Наша вина - Мерседес Рон

Я взял кулон и вынул его из коробочки.

– Теперь никто и ни за что не заберет его у тебя, – проговорил я, застегивая его со всей любовью, что во мне была.

Я поцеловал ее обнаженное плечо.

– Если ты устала и хочешь домой, просто скажи, и мы тут же уйдем.

Ноа покачала головой, она выглядела счастливой.

– Я хочу насладиться этим днем. Он идеален.

После вечеринки мы собрались, чтобы закончить комнату Эндрю. Ник сопровождал меня, и мы вместе купили все необходимое: пеленальный столик, красивую коляску, больше похожую на робота… и тысячи других вещей, о существовании которых я до этого не знала и с которыми нам помогла мама.

На вечеринке нам дали все, в том числе и очень дорогие вещи, одно из преимуществ того, что все наши друзья – миллионеры… Ребенок еще не родился, но я чувствовала, что нужно поскорее сделать все необходимое, только тогда я буду в состоянии расслабиться, что все мне и советовали.

Я не узнавала себя. У меня были эмоциональные приступы, которые сводили Ника с ума, но он был достаточно терпелив.

В конце концов я позвонила Чарли. Нужно было сказать ему, что даже если это причинит мне боль, мы больше не сможем быть друзьями: мои отношения с Ником важнее, и я не собираюсь их портить. Поскольку я считала, что это не телефонный разговор, то, когда позвонила, предложила встретиться днем за чашечкой кофе, но он предложил свой дом в качестве места встречи. Он поклялся, что Майкла не будет, и я согласилась.

Когда Чарли открыл дверь, я почувствовала радость, и через секунду мы уже обнимались, что было немного сложно, учитывая мое состояние.

– Ты выглядишь привлекательнее, чем когда-либо, – заметил он, поддразнивая меня. Я закатила глаза и вошла в дом. Нахлынули воспоминания о той ночи, пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться и насладиться тем, зачем я пришла.

Чарли не заслуживал того, как я с ним поступила. Конечно, не следовало прекращать с ним общение, но все и без этого шло не так, как следует. После расставания с Николасом я изменилась в худшую сторону и замкнулась в себе. Я не была бы ему хорошим другом.

Он сказал, что бросил университет и провел пять месяцев в реабилитационном центре. Чарли был алкоголиком, и мне было грустно, что я до сих пор не знала, что у него случился рецидив. Он сказал, что никогда не чувствовал себя лучше и что эти месяцы сделали его другим человеком.

Все было замечательно, пока мы не затронули ту самую тему.

– Знаю, ты даже слышать не хочешь о моем брате, но, клянусь, он сожалеет обо всем, что сделал с тобой, Ноа, – умоляюще посмотрел он. Казалось, ему было важнее, чтобы я все простила и забыла, чем самому Майклу. – Его снова приняли на факультет, и он работает теперь с несколькими студентами с психическими расстройствами… Он им здорово помогает, знаешь?

– Знаю, что он твой брат, Чарли, но хочу оставить его позади… понимаешь? Мне очень жаль, что придется оставить и тебя, но я не могу рисковать, находясь рядом с Майклом. Надеюсь, ты понимаешь.

Чарли огорченно кивнул.

– Я рад, что ты снова с Николасом, ты выглядишь счастливой.

– Спасибо, – сказала я, крепко обняв его. – Спасибо за то, что ты хороший друг.

Я вышла из его дома с тяжелым сердцем. Я ненавидела прощания, но теперь хотела начать новую жизнь, и, если Ник смог начать с нуля, я должна сделать то же самое.

Когда я вернулась домой, у меня немного закружилась голова, поэтому я сразу легла спать. Ник вернулся с работы через пару часов, и я заметила, что он ведет себя гораздо тише, чем обычно.

– Ты не против выключить кондиционер? – спросила я, лежа на кровати и наблюдая, как он снимает галстук и пиджак.

Ник нахмурился и сделал, как я просила. Затем он, казалось, какое-то время колебался, прежде чем подойти ко мне.

– Ноа, я знаю, что ты была у него, – сказал он, полностью лишив меня равновесия.

Я почувствовала, как холодный пот побежал по спине.

– Что?..

– Стив.

«Конечно… Стив, вот дерьмо».

– Я была у Чарли, но мы просто поговорили.

Ник крепко сжал челюсти.

