даже не пытается остановить меня. Они спланировали все вместе? Ноа должен был прийти ко мне, чтобы передать ее окончательное решение? А мне нужно было бы смириться? Кажется, она забыла, на что я готов ради нее. Я бросаю двадцатку на барную стойку и выхожу из бара.
Прошлое
За неделю до того, как на свет появился мой ребенок, мне позвонили из офиса Оливии. Не Оливия – ее секретарша. Слава богу, это была новая секретарша. Прежняя, с тех времен, когда она только начинала карьеру в фирме Берни, была психопаткой. Новую девушку звали Нэнси, и сдержанным, профессиональным тоном она сообщила, что звонит от имени мисс Каспен. Три недели назад, как она сказала, Оливии поступил звонок от женщины по имени Анфиса Лисова, утверждавшей, будто она увидела американский новостной репортаж от CNN с переводом на русский язык. Она сказала, что является матерью женщины на совместной фотографии с Оливией, Джоанны Смит. Я едва не выронил трубку.
Она хотела выйти на контакт с женщиной, которая, как она подозревала, была ее дочерью. Я упал в кресло, внимательно вслушиваясь в слова Нэнси. Никто не знал, что Леа удочерили. Мы держали это втайне от прессы и были крайне осторожны – настолько осторожны, чтобы не произошла утечка слухов. Это поставило бы под угрозу ее свидетельские показания – по крайней мере, так считали партнеры. Я думал, что это поставило бы под угрозу ее ментальное здоровье. И ничего не изменилось. Кортни проживала в доме престарелых в состоянии овоща. Ее мать страдала от алкогольной зависимости. Леа едва балансировала на грани безумия – и готовилась дать жизнь моему ребенку. Какие бы истории ни плела эта женщина, нельзя было и близко подпускать ее к моей жене.
– По ее словам, она отказалась от ребенка, когда работала проституткой в Киеве, в возрасте шестнадцати лет.
Черт, черт, черт.
– Она летит в Америку, чтобы встретиться с Джоанной, – безжалостно сказала Нэнси. – Мисс Каспен пыталась отговорить ее, но она настояла. Мне поручили вас предупредить.
Черт. Почему она не рассказала раньше?
– Ладно. Передайте мне всю информацию на нее, какой вы располагаете.
Нэнси сообщила время прилета и данные отельной брони, пожелала удачи и повесила трубку.
Сначала Анфиса должна была прибыть в Нью-Йорк, а затем пересесть на рейс до Майами сутками позже. Вне сомнений, она действительно была той, кем представлялась. Кто еще мог знать, что биологическая мать Леа была шестнадцатилетней проституткой из Киева? Ее родители точно никому не рассказали бы. Когда я попытался отправить Анфисе электронное письмо по адресу, переданному Нэнси, оно вернулось с пометкой об ошибке. Номер телефона не обслуживался. Я вбил в Гугл ее имя, и поиск выдал изображение необычайно красивой женщины с короткими, стриженными почти так же, как мои, рыжими волосами. В России она написала и опубликовала три книги. Я вбил названия в переводчик: Моя багряная жизнь, Окровавленное дитя и В поисках матушки-России. Других книг она не издавала уже четыре года. Я организовал поездку в Нью-Йорк, не сходя с места. Я вылечу в другой город, чтобы встретиться с этой женщиной и отправить ее туда, откуда она явилась; и успею вернуться до того, как родится мой ребенок. Я не подозревал, что она хотела получить от воссоединения, но первая мысль – о том, что Леа воспитывалась в богатой семье, а она нуждалась в новой истории. Воссоединение с дочерью дало бы ей либо достаточно денег, чтобы взять перерыв от писательства, либо новую историю, которую она как раз искала. Леа ни за что не захотела бы встречаться с этой женщиной, мать она ей или нет. Ей нужно было сосредоточиться на том, чтобы быть матерью самой, а не справляться с нервным срывом из-за своей собственной. Я позаботился бы об этом. Заплатил бы Анфисе, если бы потребовалось. Но Эстелла родилась раньше срока.
Я сказал Леа, что мне нужно отлучиться в поездку по работе. Она расстроилась, но я попросил ее мать побыть с ней несколько дней до моего возвращения. Мне не хотелось оставлять Эсстелу, но разве у меня был выбор? Не помешай я этой женщине сесть на рейс до Майами, она оказалась бы на нашем пороге уже через несколько суток.
Я собрал компактную сумку, поцеловал жену и дочь на прощание и полетел в Нью-Йорк, на встречу с Анфисой Лисовой, биологической матерью Леа. В полете я едва мог усидеть на месте. Давно, в медовый месяц, я спросил у Леа – буквально через несколько дней после того, как она призналась, что ее удочерили, – хотела бы она когда-нибудь встретиться со своей настоящей матерью. Прежде чем я успел произнести вопрос, она уже отрицательно качала головой.
– Ни в коем случае. Неинтересно.
– Почему? Тебе не любопытно?
– Она была проституткой, а мой отец – омерзительной свиньей. Что мне должно быть любопытно? Похожа ли я на нее? Я не хочу быть похожей на проститутку.
Что ж…
Больше мы никогда это не обсуждали. И вот я здесь, устраняю потенциальный ущерб. В самолете я слишком много выпил. Едва высадившись в Нью-Йорке, зарегистрировался в отеле и поймал такси к месту, где она остановилась, – к Хилтону неподалеку от аэропорта. Нэнси не знала точно, в каком она номере, поэтому я попросил сотрудника на ресепшене позвонить ей и сообщить, что ее зять приехал увидеться с ней. Затем я устроился в кресле в зоне отдыха, около камина, и принялся ждать. Она спустилась через десять минут. Я узнал ее благодаря фотографии, найденной в Интернете, хотя сама она была старше, с морщинами вокруг глаз и рта. Она покрасила волосы, но, пусть они и не были рыжими, оставались такими же короткими и чуть торчащими. Я вгляделся в нее, выискивая общие черты с Леа. Возможно, у меня разыгралось воображение, но, когда она заговорила, в ее мимике я четко увидел свою жену. Я встал, чтобы поприветствовать ее, и она посмотрела на меня совершенно спокойно. Мой незваный визит ничуть ее не смутил.
– Вы муж Джоанны, так?
– Да, – сказал я, ожидая, пока она опустится в кресло напротив. – Калеб.
– Калеб, – повторила она. – Я видела вас по телевизору, во время суда.
Тогда…
– Как вы узнали, что я здесь?
Она говорила с сильным акцентом, но грамматически правильно. Сидела безукоризненно, вышколенно прямо, спиной не соприкасаясь со спинкой кресла. Куда больше она походила на российского военного, чем на бывшую русскую проститутку.
– Почему вы здесь? – спросил я.
Она улыбнулась.
– Нам придется
