«Нет, это все не случайно, — говорила она себе. — Но чего мне бояться? Пусть он преследует свои планы, для меня же он — чужой. Но отчего же тогда он глядел на меня таким испытующим взглядом? Даже больше — дерзок был его взгляд, и я удивляюсь, как я не оборвала его. Но ничего, скоро он не в состоянии будет мне помешать, скоро он будет в моих руках, сам не подозревая этого. У него есть сын, которого я найду, и тогда больше не буду бояться его отца. Вот тогда нам придется поменяться ролями. Ему нельзя будет угрожать мне. Ведь в случае чего сын его погибнет прежде меня. Да, — продолжала она говорить сама себе с демонической улыбкой, — одним ударом я изменю все, Этьен! Я знаю тебя. Знаю, что ты любишь своего сына, любишь, как, может быть, немногие. А он будет в моих руках орудием против тебя. Берегись тронуть меня. Я без колебаний разобью твое родительское сердце».
В дверь постучали, и вошел камердинер.
— Что такое? — спросила графиня.
— Господин директор больницы Святой Марии для умалишенных просит принять его.
Графиня велела пригласить посетителя. «А! — торжествующе сказала она себе. — Вот все и кончено. Он для того и приехал, чтобы сообщить мне об этом…»
Камердинер отворил дверь и впустил директора сумасшедшего дома.
— Простите, графиня, — сказал он взволнованно, — что беспокою вас, но я привез важное известие.
— Наверное, о мнимой графине? — спросила Камилла, жестом приглашая директора садиться.
— Да, о ней. — Директор кивнул в знак благодарности, но не сел.
— И что же с ней? Она умерла?
— Умерла? — с удивлением переспросил директор и тут же странно засмеялся. — Нет, графиня, я совсем о другом хотел сказать…
— Вы возбуждаете мое любопытство.
— Я приехал, чтобы сообщить вам о похищении.
— О похищении?
— Да. И это, действительно, заслуживает удивления, потому что подобного в нашем заведении еще не случалось, — все больше волнуясь, продолжал директор.
— Кто же похищен?
— Мнимая графиня.
Камилла сразу же подумала о Бруно.
— Это неслыханно, — сказала она.
— Вот именно, — подхватил директор. — Совершенно неслыханно!
— Но как же это могло случиться? Неужели надзор за больными до такой степени плох?
— Нет-нет, графиня! — Директор умоляюще сложил руки на груди. — Наше заведение хорошо охраняется.
— Тогда почему такое могло случиться? И, представьте только, какие ужасные последствия может иметь это происшествие.
— Я вне себя, графиня.
— Когда это случилось?
— Прошлой ночью.
— Похищение удалось?
— Совершенно.
— Сумасшедшей не нашли, не вернули обратно?
— Нет.
— Должна вам признаться, что все это для меня совершенно непонятно. И, хочу заметить, случившееся бросает на ваше заведение тень и сильно вредит его репутации, господин директор.
— Понимаю, сударыня, и абсолютно с вами согласен. Я и сам этого очень боюсь.
— Но все-таки как мог попасть ночью в больницу чужой?
— Чужой? — удивился директор. — Ах, да. Я ведь не сказал вам, графиня, самого главного: к прискорбию, похитителем оказался мой помощник, доктор Гедеон Самсон, — молодой человек, иностранец…
— Похититель — доктор?
— Увы! Я взял Гедеона Самсона после внезапной смерти моего прежнего врача. И принял потому, что он хороший специалист. Изучал лечение душевных болезней в Вене.
— Значит, похититель — этот молодой человек? Боюсь, что за его действиями скрывается совсем другая личность, — многозначительно заметила графиня.
— Простите, графиня, если я не соглашусь с вами, — возразил директор. — Ничего тут больше не скрывается, кроме страстной любви. Гедеон Самсон до такой степени влюбился в эту сумасшедшую, что раз уже пробирался к ней в палату, чтобы объясниться в любви, как донесла мне сиделка. Это — затмение, графиня, непредсказуемое сердечное увлечение. Поэтому — и похищение, которое не удалось бы больше никому.
— Я удивляюсь молодому человеку.
— Что делать, любовь.
