— Спросил, где мясо. Мясо — это я, — словно представляясь, улыбнулся он.
— И где же мясо?
— Протухло, где ж еще, — забравшись в машину, Роберт разложил водительское сиденье, и попытался устроиться на нем как можно удобнее.
Прикрыв глаза, слушал, как где-то недалеко распевается сверчок. Его трель дополнял далекий вой шакала. До рассвета всего-ничего. Регина не спешила. Наконец, хлопнула пассажирская дверь, и машина легко качнулась.
— Давно я не ночевала в машинах, — пробормотала она, борясь с ручкой регулировки спинки сиденья.
Роберт промолчал, закидывая руки за голову и глубоко вздыхая. Ногой упершись в стопор педали газа, потянулся до хруста. Без особого интереса наблюдая за Томпсон из-под полуприкрытых век, он усмехнулся. Та пыталась найти удобное положение, вертясь на сиденье, пытаясь поджать под себя ноги.
— Может, заведешь двигатель? — жалобно спросила девушка.
— М-м? — почти засыпая вопросительно промычал Роберт.
Тело конвульсивно дернулось, проваливаясь в бездонную пучину.
— Прохладно…
— На заднем сиденье лежит моя куртка. Можешь укрыться, — произнес он, окончательно провалившись в сон.
Сквозь теплую густую пелену всё ещё слышал, как возится Регина, укутываясь в его куртку, как распевается всё громче и громче сверчок, и как гулко ухает собственное сердце в груди. Значит, Роджерса больше нет… Утром непременно нужно осмотреть его, перевернуть на базе все с ног на уши, но выяснить, что случилось. Пошел ли Колин на откровенный конфликт и погиб, или был очередным покойником строго по списку? Если О’Коннел убирал отряд одного за другим, то не совсем понятно, зачем это делать при остальных его членах? Неужели Кавана и Макклоски промолчали или стали соучастниками?
Солнце быстро выкатилось из-за горизонта, освещая чуть розоватым светом пустынную равнину. Роберт осторожно вошел в комнату, где накануне обнаружил труп Роджерса. Никаких ловушек. Только распростертое на полу тело Колина, с входным пулевым отверстием в спине. Да, его можно было убить только так, исподтишка, поскольку лучшего мастера рукопашного боя было просто не сыскать. За прошедшие несколько часов тело поддалось начальному трупному окоченению, и Роберт не стал пытаться распрямить скрюченные конечности, поправлять застывшую шею или вправлять челюсть. Осмотрев тело, поискал взглядом какой-нибудь кусок ткани или брезента, на котором можно было бы перетащить его вниз, к машине: как бы то ни было, Роджерс был его другом, а бросать друзей среди пустыни он не хотел. Вытащив наружу враз отяжелевшего Колина на куске целлофана, Роберт глянул в салон машины: Регина спала, свернувшись калачиком на заднем сидении. Будить он ее не стал, и так было понятно, что нефтебаза брошена, и даже если Беннер и был жив, то его либо забрали с собой, либо, что более вероятно — убили и выбросили тело где-то в пустыне. Оставалось проверить подвал.
Сбив навесной замок с двери одного из помещений, Роберт изумленно замер: ослепленный лучом фонаря на него смотрел Хейс Кавана. Рядом без движения в багровой луже лежал Макклоски. Чуть поодаль замер Беннер. Роберт вошел внутрь, где “Локи” убил Джаббара, и опустился на корточки между мужчинами. Кавана со вкусом, длинно и витиевато выругался.
— Че, сука? Пришел добить? Ну, давай! — Хейс отполз к стене, пытаясь занять оборонительную позицию.
Роберт привычным движением проверил пульс Беннера. Мертв. Макклоски в плохом состоянии, но жив.
— Кавана, отставить панику, свои, черт возьми! — рявкнул Роберт, понимая, что ослепленный светом фонарика после темноты подвала лейтенант просто не узнает его.
— Капитан? Ты? — словно не веря своим ушам, выдавил из себя Кавана.
Помедлив, он осторожно приблизился к внезапно появившемуся Таннеру.
— Что тут произошло? — переворачивая слабо стонущего Эрика, поинтересовался он у Хейса.
Лицо лейтенанта было похоже на детский рисунок — сплошные цветные пятна, кровоподтеки, ссадины. Будто кто-то протер Эриком стены и пол. Кавана выглядел немногим лучше, держась за грудь и порывисто дыша.