– Ты пошла к Чарли, а когда вернулась домой, тебе стало плохо… Может быть, это как-то связано с тем, что там был кое-кто, кто довел тебя до такого состояния?

– Что? Нет! – я вскочила с постели. В этот момент мою спину пронзила острая боль, от которой перехватило дыхание.

– Ноа? – встревоженно сказал Николас, подбежав к кровати.

Я глубоко вздохнула, и боль прошла так же быстро, как и появилась.

– Не волнуйся, я в порядке, – подтвердила я, откидываясь на подушки.

– Тебе плохо, – заметил он. – Ты бледная, черт возьми.

Его пальцы смахнули влажную прядь с моего лба.

– У тебя лихорадка, Ноа, – встревоженно сказал он.

– Нет… Я в порядке, правда… Просто немного устала.

Я видела, как он разрывался между гневом из-за того, что я пошла к Чарли, и беспокойством о моем состоянии. Не могла видеть его расстроенным, не хотела, чтобы он думал, что я нарушила свое слово.

– Ник… Я действительно не видела Майкла.

– Меня бесит не то, видела ты его или нет, а то, что ты пошла к нему домой и даже не сказала мне. Я мог бы пойти с тобой, и я бы не стал его бить, понимаешь?

Я заставила себя улыбнуться, надеясь, что он успокоится.

– Я решила не видеться больше с Чарли… поэтому и пошла к нему, он заслужил объяснений.

Николас посмотрел мне в глаза, затем наклонился, чтобы поцеловать в лоб. Поцелуй длился на несколько секунд дольше, потому что он измерял мне температуру.

– Я в порядке…

А потом, словно соглашаясь с ним, я почувствовала, как меня пронзил еще один приступ сильной боли. Я зажмурила глаза.

– Ник… – испуганно сказала я, взяв его за руку.

– Я здесь, – сказал он тоном, которого я никогда раньше от него не слышала.

Я тут же рухнула на постель.

– Едем в больницу.

– Нет! Не нужно, это ложные схватки, правда, это нормально… – прежде чем я успела закончить фразу, меня снова пронзила боль, заставившая согнуться почти пополам.

Я крепко стиснула зубы, сдерживая предательские слезы, выдававшие мою ложь.

– Не знаю, что происходит…

– Думаю, у тебя скоро начнутся роды, Ноа, – сказал он, вставая с кровати. Я сильно дернула его за руку.

– Нет, это невозможно… – возразила я, прижимая его к себе. – Еще не скоро…

И в этот момент, по иронии судьбы, я заметила, как намокают мои бедра и простыни подо мной.

Я испуганно открыла глаза.

– Ноа, черт, что с тобой?! Ты меня пугаешь.

Я затаила дыхание.

– Наверное, воды отошли.

Когда я подняла простыню и увидела, что она промокла, дыхание стало учащаться.

Я еще не готова… не готова к этому.

Ник поднял меня и понес в ванную. Я была так напугана, что была рада видеть его спокойствие. Он усадил меня на раковину и обхватил руками мое лицо.

– Дыши, Ноа, – сказал он, снимая с меня платье.

– Я чувствую себя отвратительно, – дрожащим голосом простонала я.

Ник посмотрел на меня непонимающим взглядом.

– Хочешь принять душ?

Я кивнула, он включил воду и убедился, что она не слишком горячая.

– Оставайся здесь, – сказал он, выйдя из ванной и вернувшись через секунду с чистой одеждой.

Ник помог мне снять остальную одежду и оставил меня под теплой водой душа. Через несколько минут я уже была готова. Когда я вышла, Ник обернул меня полотенцем и вытер сверху донизу.

Когда я полностью оделась, новые схватки заставили меня согнуться снова: это было ужасное и болезненное ощущение, и я хотела, чтобы оно как можно скорее прошло.

– Едем в больницу, Веснушка, – сказал он, целуя меня в лоб, когда я снова стала нормально дышать.

Я кивнула, чувствуя страх.

Ребенок еще не был готов…

Часы, предшествовавшие приезду в больницу, были самыми мучительными в моей жизни.

Как я и предполагала, ребенку было рано рождаться, но у меня отошли воды, а Эндрю застрял в родовых путях, и пути назад не было. Как только мы приехали, меня сразу отвели в родильное отделение. Наивная! Я думала, что, как только придет время тужиться, я немного напрягусь, а потом все закончится, но ничего подобного: я тужилась восемь часов. Восемь часов, за которые все мои силы иссякли, и я