окоченевшие пальцы дважды чуть не выронили телефон, когда я вспомнила, что должна написать Джейн, что со мной все в порядке и я нашла еще три могилы, все с женскими именами из греческой мифологии. Чрезвычайно гордая собой, я отметила их каблуком ботинка, как и первый камень.
Мне хотелось рухнуть на землю и заплакать от облегчения. Но я знала: делать этого нельзя, иначе я рискую замерзнуть. Я должна двигаться дальше. Я должна двигаться дальше ради Джека, сколько бы раз я ни слышала в своей голове, как он велит мне не думать, что я могу решить все наши проблемы в одиночку. Но я была здесь и выяснила, где зарыт клад Лафайета. И сейчас мне нужно позаботиться о нем, или мы рискуем еще раз проиграть Марку Лонго.
Первым делом мне нужно было сесть в машину и включить обогреватель, чтобы прийти в себя и согреться. Я знала: где-то в сумочке у меня, кажется, есть шоколадный батончик, способный подпитать меня энергией, которая мне определенно понадобится. После чего я достану из багажника кирку и решу, что мне с ней делать.
Я была так сосредоточена на том, чтобы поскорее добраться до машины, что не сразу заметила движение со стороны мавзолея. Я тотчас испуганно вздрогнула, и дрожь эта никак не была связана с тем, что мне по лицу хлестал снег или что у меня окоченели пальцы ног. Просто я вспомнила, как в тот раз невидимая рука протащила меня в открытые ворота. Вспыхнул мощный фонарик и ослепил меня, но не раньше, чем я успела разглядеть, кто эти две фигуры.
– Спасибо, Мелани. Ты наша помощница, как всегда. – Марк Лонго шагнул вперед и встал передо мной. – Ты, я вижу, замерзла.
Я стиснула зубы, чтобы они не стучали, и, заглянув ему за плечо, увидела Энтони. Не скажу, что он втянул голову в плечи, но, похоже, ему хотелось спрятаться за своего брата.
– Надеюсь, тебе стыдно за себя! – крикнула я ему. Увы, эффект был смазан моими замерзшими губами.
– За помощь брату? – уточнил Марк. – Он поступил правильно. Как и ты, помогая нам найти сокровище. Я было подумал, что у нас с Энтони займет какое-то время, чтобы разобраться в этом самим, но потом понял, что нет смысла напрягаться. Ты у нас пчелка-труженица, Мелани, мы знали, что ты все разгадаешь. Мы припарковали наши машины на заднем дворе и ждали в теплом доме, пока ты сделаешь всю работу. – Он изобразил на лице заботу. – Мы даже оставили для тебя на плите горячий шоколад, если хочешь. На кухне горит огонь, а стул перед ним ждет тебя.
Я нахмурилась.
– Что? И оставить сокровище здесь, чтобы ты его нашел?
Марк запрокинул голову и рассмеялся. И протянул мне жестяную банку.
– Я принес баллончик с краской, чтобы пометить четыре надгробия, так что, когда через несколько дней потеплеет и земля немного оттает, мы займемся этим на досуге и выкопаем сокровище Лафайета. Только на этот раз мы не забудем запереть ворота от непрошеных гостей и оставим кого-нибудь на страже.
Мне подумалось: а ведь он не знает, что это за сокровище. И ему, похоже, все равно. Все, что ему нужно, это победить и сокрушить Джека и получить то, что он хочет. А если при этом ему в руки попадет клад, то оно даже к лучшему.
– Но ведь его нашла я! – сказала я, как ребенок на детской площадке, но лучшего способа просто не придумала.
– Верно, ты. Но ты нашла его во владениях Энтони. Согласно законам Южной Каролины, юридически оно принадлежит ему. Конечно, ты могла бы подать на нас в суд, но процесс будет долгим и обойдется тебе дорого, и мы с тобой знаем, что такая роскошь тебе не по карману. И кто знает, что стресс может сделать с Джеком? И поскольку мы какая-никакая родня, я, так и быть, не стану подавать на тебя в суд за вторжение в частное владение. На этот раз.
