я, вертя в руках одну из статуэток.
– Подписал? – Рой замирает на месте, и его лицо перекашивается. – Какого черта я должен это делать?
– Потому что это произведения искусства!
– Вовсе нет! Это просто дерево, – бормочет он, как будто сама эта мысль достойна сожаления.
Я закатываю глаза.
– Их нужно подписать.
– Так подпиши!
– Ты хочешь, чтобы их подписала я?
– Мне плевать, кто их подпишет. Я ни хрена подписывать не буду.
И он исчезает в сарае.
* * *
– Подожди здесь, хорошо?
– Да, конечно. – Нетерпеливые глаза Мейбл блуждают по владениям Роя. – А где Оскар?
Этим утром, когда мы пошли в сад, волкопес был на своем привычном посту, чтобы поприветствовать нас.
Как только Мейбл узнала, что он там не для того, чтобы попытаться загрызть ее, ей стало любопытно, а вскоре она была полностью очарована им.
– Я не знаю. Не вижу ни одного из псов. Я вернусь через минуту.
Я подхватываю деревянный ящик, стоящий между нашими сиденьями, и несу его к дому Роя. Я планировала просто оставить его на крыльце, чтобы Рой нашел его утром, но теперь, когда я здесь, чувствую себя обязанной постучать в дверь.
Мгновение спустя она со скрипом открывается, и передо мной появляется Рой – в пижаме – и хмурится.
– Прости. Я не думала, что сейчас так… поздно?
Сейчас только восемь. Солнце еще даже не приблизилось к горизонту и не закатится еще несколько часов.
– Мы только что вернулись с фермерского рынка. – Я не могу сдержать широкую улыбку на своем лице, когда достаю конверт с деньгами и протягиваю его Рою. – Мы продали все, кроме двух штук.
Рой вскидывает брови, перебирая пачку двадцаток.
– Ха… А ты оказалась права.
– Я могу продать еще на следующей неделе, если хочешь. Только господь знает, сколько еще у меня клубники, от которой мне нужно избавиться.
А у Роя – сотни статуэток, которые можно продать.
Через мгновение он кивает, его хмурый взгляд все еще прикован к деньгам.
– Хорошо, тогда я поставлю твою коробку на стол, ладно? – Я прохожу мимо него в дом и опускаю коробку на столешницу, рядом с полной бутылочкой обезболивающего. – Кстати, где твои собаки?
– Охотятся на кроликов, наверное. Они скоро вернутся.
– Прекрасно. – Я морщусь, отгоняя мысли о том, что бедное животное может погибнуть вот так. – Я оставила Мейбл в грузовике, так что мне надо идти…
Когда последнее слово срывается с моего языка, я замечаю, что портрет Роя с его семьей снова на своем месте, на сундуке под окном. Вчера вечером его там не было.
Я бросаю взгляд на Роя и вижу, что он смотрит на меня, на его лице суровое выражение. Ждет, осмелюсь ли я что-нибудь сказать. Будто я снова совершу эту ошибку.
– Увидимся утром.
Я двигаюсь к двери, замечая винтовку, прислоненную к стене рядом с ней. Боже правый, Рой. Я качаю головой.
– Ее зовут Делайла.
Я останавливаюсь на полпути. Имя, произнесенное в тишине этого дома, оглушает.
– Она на пару лет старше тебя. Думаю, ей тридцать четыре. Может, тридцать пять. – Он опускает глаза в пол. – Я даже теперь и не вспомню. Прошло столько времени.
– Это милое имя.
Мой пульс стучит прямо в ушах, желание спросить его о том, что случилось, непреодолимо. Но я прикусываю язык.
– Спокойной ночи, Рой.
Я задерживаю дыхание, пока не выхожу за дверь, а затем испускаю долгий дрожащий вздох. На моих губах растягивается улыбка.
Голова Мейбл опущена, в ее ушах наушники, а внимание приковано к телефону. Похоже, как и обычно в последнее время.
Я спускаюсь по лестнице легким шагом, окидывая взглядом окрестности: аккуратный штабель дров, курятник, останки ржавых грузовиков, коллекция бутылей с водой и баллонов с пропаном, бурый медведь перед дверью сарая…
Каждый мускул в моем теле мгновенно застывает, кроме того, который контролирует мою челюсть. Мой рот раскрывается, чтобы закричать.
Но из него не доносится ни звука.
Не кричи, напоминаю я себе, сжимая губы, пока мое сердце неистово колотится. Я бросаю панический взгляд в сторону Мейбл, которая как раз случайно поднимает голову и видит мое лицо. Она вопросительно хмурит брови.
– Медведь, – негромко произношу я, почти шепчу.
Должно быть, она прочла слово по моим губам, потому что ее глаза начинают лихорадочно шарить вокруг и обнаруживают его лишь мгновение спустя.
Медведь издает глубокий, рокочущий рык, от которого у меня встает дыбом каждый волосок на теле. Он предупреждающе бьет лапой по земле. И он стоит довольно близко.
Близко ко мне.
– Калла? – с тревогой окликает Мейбл, выдергивая наушники.
– Закрой окно и оставайся там, – предупреждаю я, мой голос приобретает странный незнакомый оттенок.
Идти к грузовику означает оказаться к медведю еще ближе, поэтому я медленно отступаю назад, к дому Роя, надеясь, что еще не слишком поздно, что я стою к хищнику не настолько близко.
Я спотыкаюсь, когда пытаюсь подняться по ступенькам спиной вперед на шатких ногах, и медведь делает несколько резких движений вперед.
Мое дыхание полностью останавливается, и на меня наваливается ледяное спокойствие, когда он приближается. Вот оно.
Внезапно раздается звук автомобильного гудка – один, второй, третий. Мейбл бьет ладонью по рулю в отчаянной попытке отвлечь зверя. Кажется, это срабатывает: внимание медведя переключается на пикап, и он сворачивает в сторону, чтобы убраться подальше от внезапного и угрожающего звука.
Я пользуюсь этим моментом, вскакиваю на ноги и бросаюсь вверх по лестнице.
Входная дверь Роя распахивается.
– Какого черта здесь… – Он видит мое лицо и, должно быть, замечает ужас на нем, потому что тянется к двери и хватает ружье. – Он снова вернулся, да? Это был он?
Рой выходит на крыльцо, и в его голосе, скорее, раздражение, чем что-либо еще.
– Встань мне за спину.
Я беспрекословно выполняю приказ, пока он в это время ищет – и находит – отходящего медведя.
– Я дал этой твари достаточно чертовых шансов.
Откуда-то из-за деревьев раздается дикий лай, который с каждой секундой становится все громче, когда Оскар и Гас бросаются в атаку: Гас первый, Оскар – позади.
– Назад! – кричит Рой, но собаки его не слушают, приближаясь к медведю с двух разных сторон.
Он более чем в два раза крупнее любого из этих волкопсов, и все же они загоняют его обратно к двери сарая, оскалив зубы в угрожающем рычании. Медведь ревет и бьет лапой перед собой; его длинные когти рассекают воздух, и пикируют на их загривки, однако псы успевают вынырнуть из-под удара. Когда медведь достанет их – это лишь вопрос времени.
Должно быть,
