продолжает движение. Это как камень в русле реки – время просто обтекает его. Не могу сказать, что знаю наверняка, но мне кажется логичным, что если отбросить камень, то он снова попадет в поток. Мой магический портрет утерян, но где бы он ни был, пока что существует, и я вместе с ним. Выбора у меня нет, но меня это не тревожит, я обрел душевный покой. Но твой портрет, Вита, прямо здесь.
– Хочешь сказать, если уничтожить его, я буду свободна? – медленно поворачиваюсь к своему портрету. – Избавлюсь от картины да Винчи, и мои часы снова пойдут?
– Это лишь теория, – осторожно говорит Джек. – Но мне так кажется. Странно, не правда ли, что самые сложные загадки так часто имеют простейшие решения?
– Уничтожить картину да Винчи… – я смотрю на лицо девушки, которую когда-то знала.
– Сможешь? – спрашивает Джек.
– Не знаю.
На телефоне резко звонит будильник, что заставляет меня вздрогнуть. Мой стакан летит вниз, на секунду блеснув в свете солнца, и разлетается на осколки, достигнув земли.
– Нам нужно идти. Китти и Сара вот-вот приедут.
* * *
Мы стоим под сводчатым потолком вокзала Кингс-Кросс и ждем, когда поток прибывающих хлынет из поезда. Я попросила полицию подождать, чтобы я сама рассказала им. Сначала я вижу Китти, рядом с которой вприпрыжку бежит Эллиот, за ними с чемоданом идет мама Бена. Они улыбаются, пока не видят мое лицо.
Китти роняет свою сумку. Сара останавливается.
Я бегу к ним с распростертыми объятиями. Мы крепко прижимаемся друг к другу, связанные скорбью. Время продолжает идти дальше, направляясь к дальнему океану звезд. Каждый из нас любит его, и это никуда не денется.
Той ночью алхимия не обошла нас стороной, просто проявилась не в том виде, в каком мы ожидали. Я не перестану бесконечно скучать по Бену и всем тем, кого потеряла, но теперь у меня появилась причина жить.
Прошло четыре месяца с тех пор, как мы потеряли Бена. Четыре мрачных месяца. Мне пришлось заново учиться жить, хотя мне казалось, что я не смогу это выдержать. Так было до тех пор, пока однажды утром я не почувствовала, как что-то движется внутри меня, словно порхающая бабочка. Чувство было знакомым, хоть я и не сразу его распознала.
У меня забрали одну жизнь, но даровали другую.
Я сижу на полу в ванной, пока Пабло скребется в дверь, и смотрю на положительный тест на беременность. Я кладу руку себе на живот, закрываю глаза и жду, когда под ладонью зашевелится зародившаяся жизнь. Наш с Беном ребенок появится в мире, где его окружат любовью.
– Привет, малыш, – шепчу я. – Это твоя мама.
– Ну? – спрашивает Китти, ожидающая меня на верху лестницы.
Я поднимаюсь на ноги, открываю дверь, улыбаюсь ей и Саре, которая сидит тремя ступеньками ниже.
– Ты станешь тетей, – говорю я Китти. – Сара, а вы снова будете бабушкой.
С радостным всхлипом Сара протягивает ко мне руки, и каким-то образом мы втроем, включая Пабло, оказываемся переплетенными посреди лестницы.
– Это чудо, – говорит Сара, не подозревая, насколько близка к истине. Знать ей об этом необязательно, ведь я теперь снова смертная.
* * *
Картина – моя картина – теперь числится как украденная загадочными похитителями произведений искусства и, по слухам, находится в хранилище известного коллекционера. Никто, кроме меня, не знает наверняка, увидит ли мир ее снова. Я знаю, что не увидит.
Когда пришло время, я принесла портрет на крышу особняка мадам Бьянки, где Джек уже ждал меня с коробком спичек, и мы подожгли картину. Мы смотрели, как она горит, а искры цвета закатного солнца взмывают вверх, озаряя темное небо, пока не остался один лишь пепел. Я собрала его в ладонь и развеяла над рекой. В тот момент я поняла, что через несколько десятилетий смогу оказаться с теми, кого я любила и потеряла. Я снова буду с Беном.
Мне вернули дар смертности.
За эти годы я научу нашего ребенка тому, чему меня научил Бен, – как жить по-настоящему, вкладываясь всем сердцем и душой.
Каждый момент драгоценен и уникален. Его нельзя повторить.
Это и есть жизнь.
Выражаю сердечную благодарность всем, без кого я бы не написала эту книгу, в особенности Лили Купер, Хелли Огден, Масуме Амири и Эмили Рэндл.
Также спасибо моим дорогим друзьям, Джули Акхерст и Стиву Брауну, сыну которых и посвящена эта книга. Ноа всегда будет жить в наших сердцах.
И конечно, спасибо моему замечательному мужу Адаму за бесконечную поддержку, моим гениальным, забавным и удивительным детям и чудесным собакам, Блоссом и Блюбелл.
Деятельность социальной сети Instagram запрещена на территории РФ по основаниям осуществления экстремистской деятельности (здесь и далее).
Игра слов: река Нил (The Nile) созвучна со словом «отрицание» (denial); Китти имеет в виду, что ее способ справляться со стрессом – это пить и отрицать происходящее.
S Club – британская поп-группа, существовавшая в конце 1990-х – начале 2000-х годов.
Абса́нс – одна из разновидностей эпилептического приступа.
Bleeding Heart Yard – двор кровоточащего сердца (дословный перевод).
Lamb’s Conduit Street названа в честь Уильяма Лэма, но его фамилия Lamb также может переводиться как «ягненок».
True Blue – насыщенный синий оттенок, светлее королевского синего.
Шинуазри́ – стиль, возникший в Европе в конце XVII века, для которого характерны использование традиционных восточных мотивов в декоре и имитация китайских изделий.
Очень оживленная площадь Лондона.
Вода жизни (лат.), созвучно с именем Виты.
