выступила перед ними. – Где Дункан и Фил?
– Их смена начинается в восемь.
– А. Мне… нам нужно увидеть Гранта.
– Я же тебе сказал, что не хочу его видеть, – пробубнил Донаван из-за моей спины. Я нахмурила брови. Так он это серьезно? Он правда не хочет с ним увидеться? Видимо, к славе он был совершенно равнодушен. Это что-то новенькое. Любопытно.
– Он просил его не беспокоить. – сказал один из охранников.
– Но он же меня не имел в виду?
– Он имел в виду всех, мисс Барнс.
– Так… ладно. Я, по крайней мере, могу ему кое-что передать?
– Конечно.
– Тогда скажите ему, что я хочу позвать его на прогулку. Мне нужно найти музу.
Охранник так на меня уставился, как будто я сказала что-то на другом языке, а он теперь ждал перевода.
– Это все, – сказала я. – Он поймет, о чем я.
– Ладно.
– О, и скажите ему, что я буду у себя в трейлере. А вообще-то лучше дайте ему мой номер.
Я похлопала по карманам, потом огляделась в поисках листочка бумаги, как будто он мог бы волшебным образом материализоваться прямо на земле по одному моему желанию.
Листочек протянул мне Донаван.
Я его взяла и сказала:
– Ну настоящий бойскаут. Спасибо.
Он протянул мне еще и ручку. Я записала свой номер и отдала охраннику.
– Потому что в гримерке меня не будет.
– Понял, – сказал он.
– А где ты будешь? – спросил Донаван, когда мы уходили.
– Буду искать музу. – Наши глаза встретились. В одиночку я не могла этого делать. Мне нужна была хоть чья-то компания. – Очевидно, с тобой.
– Нам нужно найти место, где я никогда не была, – сказала я после того, как мы прошли обратно через парковку мимо еще одной группы охранников, стоявших у входа на кладбище, к машине, припаркованной на улице. Донаван остановился около нее. Видимо, это его машина. Бампер держался на нескольких длинных полосках черного скотча.
– Возьмем мою машину, – сказала я, указывая на моего красивого вишнево-красного «Мустанга», стоящего на той же улице чуть дальше.
– А ты когда-нибудь бывала в машине, которой уже десять лет? – спросил он. – Может, зачтется как новое место в твоем сегодняшнем опыте.
Он открыл дверь, вопрошающе поднял брови и залез внутрь. Он меня разочаровывал.
Я обошла машину, чтобы проскользнуть на пассажирское сиденье.
– В машине, которой десять лет, я была. Ты считаешь меня избалованной?
Он на мгновение запнулся, затем сказал:
– Да.
Я легонько ударила его по руке, и он засмеялся.
– Это неправда, – сказала я. – Я живу в двушке с папой.
– Но это потому, что ты здесь временно. А обычно где ты живешь?
А вот тут он меня подловил. Не знаю, как, но он об этом узнал.
– В доме, – вот и весь мой ответ. Мой отчим был авторитетным юрисконсультом в Сентрал Кост. У него была своя фирма и все такое. Так что да, то место, где я жила с мамой, представляло собой прекрасный дом на побережье. И да, машина у меня была новехонькая, но купила я ее себе сама, на деньги, заработанные на телевидении. Так что не так уж я и безнадежна.
Дальше он не стал расспрашивать.
– Ну а ты что? Живешь в Южной Калифорнии, может, это ты избалованный?
– Возможно, – только и сказал он.
Мы пока не были настолько хорошо знакомы, чтобы распознать, говорил ли он с сарказмом. У него получалось произносить фразы, не вкладывая в них вообще никаких эмоций. На самом деле это впечатляло и… раздражало.
Он повернул ключ зажигания. Громкая музыка с тяжелыми звуками электрогитары вырвалась из радиоприемника, и он тут же его выключил.
– Серьезно? – спросила я. – Мальчик из хора любит хэви-метал?
– Я все же не такой примерный, каким кажусь.
Может, и правда.
– Куда едем? – спросил он.
Вопрос на миллион. Я не отсюда, так что понятия не имела.
– Есть ли тут поблизости какие-нибудь заброшенные здания?
– Совершим незаконное проникновение?
– Так кто это у нас не слишком примерный?
Он крепко схватился за руль и выехал с парковки.
– Что это? – спросила я.
Донаван остановил машину в тени трехэтажного здания.
– Раньше это был дом престарелых. Теперь ничего, очевидно.
Я открыла дверь машины, чтобы получше рассмотреть то, чего не было видно из заляпанного грязью окна. Здание было заколочено, но не слишком плотно. Надо надеяться, через окна все же мог просочиться свет. Парковка была абсолютно пустой, и все, что находилось за машиной Донавана, – раздолбанные, полуразрушенные ограждения.
– Давай посмотрим, можно ли забраться внутрь, – предложила я.
Он глубоко вздохнул, но спорить не стал.
Мы обогнули здание по периметру по высохшим сорнякам, обошли свалку, в которую, по-видимому, кидали все подряд. Это ведь бесплатно, и на городскую свалку ехать не надо. Торшер, матрац…
– Это что, гигантская игральная кость?
– Похоже на то, – сказал он.
– Зачем кому-то ее выбрасывать?
Он усмехнулся.
– Можешь забрать себе.
– Кто знает, где она была.
– На свалке. За заброшенным домом престарелых.
Я дернула коричневую металлическую дверь в здание. Она была крепко заперта. Поперек соседнего с дверью окна была прибита доска, которая держалась на одном-единственном гвозде.
Я потянула доску, и она сразу же с грохотом упала на землю. Я торжествующе приподняла брови и посмотрела на Донавана.
– Ну и чего хорошего? – спросил он. – Окно-то все равно заперто.
Он постучал по стеклу, как будто пытался показать мне, какое оно прочное.
Я надавила на окно и попыталась его отодвинуть. Иногда окна в старых зданиях достаточно легко поддавались. И оказалась права – это тоже поддалось.
Оно немного приподнялось, а затем, хоть и пришлось применить силу, открылось.
– Ты точно актриса, а не вор-домушник, влезающий в дома через форточку, как кошка?
– Как кошка? Ну и сравнение. Говоря о кражах, вечно вспоминают о котах, можно ли их сюда не приплетать?
– А ты бы это как назвала?
– Точно не так. – Я забралась на окно. Сначала оперлась на раму, а затем запрыгнула внутрь, как… как кошка.
Он ничего не сказал, но легко было догадаться, что он думал.
– Заткнись, – сказала я.
Он усмехнулся, а потом тоже пролез через окно и оказался со мной рядом.
– И все же я вообще не понимаю, как тебе это поможет.
– Иногда мне нужно абстрагироваться от привычного хода мыслей. И тогда я делаю что-то неординарное: посещаю незнакомое место, испытываю новые эмоции. Это помогает сдвигаться с мертвой точки. Тогда во мне открывается что-то, что помогает работать дальше, что бы ни мешало мне до этого.
– Трудности со сценарием? С этим шедевром, который я прочитал у тебя в гримерке? Даже
