— Это не за что, а зачем, — пояснил искатель, подходя ближе. — Не волнуйся, я не передумал — убивать тебя не собираюсь. Глянь, — он вытянул руку к механику, чтоб тот смог разглядеть то, что лежало на ладони.
— Что это? — несколько отрешённо спросил механик, брезгливо взяв в руку загогулину неправильной формы.
— Коготь у этой твари таки удалось обломить, — искатель вновь взял в свою руку казавшийся для механика загадочным предмет и несколько раз подбросил в воздухе. — Хочешь трофей? Да шучу, — тут же предупредил он возможное согласие, — тебе такое в арсенале лучше не иметь. В ремонте автомобиля этот коготь вряд ли пригодится, а компрометировать себя перед штабными — ни в коем случае нельзя. Они, как я успел заметить, расположены к тебе не так и плохо, таковым для них и оставайся. Больно было по лицу этим когтем?
— Конечно, больно. До сих пор жжёт.
— Ну, по сравнению с кожей этот коготь жёсткий. А вот в бою ломким оказался. В пылу схватки я, признаться и не заметил, что сломал это твари коготь. Мне он тоже ни к чему. Пусть тут и валяется. Могу точно сказать, что зуб этих бестиаров вполне катит как холодное оружие.
— Ты зачем мне лицо изуродовал? — вновь сконцентрировался на своей проблеме механик.
— Перестань. Во-первых, не изуродовал. Во-вторых — для правдоподобия. Когда станешь озвучивать штабным произошедшее здесь — больше веры будет. Версия проста, потому что почти не отличается от правды, за исключением моего здесь спонтанного появления: в общем, расскажешь, что к тебе пришёл штабной со своим визитом, дальше внезапное нападение монстра. Следы на лице погибшего и на твоём лице — наглядное доказательство. Дальше — монстр исчезает в неизвестном направлении, что тоже не выдумка. Вот, собственно, и всё. Только добавь, что первая атака монстра пришлась на тебя, ты увернулся, и тут же в бой вступил штабной. Тем временем ты спрятался где-нибудь тут неподалёку. Только не дома! Могут начать прессовать насчёт того, что ты не позвонил им, ведь технически ты мог это сделать. Дашь понять, что телефон был именно в доме, а ты не мог туда проскочить, потому что битва была жестокая и как раз на территории рядом со входом. Ну, а то, что монстр потом исчез в неизвестном направлении — тоже правда. Тут ты можешь только гадать, почему он убежал. Предположи, что штабной успел перед смертью нанести ему тяжёлую рану.
— Но почему нельзя было просто рассказать вот эту версию и обойтись без травм? Ведь это тоже было бы правдоподобно. Ну, например, монстр порвал только штабного, а мне вроде как повезло. Ведь могло же так быть?
— Да, могло. Но пока ты не в состоянии дать отпор этим сволочам, действуй хитростью. Лучше немного прогнуться перед ними, показав свою слабость. Думаю, я представляю их психологию и можешь поверить мне, что куда больше доверия у них вызывает человек поверженный, а если он ещё и покалечен — то это лучше вдвойне. К тому же, ещё один момент: их сослуживец сдох, а ты остался нетронут. Хм, не скажу, что это было бы слишком подозрительно, но опять же может их разозлить. Так что не ной. Разукрасил я тебя не сильно и для твоего же блага — думаю, всё будет хорошо. То, что к тебе придут из штаба — вопрос времени.
— С этим не поспоришь. А если вдруг спросят, почему после бегства чудовища я не набрал в штаб? Что тогда?
— С этим всё просто: сейчас мне надо утрясти с тобой кое-какие моменты, и я уйду. Спустя минут пятнадцать после моего ухода набирай в штаб. Когда произошла эта бойня — никто не в курсе, свидетелей-то из штабных нет. Скажешь, что недавно бились не на жизнь, а на смерть, как только смог прорваться в дом — сразу позвонил. Другой вариант: если они сами пожалуют к тебе в течение как раз тех пятнадцати минут, что я отведу на моё отдаление, делаешь испуганный вид — тут даже притворяться не надо — и говоришь, что это произошло только что. Для достоверности можешь встретить их, робко выглядывая из-за какого-нибудь угла.
