форумах, которые, похоже, ловят каждое слово Черной Бороды.
– Как Марк Лонго.
Джек умолк, словно ожидая, что все внезапно обретет смысл. Но моя злость на него разбросала в стороны все клетки моего мозга и почти стерла любую связную мысль.
– Он – имбецил. А теперь расскажи мне что-нибудь такое, чего я еще не знаю.
Джек глубоко вздохнул:
– Я долго ждал, чтобы отомстить за все, что он сделал со мной. С нами. Я так зациклился, что стал слеп ко всему остальному в моей жизни. Я подумал, что сумей я уничтожить его, не просто разоблачив в книге порочное и кровавое прошлое его деда, но и разоблачив самого Марка, выставив его дураком за то, что он купился на сфабрикованную мной фальшивку, это была бы идеальная месть. По крайней мере до тех пор, пока не осознал, какой урон это наносило тебе. И мне. Нашему браку.
Я встала, пытаясь отдышаться, затем, поняв, что мои ноги дрожат, снова села.
– Я понимаю твою ложь Марку. Он это заслужил. Но почему ты солгал и мне тоже, Джек? Почему не поделился со мной своим секретом?
Он вытер руки о штанины и сел прямо, избегая моего взгляда.
– Потому… – Он умолк, обдумывая слова. – Потому что я хотел сделать это сам, без твоей помощи. Без чьей-либо помощи. Я хотел работать над проектом совершенно самостоятельно, чтобы доказать себе, что я все еще что-то могу, что я не утратил тот «особый соус успеха», который когда-то у меня был. – Мне было видно, как его челюсти как будто перемалывают слова. – Я хотел, чтобы ты гордилась мной.
У меня перехватило дыхание. Любое сострадание, понимание и любовь быстро затмила вспышка раскаленной докрасна ярости. Хотя мой отец сказал мне почти то же самое, я все еще отказывалась поверить, что Джек только что протащил нас обоих через весь этот ад по причине своего уязвленного мужского эго.
Я посмотрела на него. Мои губы беззвучно шевелились. Я тщетно пыталась подобрать слова, которые могли хотя бы отдаленно выразить мои чувства. Я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться и дать правильный ответ – слова, какие мне нужно было сказать, чтобы выразить странную смесь неверия и жалкой ярости, но, похоже, ни одно из них не подходило. Вспомнив свой опыт психотерапии, я сделала с полдесятка глубоких, успокаивающих вдохов. Наконец я остановилась на первой же фразе, пришедшей мне в голову, когда он закончил говорить.
– Ты идиот, Джек.
Он сел прямо. Удивление на его лице постепенно сменилось одобрением.
– Мне причитаются баллы за согласие? – Джек одарил меня улыбкой, от которой я едва не утратила решимость.
– Несколько, – призналась я. – Как ты вообще мог подумать, что я не горжусь тобой, независимо от того, что ты считаешь успехами, а что неудачами? Я люблю тебя. А это значит, что я поддержу тебя во всех взлетах и падениях твоей карьеры. Я думала, что мы одна команда.
Я умолкла, так как была близка к слезам. Джек протянул руку, чтобы накрыть ладонью мою, но я стряхнула ее, слишком растерянная и злая, чтобы позволить ему прикоснуться ко мне и растворить все мои чувства.
– Мы – команда, – мягко сказал он. – Вот почему ты кормила Сьюзи Дорф идеями для ее колонки, чтобы разъярить Марка. Очевидно, мы преследовали одну и ту же цель. Только порознь.
– Как… ты узнал?..
– От Сьюзи. Я обратился к ней с просьбой помочь мне с кое-какими исследованиями для книги, которую я пишу о семействе Лонго. Это проект, над которым я работаю.
– Фальшивка, погубившая криминальную династию, – тихо сказала я. – Я случайно увидела название на твоем компьютере. Мне следовало догадаться. Но тогда мы…
Я покраснела, вспомнив, что произошло сразу после того, как я увидела название.
– В любом случае, – продолжил Джек, – после двух встреч Сьюзи призналась, что вы с ней объединили усилия, чтобы сокрушить Марка. Она сказала, что ей больно видеть нас с тобой в противоречии друг с другом без ведома хотя бы одного из нас.
Мы сидели молча. Я пыталась придумать, что нам делать дальше. Мне вспомнились слова Ивонны. Иногда все, что нужно, – это признать, что вы оба неправы. А затем задержите дыхание и сделайте решительный шаг. Нола сказала почти то же самое, но прежняя Мелани не хотела уйти, не давая мне признать, что я тоже могу ошибаться.
Точно я знала лишь одно: мы были в паре шагов от того, чтобы навсегда убрать Марка из нашей жизни, и единственный способ сделать это – работать вместе. Я судорожно вздохнула.
– Тебе нужно кое-что увидеть, – сказала я и, вытащив телефон, открыла крупный план фонтана, на котором была изображена собака и ее усеянный каплями росы ошейник. – Мы нашли картину, которую Марк взял из музея, когда были в гостях у Ребекки. Я сделала эти снимки.
Он поднял телефон и внимательно посмотрел на экран.
– Я вижу картину нашего фонтана, покрытого росой. Я что-то упускаю?
Я указала на коричневое пятно:
– Вот.
– Собака, – с удивлением произнес Джек. – Она так хорошо спрятана, что… – он не договорил. – Это ведь не роса, верно? – Он увеличил изображение настолько, насколько мог, размывая сверкающие камни на ошейнике пса, и откинулся на спинку стула. – Не могу поверить… Я имею в виду, я не думал… – Он покачал головой. – Возможно, именно поэтому Бобби убежден, что слухи ложны, потому что после той фотографии султана в 1860-х годах бриллиант больше не видел никто. Не исключено, что его могли распилить на бриллианты меньшего размера, но… – Он снова умолк.
– Камни в ошейнике могут и не быть бриллиантами. Но если даже это бриллианты, это не обязательно бриллианты султана. И это просто совпадение, что собака на картине принадлежала дочери человека, который спрятал другие бриллианты султана в своих напольных часах.
– Вот только совпадений не бывает, – сказали мы в унисон. Джек снова посмотрел на фото.
– Думаю, это объясняет, почему Марк пытался залезть в часы. Не иначе как решил, что выиграл в лотерею, когда увидел эту картину.
– И он выиграет, если найдет их раньше нас. Если, конечно, за последние сто пятьдесят лет они не были погребены под обломками пожаров или землетрясений. По крайней мере, мы знаем, что в цистерне их нет, потому что мы бы их нашли. Так что это только начало.
Глядя на фотографию, Джек медленно покачал головой:
– Когда я взялся за исследования, я понятия не имел, существует ли алмаз на самом деле. Но если мы и впрямь найдем бриллианты, представь, какая это будет книга! Утереть нос
