Ознакомительная версия.
– Да, старость – не радость, – сказал Шимчук за соседним столом. – Ус ё ёсть: работа – ёсть, деньги – ёсть, только хрен не устаёть. – Он улыбнулся во весь рот.
Сергеич замахал на него руками, поглядел на Юру.
– И когда ты постригешься, а? Две недели назад обещал… Только еще больше зарос.
* * *
По обе стороны путепровода шла индустриальная зона: трубы и корпуса химзавода, мелких заводов и фабрик, железная дорога с грузовыми составами, кучи старых покрышек за забором регенератного завода и горы костей во дворе «клей-завода». По костям бегали несколько пацанов, пытаясь попасть палками по большим серым крысам.
Юра проехал на «Урале» по путепроводу, мимо одноэтажного облезлого здания бани, троллейбусного парка. Впереди показались пятиэтажки Рабочего поселка. На крыше одной был установлен лозунг «Слава КПСС».
Юра подъехал к остановке троллейбуса, остановился. Под навесом столпились несколько пацанов, шла какая-то возня. Юра въехал на тротуар, слез с мотоцикла, поставил его на подставку, подошел к пацанам.
– Э, ребята, что такое?
Двое повернулись.
– А тебе что надо? Иди отсюда… – начал один, но второй схватил его за руку – Половчук.
– Он – мент, – негромко сказал он.
Пацаны расступились. На скамейке сидел длинноволосый парень в кожаной куртке, на запястье левой руки – браслет из кожзаменителя с заклепками. Его волосы с одной стороны были неровно обрезаны. Несколько прядей валялось под скамейкой, среди бычков, пивных пробок и засохших слюней.
– Что происходит? – спросил Юра.
Длинноволосый молчал, смотрел себе под ноги. Один из пацанов спрятал в карман складной нож.
– Еще раз спрашиваю: что происходит?
– Ничего, – сказал Половчук. – Постригли трохи этого. Нельзя ходить с такими волосами…
– Что значит – нельзя?
Ответили сразу несколько пацанов:
– Как баба…
– Нормальные пацаны так не ходят…
– Пидарас…
– Сам ты пидарас, – сказал длинноволосый, злобно глянув на пацанов.
Один замахнулся на него. Юра схватил его за руку.
– Э, руки убери… Кому сказал… Мы ничего не делали… Убери!
– Бурый, не дергайся, – сказал Половчук. – Я ж сказал – это мент.
– Не мент, а следователь, – поправил Юра.
– Ну, тем более… Руку убрал, а то…
Юра резко дернул пацана на себя, отпустил, ударил в грудь. Пацан отлетел метра на три, с громким стуком упал на асфальт.
– Кто еще хочет? – спросил Юра.
Пацаны молчали, глядя в сторону.
– Еще раз увижу, что пристаете ни за что к людям…
– Вы, милиция, сами должны этих… – Половчук кивнул на длинноволосого. – Что это за такое?
– Ты не объясняй, что нам делать, понял?
Пацаны ушли. Юра посмотрел на длинноволосого.
– Спасибо, – сказал тот. – Тупой здесь район, колхозный. Я к другу приезжал… У нас, в центре, немного попроще, но все равно все смотрят… Некоторые доколупываются. Но чтобы так… – Он подфутболил прядь обрезанных волос. – Что теперь, блин, делать? Может, как-нибудь можно подровнять…
– Я не знал, что у нас уже есть «металлисты», – сказал Юра.
– Есть, но мало. Человек пять на весь город – представляете? В Москве или даже в Минске – там сотни. А у нас… Нет, я не говорю про тех, кто там на стенах пишет «эй-си-ди-си», не зная вообще, что это такое… Ну, я пойду – троллейбус… Спасибо вам еще раз…
Длинноволосый поднялся, побежал к подъехавшему к остановке старому двухдверному троллейбусу серого цвета, с синей полосой на боку и номером «73».
* * *
Темнело. Юра съехал с переезда в лесополосу, остановился, слез с мотоцикла. Юра пошел по тропинке в сторону от места преступления.
К двум растущим рядом березам был приделан самодельный турник. Парень в одной майке сделал на нем «подъем с переворотом», спрыгнул вниз, подошел к самодельной «груше», укрепленной на соседнем дереве, – набитому чем-то дерматиновому мешку. Парень начал молотить по «груше», не обращая внимания на Юру.
Из высокого стога сена рядом с лесополосой доносился шум. Юра выглянул из-за дерева. Прислонившись к стогу, трахались парень и девушка. Видна была его белая задница, спущенные вниз штаны с болтающимся ремнем, ее задранная юбка, стянутые вниз черные колготки и трусы. Девушка, заметив Юру, показала ему язык.
* * *
Юра постучал в дверь деревянного дома, покрашенного в «цвет морской волны». Открыла женщина лет тридцати. Рядом с ней, держась за подол ее зеленого халата, стоял ребенок. За ее спиной, на кухне, у стола сидел мужчина. На столе стояли миски, кастрюли, бутылка пива.
