стиль.
– Переделаем все от и до. Твой видеоряд – отстой. Можешь удалять. Возвращаемся к изначальной задумке.
– Слушай, чувак, мы так не договаривались, – парень вышел из-за камеры и направился в мою сторону. – Я варюсь в этой сфере давно, и с роликом, что мы сняли, у вас хотя бы есть шанс.
– Шанс у нас будет, когда ты тихо постоишь в сторонке и не будешь лезть с тупыми советами.
После дурацкого сна я был на взводе, и лучше бы ему не подходить ближе.
– Майк, может, стоит его послушать? – Эмили видела мое состояние и пыталась сгладить накаляющуюся атмосферу.
– Да, дружище, послушай свою мудрую подружку, – сказал Льюис, окинув Эмили оценивающим взглядом.
Он подошел ближе и положил руку мне на плечо, тем самым совершив страшную ошибку. Мгновенно среагировав, я сбросил ее и, перехватив запястье, заломил ему руку за спину.
– Ай, ты сдурел? Отпусти! – заорал парень, пытаясь вырваться, но я надавил сильнее, давая понять, что одним простым движением вполне могу обеспечить ему перелом.
– А теперь слушай и запоминай. Ты заткнешься и засунешь свои советы себе в задницу. Понял?
– Майк, отпусти! – Эмили уже подбежала к нам и пыталась оттащить меня. Вскоре к ней присоединился Альберт.
– Не дури, отпусти его! – Вдвоем им удалось вырвать бедолагу из моей хватки, и теперь он сидел на траве, растирая запястье, с ненавистью уставившись на меня.
– Совсем рехнулся? – Эмили ударила меня в плечо. – Что на тебя нашло?!
– Эш, – Льюис обратился к барабанщику, – прости, дружище, но я в этом цирке участвовать не буду. Аппаратуру вернешь завтра, отвечаешь за нее головой, – с этими словами он поспешил ретироваться, а друзья все разом уставились на меня.
– Что? – огрызнулся на них. – Сказал же, начинаем заново.
– А снимать, по-твоему, кто теперь будет? – Эмили сложила руки на груди, продолжая прожигать меня недовольным взглядом.
Оглянувшись, я заметил неподалеку какого-то паренька и, подарив ему несколько купюр, быстро договорился, что он постоит за камерой и сделает все необходимое. Друзья продолжили выражать немое неодобрение, но вслух ничего не произнесли. Понимали, что лучше не лезть в самое жерло вулкана. Дальнейшие съемки немного подправили общий дух и атмосферу. Результат нас в целом устраивал, но оставалось переснять последнюю часть, когда произошло то, что все же окончательно выбило меня из колеи.
В процессе съемки вокруг нас образовалась толпа зевак. Мы не возражали – в конце концов, кто-то из них мог быть нашим потенциальным слушателем. Но когда до конца трека оставалось пропеть буквально две строчки, я почувствовал, как мою спину прожигают холодным тяжелым взглядом. Резко обернувшись, так и застыл с микрофоном в руке, запоров запись.
– Майк? – Альберт пытался привлечь мое внимание, но я не мог отвести взгляд от девушки в дальнем ряду.
Миранда?
Волна страха, подобно той, что присутствовала во сне, вновь парализовала меня. Нет, этого не может быть. Я ведь не сплю. Какого черта тогда происходит?
Светло-русые волосы волнами обрамляли лицо той, кто уже давно покоился в земле. Невозможно. Ее губы расползлись в зловещей улыбке. Дьявольщина. Поманив меня пальцем, девушка попятилась, а затем развернулась и побежала прочь. Я мгновенно сорвался с места и бросился вдогонку.
– Ты куда? – голос Эмили прозвучал где-то за спиной, но я даже не обернулся.
Ноги несли меня вперед, за той, кого тут быть не могло. На миг я потерял ее из виду и начал кружить на месте, лихорадочно выглядывая знакомый силуэт среди гуляющих по парку.
Вот она.
Девушка шла спокойным шагом по пешеходной дорожке спиной ко мне. Снова перейдя на бег, я догнал ее и, дернув за локоть, развернул к себе.
– Миранда!
– Что? – на меня смотрели карие глаза незнакомки. Я резко отпрянул, осмотрел девушку и понял, что ошибся.
– Простите, принял вас за другого человека, – пробормотал в ответ.
Приземлившись на ближайшую скамейку, я обхватил голову. Что это, черт возьми, было?
– Майк! – повернув голову, увидел, как ко мне бежит Эмили. Добравшись до меня, она присела на корточки и схватила мою ладонь. – Что произошло?
– Я не… – начал было я, но не успел договорить.
– Ты дрожишь, – подруга уставилась на мои руки. Только сейчас я понял, что меня действительно пробивал озноб.
– Я видел ее, Эм.
– Кого? – нахмурилась она.
– Миранду, – почти прошептал я.
Эмили тяжело вздохнула, а лицо ее исказила боль.
– Майк… неужели снова началось? – она сильнее сжала мою ладонь.
– Нет, – я покачал головой, – она была там. В толпе. Я видел ее так же четко, как сейчас тебя.
– Что, по-твоему, произошло? – непривычно мягким тоном спросила подруга.
– Она стояла там. В дальнем ряду. Поманила меня к себе и побежала. Я отправился за ней. Ты тоже должна была ее заметить, прямо передо мной.
– Нет, Майк. В том-то и дело, что я никого не видела. Ты побежал в никуда. Один. Перед тобой были только деревья. Никаких прохожих и уж тем более никакой Миранды.
– Что? – я уставился на Эмили. Не верил ее словам. Все это какой-то розыгрыш. Иначе… Этого не могло быть. Я избавился от галлюцинаций уже очень давно.
– Когда это началось?
– Это первый раз, – она смотрела на меня с сомнением, – клянусь, Эмили, это первая гребаная галлюцинация с тех самых пор, как меня выпустили.
Озноб не прекращался. Я только сейчас начал осознавать, что, кажется, без помощи мне уже не обойтись и выстроенная годами оборона полетела ко всем чертям вместе с моей крышей.
– Эй, мы справимся, слышишь? – Эмили поднялась и крепко обняла меня. – Однажды мы уже прошли через подобное и сделаем это снова.
– Я не готов возвращаться, Эмили. И не хочу, чтобы Антонио знал.
– Ладно. Ладно, я поняла, – сказала она, сильнее стискивая меня в объятиях, – но давай начнем с малого: у тебя остались те таблетки?
– Нет. Сегодня проверял.
– Проклятье, – выругалась Эм, но быстро взяла себя в руки. – Ладно, давай вернемся к парням. Наверняка у Эштона среди бесконечных знакомых найдется какой-нибудь фармацевт. Мы достанем тебе эти гребаные таблетки, и все наладится, так? – спросила она, отстранившись и ища взглядом поддержки, будто пытаясь успокоить саму себя.
– Конечно, Эмили, – попытался улыбнуться я, желая подбодрить подругу, – все будет хорошо.
Жаль только, что сам я в это не верил.
Глава 28. Неизвестный. Лос-Анджелес
– Почему ты не предусмотрел подобный исход? О чем, мать твою, думал? – процедил я сквозь зубы, обращаясь к Кэмпбеллу на том конце линии.
Гадкая паутина злости словно облепила все тело, впитываясь в кожу. Залепляя глаза. Забивая нос. Перекрывая