— Пидарас этот О’Коннел… Сука! Найду и зарою заживо, а потом обоссу… — проворчал Кавана, опираясь о стену.
Роберт не торопился бросаться к ним с объятиями и щенячьим восторгом. Сначала нужно убедиться, что группа по-прежнему за одно с ним.
— Можешь объяснить?
— А че тут объяснять? О’Коннел нас предал. Ты Роджерса нашел?
— Да, нашел. Колин мертв. Его тело наверху, возле машины. — сообщил Роберт, помогая лейтенанту подняться.
Эрик что-то несвязно мычал, поводя налитыми кровью глазами из стороны в сторону. Кажется, у него была сломана челюсть. Судя по лопнувшим в белках сосудам, досталось ему сильно.
— Что ты тут делаешь, ты же вроде бросил команду? — непонимающе спросил Кавана, придерживая дверь подвала, чтобы Таннер смог вывести еле переставляющего ноги Макклоски.
— Долгая история. Так, мужики, идти можете? Эрик, ты как?
— Хуево. Мне срочно нужно к врачу, — еле различимо промычал Маклосски, осторожно переставляя ноги.
Шел он с трудом, выверяя каждый свой шаг.
— Я на машине. Там со мной Маес. Только с ней аккуратно, она не та, за кого себя выдает, — пояснил Таннер, усаживая сослуживца на ступеньку.
В солнечном свете тот выглядел еще хуже, видно было что лицевые кости сломаны, и пострадала не только челюсть. Вопрос о том, кому принадлежал сей шедевр абстракционизма, даже не стоял — из всей группы самыми тяжелыми кулаками и специфичными знаниями обладал только покойный ныне Роджерс.
— Да, Беннер успел сказать. ЦРУ.
— Я думал, что их навел на меня О’Коннел. Кстати, о нем… Что произошло, и где эта тварь рыжая? — поинтересовался Роберт, разглядывая своих потрепанных друзей.
— Вчера началась какая-то возня. Флинн с Роджерсом долго ругались, но вроде все решили миром, я так думал, — начал Хейс, медленно стаскивая с себя пустую разгрузку и пытаясь снять футболку. — Затем Флинн вызвал нас всех к себе. Беннеру повезло меньше всех, он сразу выстрелил в пацана, без лишних слов. “Локи”, видать, ебнулся вместе с ним, наставил на нас ствол, пришлось подчиниться. Ну, немножко подрались... Эрику здорово досталось.
Бока лейтенанта цвели багровым цветом, кое-где переходящим в сине-фиолетовый. Судя по всему били его долго и тщательно. Роберт обернулся на тело, завернутое в полиэтилен, лежащее возле машины. Что могло произойти, чтобы “Локи” перекинулся на своих? Какие магические отмычки подобрал к его разуму О’Коннел, чем поманил?
— Я так понимаю, что эта мерзкая ирландская крыса сбежала, бросив вас подыхать?
— Да. Беннер умер уже в подвале, а мы, видимо, должны были отправиться следом, — согласно хмыкнул Кавана, щурясь от слепящего утреннего солнца, — капитан, хорошо, что ты вернулся...
— Хорошо... Хорошо... — эхом повторил Роберт, задумчиво почесывая небритую щеку.
Что-то в действиях “Гарма” его смущало. Слишком поспешные, кривые действия человека, спланировавшего такую хитрую и многоходовую операцию. Слишком грубо и топорно, будто в последний момент он просто сорвался, и не думая, наломал дров.
— Вы что-то знаете о Саре?
— Беннер говорил, что ее содержат в Багдаде, в одном из притонов Абдала. Но больше ничего не известно.
— Какое к ней имеет отношение Флинн?
— Роберт, если бы мы знали раньше… — полным искреннего раскаянья тоном начал Хейс, наблюдая, как капитан направляется в подвал, — Что ты собрался делать?
— Во-первых, заберу Беннера. Его труп и вы оба подтвердите мою непричастность к произошедшему.
Роберт сбросил тело Беннера рядом с завернутым в полиэтилен Роджерсом. Теперь ни один ни другой не требовали особого обращения, и волноваться, что кто-то из них будет недоволен такой транспортировкой рассчитывать не приходилось. Из машины выскочила Томпсон, заспанная и удивленная. Ее взгляд метался от одного лица к другому, и наконец, остановился на теле Беннера. Пошатнувшись, она не сделала ни шагу, застыв.
