Рита Навьер
Частная школа
1
Посвящается моей дочери Рите Шолоховой, без которой этой книги и не было бы.
2
Юлька звала его к шести, она весь класс звала к шести, точнее, тех из класса, с кем более-менее общалась. Но Эрик смог вырваться только к половине девятого.
У матери опять прихватило спину, пришлось ему выйти за неё драить полы в филармонии. Ну а потом — пока принял душ, пока переоделся, пока доехал с пересадками до «Рок-сити»…
Если б только знал, каким кошмаром закончится эта встреча — никуда бы не поехал.
Он вообще-то и не хотел никуда ехать, и открещивался до последнего, но Куклина и мёртвого допечёт.
— Эрик, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — канючила она в трубку. — Все наши будут! Мы же не виделись с самых экзаменов! Целый месяц! Я так соскучилась… по всем. Посидим, пообщаемся… Ну, не отделяйся от коллектива… Там же так круто! Я еле упросила Викусю… Она, между прочим, нам комнату выделила. И пиво будет, она разрешила немного… ну, Эрииик…
— Куклина, я тебе в школе ещё не надоел?
— Так то — в школе, а это — другое. Тут мы хоть пообщаемся неформально. Ну, пожалуйста, — Юлька всхлипнула.
Так и вытянула из него обещание приехать.
3
Ночной клуб «Рок-сити» занимал целиком двухэтажный особняк. Нашёл его Эрик без труда, хотя был тут впервые.
Юлька заранее сказала: «Если на входе стопанут — меня набери, я спущусь. Хотя не должны, моя Викуся там всех предупредила, но на всякий случай — имей в виду. Вдруг какой-нибудь дуб попадётся. Так что сразу звони. А то я тебя знаю. Возьмёшь и уйдёшь с психу. Ой, нет — сначала подерёшься, а потом уйдёшь. Да?».
Эрик промолчал, и Юлька сразу неловко захихикала. Испугалась его молчания и попыталась перевести в шутку. Это она ещё его лица не видела.
Угу, знает она его. Кого она там знает? Можно подумать, у него хобби такое — морды бить. Ну, случалось, конечно, бил — так сами же напрашивались. А первым кого и когда он трогал? Никого и никогда.
Но Юлька, похоже, записала его в психи. Как и все.
Да и плевать. Дура она, что с неё взять. Хотя Эрик относился к ней, можно даже сказать, тепло.
Глупая она, конечно, капризная, жеманная, хвастливая — аж бесит порой, но зато добрая. И очень жалостливая. Вечно бродячих собак подкармливает, котят каких-то пристраивает, над мёртвым голубем может целый день рыдать и убиваться.
В такие моменты Эрик снисходительно усмехался: «Вот делать тебе, Куклина, нечего». А про себя думал: детский сад. Но, наверное, именно это в ней его и трогало. Иначе бы давно послал куда подальше эту навязчивую дурочку.
* * *
Эрик поднялся на крыльцо, распахнул зеркальные двери клуба. После уличной духоты было приятно окунуться в кондиционированную прохладу и полумрак.
Два охранника с бесстрастными лицами и правда стояли как два могучих дуба по обеим сторонам турникета, отсеивая неподходящих гостей.
В «Рок-сити» впускали только трезвых, чистых и, главное, совершеннолетних. Так что остановить вполне могли — ему восемнадцать будет только через месяц, в августе. И правила, вроде как, тут блюли жёстко — малолеток разворачивали с порога.
Куклина не в счёт. Для неё здесь все пути открыты, потому как арт-директор клуба — её старшая сестра, Викуся.
Юлька и день рождения свой три месяца назад здесь отмечала, но тогда он не пошёл, хоть она так же настырно его зазывала.
Куда идти дальше, где искать своих в огромном, тёмном, переполненном зале — он не знал. Направился к бару, но и спросить ничего не успел, бармен молча указал на винтовую лестницу.
Дальше его уже проводил официант в чилаут зону, где располагались приват-румы. А нужную комнату он определил и сам — по голосам, перебивающим клубный хаус, хотя тут музыка звучала гораздо тише. Из-за двери он различил человек пять или шесть. И почти угадал — в комнате оказалось семеро. И это «все наши будут»?
— Эрик! Наконец-то! — воскликнула Юлька, вскакивая с дивана ему навстречу.
Подлетела к нему, схватила за руку, потянула, усадила рядом с собой. От Юльки пахло алкоголем, дорогими, но слишком сладкими духами и немного потом.
— Ты чего так долго? — затараторила она ему в ухо. — Я уж думала, ты совсем не придёшь. Сто раз тебе звонила. Ты чего не отвечал? Давай я тебе положу салат. Он вкусный, с креветками. И рёбрышки положу… А нет, остыли… Скажу сейчас, чтоб повторили. А это кальмары в кляре. Жалко только, что тоже уже холодные и не хрустят. Ты так поздно пришёл… Но хорошо, что вообще пришёл… Молодец. Викуся разрешила нам немножко лёгкого пива, но у нас своё ещё есть… тайком пронесли. Нас же не проверяли. Будешь?
Костя Лисовец достал из-под стола литрового Джонни Уокера, уже ополовиненного, разлил всем, кроме Ольги Титовой, которая прикрыла рокс ладонью:
— Мне хватит.
— Тебе тоже хватит, — сказал Эрик Юльке.
Та посмотрела на него, пару раз моргнула, словно не сразу поняла смысл его слов, но потом широко улыбнулась.
— Да, Костя. Мне и правда больше не надо.
— Пфф, ещё встань на задние лапки, вильни хвостиком и скажи: «Слушаюсь и повинуюсь, хозяин», — процедил Руслан Шулепов, презрительно взглянув на Юльку.
— Шуля! — хором одёрнули его. — Не начинай!
Эрик недобро сверкнул глазами, абсолютно чёрными в неярком свете комнаты. Их чернота казалась бездонной, она завораживала и вместе с тем немного пугала.
— Тебе что-то не нравится, Шуля? — спросил Эрик, чуть склонив голову набок. И как-то сами собой сжались кулаки, но руки он держал в карманах светлых льняных брюк, так что никто не увидел.
— Шуле всё нравится, — ответила за него Ольга. — Да, Шуля?
— Ага, — скривился Шулепов. — Я просто в диком восторге.
— Извинись перед Юлькой, — велел ему Эрик.
— Ага, щас, разбежался, — ухмыльнулся Шулепов. — Это ты ей можешь указывать, что делать, а мне…
— Шуля, хватит! — пресекла его Титова. — Мы же договаривались: без этих ваших… Извинись, короче!
— Да, братело, ты это… не прав сейчас… — поддержал её Костя Лисовец.
— Да не надо ничьих извинений, — запротестовала Юлька. — Я не обиделась. Так что всё, проехали, забыли. Хорошо же сидим.
Эрик с Шулеповым обменялись красноречивыми взглядами, но развивать тему ни тот, ни другой не стал.
Шулепов уткнулся в телефон, а Эрику вот так с ходу накалять обстановку тоже не хотелось. То есть тянуло, конечно, жёстко, наотмашь мазнуть по физиономии Шули и стереть его гадскую ухмылку, очень даже тянуло, аж руки зудели, но он ведь не для этого сюда пришёл.
И так его в классе считают, мягко говоря, неуравновешенным. И если б не Юлька Куклина, которая почему-то вцепилась в него как клещ и всегда за него горой, то с ним, наверное, никто и не общался бы. Обходили бы по дуге, ну, в лучшем случае здоровались.
4
С Русланом Шулеповым они постоянно балансировали на грани открытой войны.
Так было не всегда. Классе в пятом, в шестом они хоть и не дружили, но вполне себе ладили. Да и в седьмом-восьмом умудрялись как-то сосуществовать на одной территории. А начиная с девятого между ними то и дело случались стычки. Чаще словесные, но несколько раз и до мордобоя доходило.
Шулепов был здоровый как шкаф и такой же неповоротливый. Сильный, конечно, да и папа-опер наверняка подучил его всяким приёмам и захватам. Но Эрик, гибкий и резкий, почти всегда умудрялся плавно уходить от ударов, и при этом стремительно атаковал сам.
Как раз за эти драки, после которых он, чаще всего, оставался целый и невредимый, тогда как Шулепов ходил весь побитый, что смотреть страшно, Эрика Маринеску и считали психом, с которым опасно связываться. За эти драки дёргали в школу мать, а его таскали по комиссиям ПДН. И директриса всякий раз грозила исключением.
