дверь глубокого чернильно‐синего цвета. Интересно, отгадает ли дочка Бьянки этот оттенок. Майлз остановился напротив двери и посмотрел в маленькое, еле видное стеклышко. Раздался сигнал и щелчок, и Майлз открыл дверь.
– Здесь двенадцать сантиметров твердой стали, – сказал он, – мой клиент очень серьезно относится к безопасности, и не случайно.
– Здесь нет почтового ящика, – сказала я, – а так вроде бы все нормально.
– Точно.
– Как тогда ему приходит почта?
– Не думаю, что Олега Щепотина интересует пицца на дом, – сказал Майлз, – или муниципальные налоги. Судя по всему, он оплачивает их через семейный офис. Он хочет казаться законопослушным.
Майлз пригласил меня внутрь. Какая-то часть меня возмутилась: «Остановись, Шарлотта. Это уже слишком странно». Но другая, гораздо большая, была в восторге, ей не терпелось войти в дом и остаться наедине с Майлзом.
В доме было холодно от кондиционера, который включали летними вечерами. Пол был мраморный – или та часть, которую видно; в основном его закрывал огромный восточный ковер.
– Какой Олег? – спросила я.
– Щепотин. Мой клиент. Украинский миллионер. Разбогател на недвижимости, взятках, и, предположительно, взломе западных банковских систем и вымогательстве. Но это все в прошлом, Олег перевернул страничку и теперь переезжает в Лондон для тихой и респектабельной жизни с женой и детьми.
– Правда?
– Скорее всего нет, – признался Майлз, – но какая мне разница, если он платит вовремя? А он это делает. Этот проект принес нам уже больше восьми миллионов.
– Ничего себе, – сказала я, – если бы я знала, то училась бы в универе на кибермошенника. Не то чтобы был такой факультет. А жаль.
Майлз засмеялся:
– Хочешь большой тур? Все уже почти готово; дизайнеры интерьера заканчивают на следующей неделе. Но поскольку мы руководим проектом, у нас есть неограниченный доступ, вплоть до того момента, когда вручим хозяину ключи.
– Это как-то неправильно, – сказала я, – будто мы нарушаем границы.
Но несмотря на это, я вошла в зал и увидела перед собой огромную извилистую лестницу. Ступени тоже мраморные, и золото повсюду: на перилах, на ножках огромного стола, выделяющегося на общем фоне. На столе стояла ваза, а в ней, кажется, целая тысяча розовых пионов. Золото было и на рамах двух огромных картин с Девой Марией, грозно взирающих друг на друга с противоположных стен.
– Олег, или скорее мистер Щепотин, в дизайне интерьера руководствуется принципом «чем больше – тем лучше», – сказал Майлз, – давай начнем с подвала. Три месяца ушло на то, чтобы его вырыть, и еще в три раза больше на то, чтобы получить разрешение соседей. Землеройное оборудование так и осталось под землей – в проекте такого масштаба вытаскивать тракторы «Джи Си Би» не имеет смысла, их просто списывают. Пойдем.
Он протянул мне руку, и я взяла ее, счастливая от ее теплоты. Мы прошли через дверь и вниз по другой мраморной лестнице.
– Там живут слуги, – сказал Майлз, – две няни, постоянный дворецкий и экономка. Личный секретарь миссис Щепотиной тоже будет жить здесь, во всяком случае пока они никуда не уедут. В таком случае весь цирк уедет с ними.
– А что там? – спросила я, когда мы поднялись до еще одного лестничного проема.
– Гордость и отрада Олега.
Майлз открыл стеклянную дверь в подвал, и я почувствовала знакомый запах и порыв влажного теплого воздуха. Бассейн с невероятно голубой водой занимал почти весь подвал. С одной стороны была барная стойка (мраморная, конечно же), напротив нее белые и золотые кожаные сиденья, а за баром – сотни бутылок.
– Вы доставили сюда все это? – спросила я в изумлении.
– Да, абсолютно все, – ответил Майлз, – до последнего кусочка льда и полотенца. Давай выпьем. Не волнуйся, я все возмещу. Коленные чашечки обойдутся мне гораздо дороже спиртного Олега.
Он открыл холодильник, спрятанный под массой белого мрамора, и вынул бутылку шампанского «Поль Роже».
– Когда ты в доме олигарха… – сказала я, начиная смеяться, несмотря на непреодолимый страх того, что мы делаем что-то очень-очень неправильное.
– Вот-вот, – Майлз вытащил пробку и осторожно наполнил два бокала, – за здоровье!
Мы чокнулись – в моем случае очень аккуратно, из-за страха разбить хрусталь, – и я сделала глоток шампанского.
– Знаешь, чего мне хочется прямо сейчас? – спросил Майлз.
– Опробовать бассейн? – пошутила я.
– Точно. Но сначала поцеловать тебя.
Не дожидаясь моего согласия, он смахнул мои волосы с лица назад кончиками пальцев. Сначала я почувствовала на лице прохладу от бутылки шампанского, а потом теплоту его рук. Губами он слегка дотронулся до моих, а потом поцелуй стал глубже и сильнее, я почувствовала, что закрыла глаза и ловила воздух маленькими глотками. Я поставила бокал на барную стойку, зная, что иначе точно его уроню.
Я уже так давно ни с кем не целовалась, что почти забыла это ощущение. Но я знала, что он был лучшим. Его щека была слегка жесткой от щетины, но губы такими мягкими и нежными. Сначала они лишь медленно изучали мои, а потом мы целовались уже со страстью. Его плечи были такими сильными и крепкими под моими руками. Впервые за все эти месяцы меня целовал мужчина, а я целовала его, и хотелось, чтобы это никогда не кончалось.
Глава 11
– Ну что, секс был? – спросила Тэнси.
На следующий вечер после свидания с Майлзом мы с Тэнси побежали в «Дэйли Грайнд». Это была наша первая возможность обменяться новостями о свидании Тэнси и Ренцо – все последующие выходные ее не было дома, она вернулась лишь поздно в воскресенье, когда я уже спала. Потом прибавились ее походы на фитнес и моя работа. В итоге наше общение ограничивалось быстрым «привет» с утра по дороге в ванную и сообщениями, в которых мы и договорились об этой встрече, потому что нам просто не терпелось обменяться новостями в полном масштабе.
– Погоди, – сказала я, – сначала вино. Сейчас вернусь.
Я пошла к барной стойке, надеясь увидеть там Люка и спросить, известно ли что-нибудь о Снежке, но он оживленно беседовал с каким-то посетителем в другой части зала. Я заказала у барменши бутылку красного вина и миску оливок и вернулась к Тэнси.
– С гордостью сообщаю, что секса не было, – сказала я, – но, боже, мы были близки.
Я сделала глоток вина и позволила себе в тысячный раз погрузиться в воспоминания о пьянящем ощущении от прикосновений губ Майлза к моим, о нежном и в то же время уверенном прикосновении его рук к моей шее и плечам, а потом его горячее дыхание на моей коже. Помню и то, какой горячей и сильной казалась мне его спина под тканью рубашки, как я не удержалась и вытащила края рубашки из его брюк и дотронулась до его мускулистых плеч и крепкой, теплой груди.
До секса не дошло, но мы были очень к этому близки – настолько, что он уже расстегнул молнию на моей юбке и
