миром напрямую. Особенно хорошо Алексу удаётся работа с двойными агентами.
— Да, господин Алекс Найт связался со мной лично, — рапортует Бикеле, вставая из-за стола.
— Доложите обстановку. Насколько продвинулось расследование? Почему связь с Найтом утеряна?
— Господин Алекс Найт сам вычислил преступника и дал нам установку на захват преступной группы по его сигналу, — с рвением докладывает он, — на нем сейчас маячок. