задел за живое.
– Стоит ей только позвать, бежишь как верный пес, только что хвостом не виляешь. Это раз, – я демонстративно загнул один палец на руке, – при всей своей ненависти к долгим перелетам отправился к ней в Англию, через океан, чтобы просто попросить вернуться. Уже два, – еще один палец загнут, – злишься всякий раз, стоит мне только что-то не то сказать в ее сторону. Это три, – средний палец не заставил себя ждать, – боюсь, у меня не хватит пальцев, чтобы перечислить остальные моменты. На мой взгляд, твои действия говорят сами за себя и братской любовью тут даже и не пахнет. Но я все же хочу услышать ответ. Так кто для тебя Николетта на самом деле?
– Честность в обмен на честность? – Дэниел ухмыльнулся и с вызовом взглянул на меня. – Ладно. Ты прав. Я люблю Ники. Уж точно не как сестру. И намерен открыться ей. Твоя сегодняшняя выходка только подтолкнула меня к этому. Так что советую тебе теперь держаться от нее подальше. Так будет лучше для всех.
– Ты не можешь быть с ней, – а ведь я надеялся, что он станет все отрицать. Идиот.
– Не припомню, чтобы спрашивал твоего позволения, друг, – Дэн сделал акцент на последнем слове с таким пренебрежением, будто это грязное ругательство, – да и для ревности уже как-то поздновато, ты сам сегодня публично отказался от нее.
– Тебе ведь не нужно напоминать, что ты один из нас. Я столько лет отталкивал Ники от себя не для того, чтобы ты однажды начал подвергать ее опасности из-за своей прихоти. Тем более сейчас. Мы все еще не знаем, кто напал на наших людей. Чем дальше Николетта от Драконов, тем вероятнее, что она не пострадает. К тому же ты не просто какая-то пешка. Подумай о последствиях. Я не просто так запретил рассказывать ей о нас.
– Я смогу ее защитить. И в отличие от тебя, Марк, я не давал никакой клятвы Томасу, – Дэн решил ударить по самому больному. – Опять же, в отличие от тебя, я могу легко покинуть организацию, в любой момент.
– Кинешь нас ради девчонки? – не верю, что святоша Дэниел, кто всегда относился к своей причастности к группировке крайне ответственно, может так поступить. – Ты блефуешь, Дэн.
– Всегда можешь это проверить. Только потом не говори, что я не предупреждал. Поверь, ради Николетты я сделаю все, в том числе и то, на что у тебя никогда не хватит духу, – с этими словами он развернулся и направился к своему автомобилю, – доброй ночи, Марк. И не заставляй свою невесту сильно долго ждать.
Злость захлестнула меня, и я со всей силы швырнул телефон, который сжимал все это время в руке, в кирпичную стену. А следом начал бить ее кулаком. Удар, еще один и еще. За нее. За себя. За наши души, объятые пламенем. Если бы только я мог его потушить, а не распалять еще больше. Если бы только нашел в себе силы исчезнуть. Остановился, только когда разбил костяшки в кровь. Легче не стало, теперь к злости прибавилась еще и ноющая боль в руке. И удивленные взгляды редких прохожих. А следом пришло осознание, что я банально ревновал. Дико ревновал Ники к тому, кого привык называть братом. Устало прислонившись лбом к холодному кирпичу, думал лишь о том, что отрицание ничем не поможет. Можно сколько угодно прикрываться беспокойством за ее безопасность, но пора было признать, что я просто не готов увидеть ее в объятиях Дэниела.
Черт, Николетта, почему даже спустя столько лет ты просто не можешь оставить мое сердце в покое? И почему у меня не выходит оборвать нить, неустанно ведущую к тебе?
Глава 15. Николетта Кейн. Лос-Анджелес
Сама точно не знаю, что меня разбудило: слишком яркий свет, беспощадно бьющий в глаза сквозь окно, которое я, конечно же, благополучно забыла задернуть ночью шторами, или же образовавшаяся в горле пустыня. Попытка выбраться из кровати провалилась сразу же, стоило мне только приподнять голову. От острой вспышки боли в висках я застонала и повалилась обратно на подушку. Ощущение, будто мое тело пропустили ночью через мясорубку. И снова перед глазами всплыли воспоминания о не самых лучших временах. Чертово похмелье всегда обрушивалось на меня в полную мощь, раньше я целый день могла проваляться в темноте после бурной ночи, не в силах даже пошевелиться.
Когда все-таки сумела потихоньку подползти к краю кровати, увидела на прикроватной тумбочке поднос со стаканом воды, две круглые белые таблетки и записку: «С добрым утром, принцесса. Выпей таблетки, должно помочь. Приеду к обеду, нам нужно поговорить. Дэниел».
– Спасибо, Дэни, – прошептала я листку бумаги и послушно выпила лекарство. Перечитав еще раз послание друга, зацепилась за фразу «нам нужно поговорить», которая тотчас оживила в голове события прошлой ночи.
– О нет. Что я натворила? – кровь прилила к щекам, как только вспомнила, что сидела на коленях у Дэни и молила о поцелуе. На миг из легких выкачали весь кислород.
Вдох.
Грудь сковало от ужаса.
Выдох.
Что теперь будет?
Боже. Последние остатки стыда, судя по всему, остались где-то на дне одной из стопок текилы.
Писк телефона немного отвлек от самобичевания, и на экране высветилось сообщение от Энн: «Это правда???», а следом фото главной страницы какого-то журнала с кричащим заголовком «Глава „Кейн Корп“ объявил о помолвке с Сандрой Кэмпбелл. Ждет ли нас слияние двух корпораций?» В груди кольнуло, напомнив о том, что вчерашний вечер был реальностью. Не дождавшись моего ответа, Энн следом прислала: «Ничего не говори, вылетаю к тебе сегодня. Встречай в девять вечера». В этом вся Энн: спешила ко мне на всех парусах, как только чуяла, что со мной что-то не так.
Таблетки помогли, и буквально через полчаса я уже могла более-менее отчетливо мыслить. Но даже незатуманенный алкоголем разум не желал мне подкидывать нужные слова для извинения перед другом. Остаток утра я просто нарезала круги по дому, пытаясь найти своему ночному поведению хоть какое-то оправдание, не выглядевшее жалким в своих же глазах. Мария поначалу смотрела на меня с любопытством, затем уже с беспокойством, однако вопросы не задавала, за что я ей благодарна. Глаза и так все еще на мокром месте, да и в целом мой внешний вид оставлял желать лучшего: огромные мешки под глазами, наспех завязанный высокий хвост, из которого со всех сторон торчали неровные пряди. Краснота в глазах тоже еще
