вторых, они просто поверили мне. — Рина видела по глазам, что Бо все понимает, но все-таки сообщила последние детали: — В тот раз был использован не в точности тот же метод, что прошлой ночью, Бо, но есть много совпадений. И когда поджигатель позвонил мне сегодня утром, он на это намекнул.
— Этот ублюдок Люк мог специально поджечь свою машину, чтобы обвинить тебя. Он мог сделать это и сейчас, чтобы отомстить.
— В это можно было бы поверить, но… Когда он вчера позвонил, он сказал еще кое-что. В тот момент до меня не дошло. Потом все пошло слишком быстро, и до самого утра у меня не было времени об этом задуматься. Он сказал, что мне следует вспомнить всех своих мужчин вплоть до самого первого.
— И что же?
— Первым был Джош. Джош, который погиб при пожаре задолго до того, как я познакомилась с Люком.
— Он курил в постели…
— Я никогда в это не верила. — Даже теперь, рассказывая об этом, Рина почувствовала, как у нее дрожит голос. — Мне пришлось с этим смириться, но я никогда в это не верила. Трое из мужчин, с которыми у меня была связь, пострадали от пожаров. Один из них мертв. После всего, что мне стало известно, я больше не буду считать это совпадением.
Бо поднялся, прохромал к холодильнику и взял еще одну банку кока-колы.
— Потому что теперь ты думаешь, что Джош был убит.
— Да, я так считаю. И еще я думаю, что использование огня с самого начала не было случайным. Любой, кто знает меня, знает, что я училась и работала, чтобы стать следователем по поджогам. С тех самых пор…
— С тех пор, как сгорел ваш ресторан.
— О мой бог! Пасторелли! — Рина почувствовала, как желудок ей сводит судорогой. — Все началось в тот день. Ладно, я это проверю. А пока… не мог бы ты взять отпуск?
— С какой стати?
— Бо, Джош погиб. Люк переехал в Нью-Йорк, да и вообще, между нами больше нет ничего общего. А ты живешь рядом. В следующий раз он подожжет твой дом. Или тебя самого.
— Или тебя.
— Возьми пару недель, устрой себе каникулы, дай нам время закрыть это дело.
— Каникулы — дело хорошее. Куда поедем?
Ее руки стиснулись в кулаки на столе.
— Я — фитиль. Я уеду, он затаится и будет ждать моего возвращения.
— Ну, как я погляжу, оба мы с тобой фитили. Если только ты не собираешься сойтись с другим парнем, пока я где-то там катаюсь на водных лыжах. Мне моя шкура дорога, Рина. Все, что от нее осталось, — добавил Бо, оглядев свое побитое тело. — Но я не собираюсь отсиживаться где-то в укрытии, дожидаясь, пока ты дашь мне отмашку, что все чисто. Я так не работаю.
— Сейчас не время доказывать, какой ты крутой парень.
— Извини! Пока я не отрастил себе сиськи, придется мне все же быть мужиком.
— Ты будешь меня только отвлекать. Я буду беспокоиться за тебя и отвлекаться. Если с тобой что-нибудь случится… — Горло у нее сжало спазмом, и она замолчала.
— Если бы я все то же самое сказал тебе, ты бы мне заявила, что можешь сама о себе позаботиться, что ты не дура и зря не рискуешь. — Бо вопросительно поднял брови, увидев, что Рина не отвечает. — Давай пропустим эту часть. Все равно у нас одни и те же аргументы. — Все его природное добродушие куда-то испарилось, зеленые глаза смотрели холодно. — Этот сукин сын наехал на меня, Рина. Он взорвал мой грузовик. И ты думаешь, я теперь уйду?
— Прошу тебя! Хоть на несколько дней. Три дня. Дай мне три дня… — Ее голос дрожал.
— Нет, только не плачь. Это нечестный прием, это ниже пояса. И это все равно не поможет.
— Я не пытаюсь давить на тебя слезами. Я никогда так не поступаю, запомни! — Рина вытерла слезы. — Я могу взять тебя под охрану.
— Можешь.
— Неужели ты не понимаешь? Я не могу с этим справиться.
Рина отошла к окну и выглянула наружу.
— Ни за что не поверю, что ты с чем-то не можешь справиться.
— Я не знаю, что делать. — Рина прижала кулак к груди, чувствуя, как колотится сердце. — Не знаю, как мне быть. Не знаю, как с этим справиться.
— Мы что-нибудь придумаем.
— Нет, нет! Ты что, ослеп или совсем спятил? — Рина стремительно повернулась к нему. — Я могу справиться с уголовным делом. Над ним просто надо работать. На него надо смотреть как на головоломку. Надо просто найти все кусочки и сложить их в нужном порядке. Но это? Я не могу… не могу справиться с этим. — Она постучала кулаком по груди. — Я… Я…
— У тебя приступ астмы? — спросил Бо, видя, что она стоит, тяжело дыша.
Рина удивила и его, и себя. Она вдруг схватила с кухонного прилавка кружку и швырнула ее об стену.
