но он не отвечает.
Мое сердце словно застряло в горле.
– Марк любит иногда поболтать…
– Нет. – Я качаю головой, хотя она этого и не видит. – Я звонила Марку. Разговаривала с ним.
Когда минуты стали тянуться непомерно долго, я набрала номер его офиса. К счастью, ответила его жена, которая охотно поделилась номером их спутникового телефона.
– Он сказал, что шторм надвигается быстрее, чем ожидалось, и что Джона не стал задерживаться. Он очень торопился вернуться домой. – По моим щекам текут слезы, пока я мысленно повторяю наш разговор: погода выглядела коварной, и Марк предложил Джоне остаться на ночь у них. – У меня очень плохое предчувствие, Агнес.
Неужели именно это она и чувствовала в тот роковой день, когда отец Мейбл не прибыл в пункт назначения?
На другом конце телефона наступает момент тишины, а затем Агнес тихо говорит мне:
– Пора звонить, Калла.
* * *
– Ты как медведь, который мечется в клетке, пытаясь выбраться, – укоряет Мюриэль, протягивая Тедди еще одну банку. Он молча вытирает ее кухонным полотенцем, ставит на стойку и ждет следующую.
Я игнорирую ее, обнимаю себя за плечи, и продолжаю расхаживать взад-вперед перед нашим окном, устремив взгляд в туманное небо и отчаянно ожидая увидеть знакомый самолет с бело-черными полосами.
Я и пытаюсь выбраться, думаю я про себя. Выбраться из этого кошмара.
То, чего я боялась больше всего, стало реальностью.
Мюриэль постучала в нашу дверь один раз, прежде чем вошла в дом, когда я стояла на кухне, зачитывая подробности маршрута Джоны полицейским штата, и мои руки дрожали так сильно, что я с трудом различала слова на бумаге. Она послушала несколько минут, а затем вышла, вытащив из кармана так редко используемый ею телефон. Вскоре после этого на бордовом грузовике Тоби подъехали Тедди и сам Тоби. Мюриэль велела ему принести пустые банки из погреба, чтобы они с Тедди подготовили их к последующей консервации.
Но все, на что способна в этот момент я, – это вышагивать перед окном, крепко сжимая в кулаках мобильный и спутниковый телефоны, и душить в себе этот нарастающий ужас в ожидании новостей от Национальной воздушной гвардии Аляски.
С момента предполагаемого возвращения Джоны прошло почти четыре часа. Гроза уже закончилась, оставив после себя холодный, непрерывно моросящий дождь. Из-за пасмурной погоды в это время темнее, чем обычно. А скоро станет слишком темно, чтобы вообще разглядеть что-либо на земле.
Мой мобильный звонит.
И сердце замирает, когда я смотрю на экран и вижу, что это моя мама. Я не отвечаю – я не могу сейчас ни с кем общаться – и продолжаю шагать.
– Да ладно. Отвлекись ненадолго…
– Я не могу! – выкрикиваю я, и слезы льются рекой, когда я поворачиваюсь к Мюриэль. – Я не могу вообще ничего делать сейчас. Я едва могу дышать!
Все трое замирают, и их лица наполняются сочувствием.
– Он попросил меня выйти за него замуж сегодня, – продолжаю я хриплым шепотом. Кольцо на моем пальце вдруг тяжелеет на сто килограммов. – Мы должны были провести остаток жизни вместе. Он – весь мой мир. Почему он просто не вернулся?
Мюриэль зажмуривает глаза и кивает. Она понимает, каково это – испытывать эту агонию.
Сколько времени им понадобится, чтобы найти его?
Часы?
Дни?
Что, если они никогда его не найдут?
Мне кажется, что моя грудь вот-вот разорвется от этих тревожных мыслей.
– Мне нужно на воздух. – Я бросаюсь к двери.
– Дай ей немного побыть одной, мам, – слышу я шепот Тоби, который предостерегает свою мать не ходить за мной.
На тихом крыльце я сворачиваюсь калачиком в плетеном кресле, обернув одеяло вокруг своего онемевшего тела.
И жду судьбы, которая, боюсь, была неизбежна с самого начала.
* * *
С желудком, поднявшимся к самому горлу, я слежу за маленькими светящимися огоньками фар, которые ползут по нашей подъездной дороге сразу после одиннадцати часов.
Это приехали полицейские, чтобы сообщить мне, что они обнаружили тело Джоны? Неужели они решили, что телефонного звонка будет недостаточно? Каков стандартный протокол для сообщения такого рода новостей?
Я облегченно выдыхаю, когда прожектор высвечивает черный грузовик с поцарапанными боками, который паркуется рядом с грузовиком Мари.
Это приехал Рой.
Зачем он здесь?
Я быстро отбрасываю этот мимолетный вопрос в сторону. Неважно, решаю я, отпивая глоток чая, который бесшумно принесла мне Мюриэль час назад, – уже остывший. Мне все равно больше нечего делать, пока я жду новостей.
Прошло уже больше пяти часов.
Мой пустой взгляд всматривается в темноту, когда дверь на крыльцо со скрипом открывается и на нем появляется Рой, в том же наряде, в котором он и был в тот вечер в «Пивном домике». Наши глаза встречаются, и на мгновение я боюсь, что с его уст сейчас сорвется какой-нибудь бесчувственный комментарий, который только усугубит ситуацию.
Но потом он снимает ковбойскую шляпу, подходит к плетеному креслу рядом, садится, вытянув ноги перед собой, и скрещивает сапоги, словно бы устраиваясь поудобнее.
В доме раздается громкий стук.
– Я так понимаю, Мюриэль делает перестановку в твоем доме? – Его техасский говор, как всегда, грубый и скрипучий.
– Кто знает, чем она сейчас там занимается?
У меня не так много банок для мытья, но я уверена, что она найдет, чем себя занять. Она и Мари, которая появилась здесь около часа назад, после того как ей позвонил Тоби. Судя по тихому перешептыванию и тому, что у него вообще был ее номер, я подозреваю, что они последовали моему совету и сходили, как минимум, на одно свидание.
Проходит еще одно долгое мгновение, и тут тишину прорезает выдох Роя.
– Есть какие-нибудь новости?
Я мотаю головой.
– Ну… отсутствие новостей само по себе хорошие новости.
Отсутствие новостей означает, что они еще не нашли тело Джоны. А это значит, что он может лежать где-то там, один, и страдать.
В моей голове проносится множество сценариев, и ни один из них не кажется благоприятным. На мои глаза накатывает новая волна слез.
– Откуда ты узнал?
– Тоби заехал по пути сюда.
Зачем Тоби… Я отмахиваюсь от этого вопроса еще до того, как он полностью сформировывается. Это тоже неважно.
– Он просил меня полететь вместе с ним. Мне нужно было согласиться.
– Тогда ты была бы там, где и он сейчас.
– И мое место там.
Рядом с Джоной – в небе или на земле. Но рядом с ним.
Я чувствую, что Рой изучает мой профиль, пока я кутаюсь в одеяло.
– Ты это переживешь. Ты сильная.
Я смеюсь, но звук получается
