если ты, моя драгоценная мышка, задаешься вопросом: жалел ли я хоть раз о том, что ступил на темную сторону, мой ответ – нет. Как и Ричард, я свято верил и продолжаю верить в то, что, возглавив Драконов, я принял на себя роль катализатора и сдерживал тот поток зла, который мог бесконтрольно обрушиться на наш город. Каждый мой день направлен на то, чтобы сделать Лос-Анджелес чище. Ради тебя. Зло не искоренить, но его можно сдержать.
Если ты захочешь узнать больше о той стороне моей жизни, к которой у тебя никогда не было доступа, обратись к Стивену, Дэниелу или Марку. Они смогут все объяснить. Прости, что не делаю этого сам, но мне не найти столько подходящих слов…
Кажется, письмо выходит не совсем таким, как я себе представлял, и у меня совсем нет времени его переписать. Поэтому я все еще надеюсь, что ты никогда его не прочтешь. И если судьба соблаговолит оставить меня в живых, обещаю, что через несколько лет я сам тебе во всем признаюсь.
Я люблю тебя, доченька. Ты всегда была величайшим достижением моей жизни. И я надеюсь, что ты счастлива.
Стив замолчал, однако мысленно я продолжила, вспоминая ту часть письма, которая не попала на ксерокопию. Ту часть, что осталась только для меня.
P.S. Я должен сказать кое-что еще. Письмо – не лучший способ поднимать эту тему, но другой возможности может уже не представиться. Знаю, что ты влюблена в Марка, мышка. Сколько бы ни отрицала, я твой отец и прекрасно умею считывать твои эмоции. Вы очень неумело пытаетесь делать вид, что между вами ничего не происходит. Скажу честно, я боюсь, что ты повторишь судьбу его матери, Изабель. Но в то же время, самое парадоксальное, что Марк – единственный, кому бы я доверил твою жизнь. Я всегда видел в нем сына, хоть знаю, что так и не смог в полной мере заменить ему родителей. Сколько бы ни старался, внутренние демоны, гнев и жажда мести не выпускали парня из своих объятий. Они душили его. Но в твоем присутствии в его глазах появлялось кое-что еще. Проблеск надежды, назовем так. То, что вполне могло бы помочь Марку выйти на свет и позволить себе прожить полноценную жизнь. Поэтому, доченька, скажу тебе только одно: слушай свое сердце. Оно – твой главный союзник и советник. Следуй за его голосом и знай – как бы ни противился, я бы все равно поддержал любое твое решение. Только будь осторожна, милая, если ступишь за черту, разделяющую ваши миры. Не позволяй ничему затмить твой внутренний свет.
P.P.S. В сейфе я оставил еще одно письмо, передай его Марку. И там же лежит кольцо, которое принадлежало его отцу. Отдай и его тоже. Оно по праву принадлежит ему.
Послание Томаса Кейна вызвало во мне бурю смешанных эмоций. Прочитав его в первый раз, я разразилась рыданиями. После второго появилась злость. На отца, на Марка, на себя, на обстоятельства и несправедливость жизни. На третий раз случилась истерика, в ходе которой я разбила стеклянную дверцу стеллажа в кабинете.
Томас Кейн опоздал со своим посланием на несколько лет.
– Что ты хочешь знать? – сдался Стивен, возвращая мне письмо. Отрицать больше не было смысла.
– На самом деле многое. Но, боюсь, тогда нам и всей ночи не хватит, а я рано утром улетаю в Лондон.
– Почему так рано? – нахмурился Дэни. – Мне казалось, конкурс начнется через месяц.
– На кастинге потребовали свежую запись с живым выступлением. Без меня ребятам не обойтись, – пожала я плечами, а затем вернулась к теме группировок. – Так Марк действительно занял место отца?
– Да, – кивнул Стивен. – Точнее, свое место. Когда-то Драконов возглавлял Ричард Уоллс, так что оно по праву принадлежит Марку. Да и он никогда не знал иного вектора. С юного возраста Томас готовил его к этому. Марк – прирожденный лидер. Он завоевал уважение парней своими действиями и решениями, а не фамилией отца. Несмотря на сложный характер и вспышки гнева, каждый из нас готов следовать за ним.
– За исключением тех моментов, когда им движет жажда мести, – уточнил Дэн.
– Мести?
– Еще в подростковом возрасте он вбил себе в голову, что должен отомстить за смерть родителей. Считает, что их аварию подстроили Желтые Тигры, группировка, контролирующая территорию Германии. На самом деле многие так думают, но весомых доказательств нет, а просто ворваться на их территорию и вершить правосудие Марку никто не позволит. Ни Совет, ни мы.
Я чуть было не сказала, что уже знаю эту историю, но вовремя успела прикусить язык. Вместо этого подумала, что и сама, подобно Драконам, всегда слепо следовала за Марком, куда бы он ни шел.
– Он поэтому так отдалился после смерти папы?
Стивен с Дэниелом переглянулись.
– Послушай, Николетта, – начал Стивен, – мы готовы ответить на какие-то вопросы, но то, что произошло между вами… Марк должен сам тебе все объяснить. Я не считаю, что он поступил правильно, но у него имелись свои причины.
Я лишь усмехнулась. Причины. Как же.
А затем решила перейти к главному. Нервно сглотнув, я вспомнила фото, что оставил мне Дориан. Пробитый пулями автомобиль. Я пришла сюда за правдой, желая знать, что произошло на самом деле.
– Тогда у меня есть еще один вопрос. Как погиб мой отец? – прямо спросила я.
На лице Стивена не дернулся ни один мускул. Он будто замер, внимательно разглядывая меня. Ожившая статуя.
– Он умер в результате автомобильной аварии.
– И это правда?
– Разумеется. Почему спрашиваешь?
– Дэни? – я перевела взгляд на лучшего друга. – А что скажешь ты?
В отличие от Стивена, Дэниел избегал моего взгляда. Он продолжал смотреть на поверхность океана, когда бесцветным голосом произнес:
– Он погиб в аварии.
Почему ты мне врешь? Я не решилась задать этот вопрос, но боль от недосказанности с его стороны давала о себе знать.
– Вы продолжите твердить про аварию, даже если я скажу, что знаю, что это ложь?
Стивен устало потер шею.
– Ники, это еще одна тема, которую мы не вправе с тобой обсуждать. Прости.
– Но почему? Чего вы боитесь?
– Дело не в страхе, принцесса, – Дэни, наконец, осмелился взглянуть на меня. – В тот день только Марк находился рядом с Томасом. Лишь он один может сказать правду.
– Ладно, – злость начинала закипать во мне, и я сжала кулаки, стараясь показать, что меня не задела их ложь. – Тогда не буду вас больше задерживать.
– Ники, не стоит на