— Тем не менее это крайне серьезно. Надо употребить все средства, чтобы найти и сумасшедшую, и ее похитителя и водворить их обратно.
— Мне бы только сумасшедшую найти, а доктора я не могу больше оставлять у себя, — объявил директор. — Я уже пригласил на его место другого. А Гедеон Самсон может оставаться, где ему угодно. Мне нужна только больная. Я уже потихоньку отправил на розыски нескольких сторожей и старшую сиделку Дору Вальдбергер и надеюсь, что через несколько дней все будет в порядке.
— Если вы так уверены, то я буду надеяться.
В эту минуту дверь отворилась, и в комнату вошел Филибер. На лице его было написано любопытство. Увидев постороннего, он почтительно поклонился.
— Капеллан замка, — представила его директору графиня.
Филибер снова поклонился. Директор между тем стал прощаться.
— Желаю успеха и прошу употребить все старания, чтобы поправить случившееся, — напутствовала его графиня. — Подумайте о чести вашего заведения.
Директор ушел, оставив графиню в самом мрачном расположении духа. Она обернулась к капеллану.
— Откуда вы, Филибер?
— От француженки Рейнеты. У меня интересные новости, Камилла. Но я вижу, что и вам уже кое-что известно. Однако, конечно, не все.
— Неужели нашли Леона Брассара?
— Да, он найден.
— Найден? Но не ошибка ли это опять?
— У меня есть прекрасная помощница — брошенная возлюбленная Леона. Ей удалось напасть на его след.
— И где же он? — поспешно спросила графиня.
— Вы не поверите мне, Камилла. Удивительно, как иногда судьба сводит людей. Он жил в десяти милях отсюда, и ни вы, ни его светлость даже не подозревали…
— Здесь, поблизости? Леон Брассар?
— Разумеется, не под этим именем.
— А под каким?
— Гедеон Самсон.
— Доктор из сумасшедшего дома?
— Да, это и есть Леон Брассар.
Несколько мгновений графиня не могла произнести ни слова.
— Доктор Гедеон Самсон — не кто иной, как Леон Брассар, — продолжал капеллан. — Это положительно доказано, Камилла. Рейнета убедилась в этом.
— И не нашла его.
— Вы уже знаете — почему. Его она не нашла, но в комнате у него среди других обнаружила и свою карточку, что и уничтожило последние сомнения.
— А где теперь эта Рейнета?
— Ищет Леона. Его побег с сумасшедшей довел гнев Рейнеты до последних пределов. Поэтому, я убежден, Леон Брассар не скроется от нее.
— Хочу лично переговорить с этой парижанкой. Вы знаете, Филибер, как мне нужен Леон. Я не хочу более терять его из вида, поэтому сейчас же поезжайте за Рейнетой.
Филибер поцеловал руку графине и поспешил исполнить ее приказание…
«Странная игра случая, — подумала бледная графиня. — Леон и Лили… Их надо вернуть».
XIV. СПАСЕНИЕ
Когда негр Боб столкнул в воду ограбленного Гагена, ему не случайно послышались всплеск и вскрик его жертвы. Гаген действительно вскрикнул. Но Боб не придал этому значения, так как знал, что река здесь глубока, быстра, берега ее обрывисты и круты, и сброшенному вряд ли удастся выбраться, да еще при таком тумане.
Но случилось иное. Попав в холодную воду, Гаген очнулся. И, хотя сильная головная боль мешала ему отчетливо припомнить, что же с ним произошло, он тем не менее настолько пришел в себя, что хорошо осознал грозившую ему опасность. Собрав все силы, Гаген смог доплыть до берега, но сил взобраться на него не хватило, тем более что течение было мощным даже под берегом.
Гаген понимал, что долго бороться он не в состоянии. Силы оставляли его, и он снова погрузился под воду. И снова чудом вынырнул…
По счастливой случайности одна из лодок с полицейскими, возвращавшимися из Блэквеля, плыла как раз мимо него, и Гагена, заметив, подобрали. Он тут же потерял сознание, и полицейские подумали было, что выловили мертвеца.
Спасенного Гагена отправили в госпиталь и там сделали все, чтобы вернуть его к жизни. Опасность смерти миновала, но от долгого пребывания в холодной воде у него началась горячка.
