Отныне и навсегда - Роуэн Коулман

– Я тоже не знал до этого момента, – отвечаю я. – Но пропажу кольца ведь обнаружат?

– Скорее всего, но, в конце концов, оно все-таки мое.

– И что же ты мне предложишь дальше? – спрашиваю я, когда Вита ведет меня к просторному дивану.

– Всю себя.

* * *

– Ты счастлив? – позднее спрашивает она.

– Думаю, я всегда счастлив, когда лежу полураздетый с тобой на диване, – бормочу я ей в волосы. Я так устал, что тело болит и покалывает от изнеможения. За всем этим скрывается ощущение, которое я жаждал испытать всю свою жизнь – удовлетворение. – Так что да, я счастлив. По-настоящему счастлив.

Я поворачиваюсь к девушке и целую ее в кончик носа.

– Благодаря твоей любви я чувствую себя в безопасности, Вита, и дело тут не в магии или чудесах. Даже если бы мне оставалось жить всего час, ничего бы не изменилось. С твоей любовью я перестал чего-либо бояться, потому что последние дни, проведенные с тобой, останутся со мной навсегда, где бы я ни оказался.

– Я люблю тебя, Бен, – шепчет она и касается губами моих закрывающихся век.

Я чувствую биение сердца Виты, как вздымается и опускается ее грудь. Меня переполняет искреннее счастье.

Свет раннего утра постепенно просачивается в мой сон, и я открываю глаза. В библиотеке тихо и спокойно, на улице тоже царит почти полное умиротворение. Рядом спит Бен, обвивший мою талию рукой. Осторожно высвобождаюсь из его объятий и с улыбкой смотрю на него. Рука Бена соскальзывает с края дивана, кончики пальцев едва касаются потертого ковра. Первые лучи летнего солнца бледным золотом рассеиваются через окно, образуя неровные тени на его лице. Он улыбается. Я наклоняюсь и нежно целую Бена в висок. Ощущая прохладу его кожи на своих губах, нахожу пальто, чтобы укрыть его, а затем иду искать Джека.

Джек сидит во дворике на краю прудика с карпами кои, склонив голову в изнеможении. Он выглядит так, словно всегда был тут – скульптура из бронзы. Именно здесь мы сидели ночами и планировали наше следующее приключение еще до того, как время стало казаться непосильной ношей. Сегодня все изменится. Отныне со мной будет Бен. Красок и мольберта Джека нигде не видно. Его голова тяжело опирается на руку, я думаю, что он спит. Ради меня он решился на великий поступок – не только подарил Бену будущее, но и позволил ему присоединиться ко мне, зная, что как раньше уже ничего не будет. Это самый настоящий дар любви.

Я осторожно кладу руку ему на плечо.

– Джек, ты в порядке?

Он смотрит на меня затуманенными глазами и улыбается.

– Буду в порядке, – он протягивает ко мне руки и обвивает мою талию, усаживая меня рядом.

– Как думаешь, сработало? – спрашиваю я, пока что не позволяя себе радоваться в полную меру.

– Думаю, да, – улыбается Джек. – Мне так кажется. Портрет получился прекрасный. Чем дольше я над ним работал, тем больше понимал, почему ты в него влюбилась. У него изысканная красота, ему не чужды грация и манера держаться. Мне казалось… Мне правда казалось, что в воздухе вокруг меня что-то происходило. Как будто статика накапливалась перед грозой. Может, это звезды подчинялись моим командам.

– Джек, ты действительно так думаешь? – спрашиваю я. – Мне очень хочется в это верить.

– Меня охватили знакомые чувства, – Джек слегка улыбается. – То чистое восхищение Леонардо ожило и дышало. Цвета бежали по моим венам, и я стал тем, кем был в его присутствии. Кажется, я забыл, что такое быть настоящим человеком, но прошлой ночью все вернулось: радость, волнение, нежность и тихие, неподвижные мгновения. С каждым взмахом кисти я будто возвращал самого себя к жизни. Вита, Леонардо был рядом, я это знаю. Я почувствовал… – Он опускает голову. – Вита, я снова почувствовал его любовь, совсем как в былые времена. Он ненадолго вернулся ко мне.

Он плачет, хотя с губ не сходит улыбка.

– Как ты? – спрашиваю я.

– Прекрасно, – отвечает он. – Мои раны зажили. К ужину я снова буду проклинать его на чем свет стоит, но сейчас я чувствую то умиротворение, о котором ты столько твердила. Приятное ощущение.

– Я рада, – я целую его в щеку.

– Когда первые лучи солнца показались из-за горизонта, я как раз добавлял последние штрихи. Это было похоже на чудо.

– Должно было сработать, – говорю я. – А как иначе? И теперь жизнь начинается сначала.

Джек смеется, когда я поднимаюсь и начинаю пританцовывать у прудика.

– Я не стану обижаться на то, что жизнь со мной ты приравниваешь к смерти, только потому, что очень сильно тебя люблю, – говорит он.

– Я не это имела в виду, – я хватаю его за руку и тяну за собой. – Ты же знаешь…

– Знаю, Вита, – говорит он. – Тебе не нужно объясняться. И потом, оно того стоило, мадам Бьянки, ты снова готова взять весь мир штурмом.

– Теперь все иначе, – я кружусь вместе с Джеком, из-за чего он радостно смеется. – Куда бы мы ни пошли, что бы ни делали, все будет как в первый раз. Мы с Беном должны как минимум раз десять объездить весь мир! Теперь он тоже сможет посмотреть на все достопримечательности, а времени у нас в запасе будет целая вечность. – Я отпускаю Джека, он перестает кружиться, но продолжает смеяться. – Обещаю, ты никогда не останешься один. Я всегда буду с тобой.

– Пока я от тебя не устану, – с усмешкой отвечает Джек.

– Можем вместе построить дом, – мягко предлагаю я, а в голове возникают новые и новые возможности. – Я не собираюсь навсегда уезжать из Лондона, но теперь… – я смотрю на Джека. – Джек, теперь мы будем думать о будущем, а не держаться за прошлое. Все, о чем мы мечтаем, мы воплотим в жизнь. Можно посмотреть на портрет?

Я оглядываюсь в поисках картины.

– Давай позовем Бена и вместе посмотрим, – предлагает Джек.

Я бегу впереди него, перепрыгивая через две ступеньки за раз, а затем, преодолев лестницу, во весь опор несусь по мраморным плитам назад в библиотеку.

Бен не сдвинулся ни на сантиметр. На губах все та же очаровательная улыбка.

Я опускаюсь на колени перед ним.

– Бен? – шепчу я, трогая его за плечо. – Бен, вставай. Пора.

Он не шевелится. Я прижимаюсь губами к холодной щеке.

– Вставай,