— А если до твоего ухода нагрянут?
— Тогда и версии никакие будут не нужны. Всё пойдёт по совершенно спонтанному сценарию. Теперь всё в голове улеглось? Пошли в дом, поделишься инструментами и провизией.
Глава 6. Не то враг, не то союзник. Часть 1-6
— Стойте, остановитесь! — голос крикливо заполнял, казалось, весь мозг, но растворялся в темноте, разрезаемой двумя широкими линиями света фар.
Ветер бешено свистел в ушах. За капотом была пропасть из темноты и неизвестности. Видимость была никакая — очень сложно было рассмотреть край капота хоть справа, хоть слева. И одно хотя бы немного неверное движение рукой грозило страшной смертью: свалиться с капота мчащейся на всей скорости машины в тёмное никуда… От этой мысли по всем мышцам в теле пробегала лёгкая судорога.
— …ышь, — раздалось где-то слева и сззади, и вскоре сквозь свистящий ветер прорезалось уже громко. — Слышь! Разговаривать-то будем?
Поворачиваться хотя бы в пол-оборота лицом или корпусом назад было опасно и даже страшно. Но и слегка повернув голову, удалось увидеть силуэт высунувшегося из окна стража правопорядка. Он не мог высунуться сильнее, потому что в этом случае рисковал попросту потерять контроль над управляемой им машиной.
Это слишком очевидный факт, поэтому ничто не мешало придерживаться левого края капота и продолжать сохранять максимально устойчивое положение, по возможности резко не меняя его. Боязно было только за ограниченный обзор того, кто за рулём — ведь от этого гада зависела жизнь.
— …рошо, — донеслось из кабины и в тот же момент машина резко и коротко вильнула сначала влево, а потом снова вернулась вправо. Руки едва успели вцепиться в капот.
На левую пятерню будто навалилась непосильная ноша. В локте всё гудело, на сгибе кисти чувствовалась ломота, пальцы прижались к металлу так сильно, что ногти плашмя впились в пальцы. Пятки соскакивали с переднего края капота, и только подтянувшись на локтях, получилось вновь вернуться поближе к лобовому стеклу.
Фары продолжали резать мглу. Иногда казалось, что машина вовсе не несётся, а стоит на месте с ревущим двигателем, и только периодические покачивания и повороты говорили о том, что она движется, и движется очень быстро.
Сзади послышалось подобие треска — звук повторился несколько раз. А потом сменился единственным звуком, очень похожим на приглушённый стук стекла. Вмиг после этого последовал сильный тычок в спину. Видимо, приноровившись к выполнению нескольких действий одновременно, тот, что был за рулём, делал тычки дубинкой, норовя столкнуть с капота.
— Хотел спокойно отсидеться? Не выйдет. Хоп! Лови ещё, — теперь голоса в кабине звучали более отчётливо, и фантазия легко дорисовывала противные, уродские рожи штабных, сидящих в кабине авто. — Эй, давай справа его тоже цепляй, щас сгоню его немного на твою сторону.
Сердце забилось запредельно быстро, мысли путались — прятаться и уворачиваться возможностей практически не было. Ещё один тычок в спину — и пятки снова стали соскакивать с капота. Получилось ухватиться за дубинку, которой пытались столкнуть с машины, и ненадолго удержать равновесие. Но тут же дубинку с мощным усилием выдернули из руки, отчего ладони даже стало на пару секунд горячо.
— Пощекочи его, это будет конкретная уссыву́ха, если он от щекотки свалится сейчас. На камеру сними — в архиве хоть что-то весёлое будет.
Снова раздался звук хруста и звона — штабной, сидевший рядом с водителем, явно расширял отверстие, пробитое в лобовом стекле.
— О, заплясал, смотри, смотри!
— Ага, как игрушка-антистресс. Ну что, стряхиваем?
— Погоди маленько.
В районе рёбер снова возникло это отвратительное ощущение щекотки, усугублённое тем, что делает это уродливый враждебно настроенный мужик. Страх умереть уступил отвращению и злобе, и в тот же миг ладонь, которой ещё только что необходимо было удерживать равновесие схватилась за руку врага.
— Э, ты чё, потягаться надумал?
— Сбрасываем?
— Да погоди ты.