Юра вынул из кармана, показал «корочку».
– Добрый вечер, извините за беспокойство. Я расследую дело… Вы не можете ответить на несколько вопросов?
– Вы зайдите, зайдите.
Юра зашел, сказал мужчине:
– Добрый вечер.
Мужчина кивнул, подняв голову от миски с борщом.
– Меня зовут Юрий Павлов, я – следователь прокуратуры Центрального района. А вас как зовут?
– Гриша… Григорий…
– Таня…
– Вы не помните случайно вечер двадцать девятого марта? Это была суббота. Может, видели кого-нибудь здесь поблизости – поздно вечером, в одиннадцать, полдвенадцатого?
Женщина пожала плечами. Мужчина взял стакан, отпил пива.
– Давно уже было… – сказала Таня.
– Не, подожди… А к матке твоей мы когда поехали? В воскресенье?
– Да, в воскресенье.
– А в субботу как раз я работал. Это ж «черная» была суббота. Поздно пришел со второй… В общем… – Гриша посмотрел на Юру. – Была там машина. «ЗИЛ» сто тридцатый. Рядом с лесополосой. Я еще подумал: что ему тут надо ночью?
– А во сколько это было?
– Ну, наверно, в полдвенадцатого. Или в двадцать пять минут… Я в одиннадцать вышел с проходной. Работаю в «Белсантехмонтаж», здесь ходьбы минут двадцать – двадцать пять… Посмотрел еще что за «ЗИЛ» такой, что он тут делает? Потом забыл про него…
– А больше вы тот «ЗИЛ» здесь не видели?
– Не.
– А вы? – Юра посмотрел на Таню.
Она покачала головой. Ребенок, по-прежнему держась за ее халат, не отрываясь, смотрел на Юру.
– Номер, конечно, не запомнили? – спросил Юра у Гриши.
– Даже и не посмотрел. Если б знали, что такое дело…
– А в кабине не было никого?
– Может, кто и был, только не видно – света не было…
– И шума, криков, разговоров – ничего не слышали такого? Может быть, чуть позже?
– Не. Я пришел домой и лег. А на следующий день уехали мы к теще. У меня отгулы, у нее…
Зазвенел сигнал переезда. Закрылся шлагбаум. Приближался локомотив с красной полосой и зеленые вагоны пассажирского поезда.
Криминалист фотографировал землю у лесополосы – едва различимые следы колес. Юра стоял рядом с ним, курил.
– Да, похоже на сто тридцатый «ЗИЛ»… – сказал криминалист. – Но попробуй разбери через такое время… Вы б еще через год спохватились…
* * *
– …Поезд проходил один – «Ленинград – Одесса», – сказал Сергеич. Юра сидел у его стола. – Бригада машинистов ленинградская. Но нашли его, связались. Только без толку. Ничего не помнит… Ну, оно неудивительно… Ты представь, какой маршрут, сколько этих переездов… Может, если б что-нибудь такое видел, то запомнил бы… Но, опять же, он обязан сообщить обо всех чрезвычайных ситуациях… Значится, порадовать вас мне нечем…
Открылась дверь, зашел Сергей, довольно улыбаясь.
– Есть клиент! Водила с «Сантехзаготовок». Игнатенко.
Сергей взял стул у стола Шимчука, сел, достал пачку «Астры».
– Рассказывай, потом покуришь, – сказал Сергеич.
– Счас всё будет. – Сергей прикурил, сделал затяжку. – Короче, обошел я все шараги, которые поблизу. Начал с ремонтного, потом – «Белсантехмонтаж», потом регенератный, клей-завод. К сторожу, потом – к начальнику гаража. На этих толком мне ничего не сказали. На «Белсантехмонтаже» нет «ЗИЛов» вообще, одни «газоны». На других по документам в ту субботу никто вообще не выезжал. А на «Сантехзаготовках» сторож сразу вспомнил – он тогда был в ночь. Говорит – да, был один водила, на «ЗИЛе» сто тридцатом, поздно вечером приехал – около двенадцати. Вроде был в командировке. И начальник гаража мне то же самое – выезжал один в командировку, на весь день – Чериков, Шклов, куда-то еще. Но по его бумагам вроде как вернулся в десять…
– Ну, в бумагах они пишут, что хотят. – Сергеич махнул рукой. – Если сторож говорит – в двенадцать, значит, так оно и было. Надо вызвать, допросить. Причем срочно… Даже если к преступлению он не причастен, мог там что-то слышать или видеть… Звоните на завод и вызывайте срочно…
* * *
Сергей разломал тефтелю алюминиевой вилкой с погнутыми зубьями. Юра взял с тарелки куриную ножку.
– …Ладно, ерунда, что он в командировке. – Сергей засунул в рот полтефтели, подцепил вилкой несколько макарон-«ракушек». – Завтра разработаем его по полной. Прикинь – здесь все вообще понятно. Водила приезжает из командировки, ставит «ЗИЛ» у лесополосы…
Ознакомительная версия.