По кладбищу пронесся ледяной ветер. Он хлестнул меня по лицу и закрутил вокруг нас маленькие снежные смерчи. Я заметила, как Энтони с опаской взглянул на них, и мне пришло в голову, что эти вихри отнюдь не часть мира природы. Отчетливый лязг конской сбруи заставил Марка обернуться. Вместе с ним повернулся и луч его фонарика. Заметив на фоне темной фигуры блеск золотой броши, я моргнула. В этом блеске стоял человек с фотографии у цистерны – Лоренс. Темные впадины вместо глаз, белые чулки ярко выделяются на фоне ночи. И за миг до того, как фонарик Марка вновь ослепил меня, я увидела на его белой рубашке кровавую рану.
Меня затрясло от гнева, холода и страха. Я потеряла все, и мне некого было винить, кроме себя. Когда-то я любила свое одиночество, свою независимость, пусть даже это означало, что мне не на кого полагаться, кроме самой себя. Даже в последние годы, когда моя семья стала заметно многочисленнее, я все еще считала себя отдельным существом – то ли по привычке, то ли по упрямству, я не знала, и это уже не имело значения. Какова бы ни была причина, это погубило меня.
– Но его нашла я, – повторила я, не в силах выразить свои чувства. Это прозвучало так по-детски, что я даже поморщилась и ощутила странное облегчение оттого, что было так холодно, и мои слезящиеся глаза скрыли тот факт, что по лицу текли сердитые слезы.
– Как я уже сказал, – спокойно ответил Марк, – это не имеет значения. Плантация Галлен-Холл принадлежит Энтони, и все, что найдено на ее территории, тоже принадлежит ему.
– Не совсем так, – раздался голос со стороны ворот.
– Джек? – ахнула я. Облегчение в моем голосе боролось с ужасом.
Марк резко обернулся и скользнул лучом фонарика в сторону Джека. В его свете я увидела три фигуры, шагавшие к нам.
– Джейн? – Энтони шагнул вперед, но тотчас остановился, как будто понял, что она отнюдь не рада его видеть. Я прищурилась, и сквозь темноту и падающий снег узнала высокую фигуру детектива Томаса Райли. Мои колени почти подогнулись от облегчения, от осознания того, что я здесь больше не одна.
Марк холодно усмехнулся.
– Ошибаешься, Джек. Галлен-Холл принадлежит Энтони. Поэтому все, что здесь найдено, тоже принадлежит ему. – Он кивнул в сторону Томаса. – Я рад, что ты привел с собой полицию, чтобы обеспечить соблюдение закона. Хотя я надеюсь, что разум возобладает и нам не придется применять силу.
Теперь Джек стоял в круге света, но ко мне не подходил. Он даже не посмотрел в мою сторону, и я сказала себе, что это потому, что он смотрит Марку в глаза.
– Ты прав, – процедил он сквозь зубы. – Галлен-Холл действительно принадлежит Энтони. Но кладбище – нет. Когда много лет назад Галлен-Холл был продан, продажа кладбища не вошла в сделку. Оно все еще принадлежало потомкам Вандерхорстов, пока Невин Вандерхорст не завещал его Мелани. А значит, все, что найдено на этом кладбище, принадлежит ей.
Мы все смотрели в ошеломленном молчании на Джека. Наконец Марк попытался обрести голос:
– Лжешь.
– А вот и нет, – возразила Джейн. – После того, как Мелани уехала сегодня вечером, я слишком поздно поняла, что Энтони может претендовать на сокровище, и решила выяснить юридические последствия. – Она бросила в мою сторону взгляд, как будто извиняясь. – Поэтому я все рассказала Джеку, и он позвонил Ивонне из архива. У нее на домашнем
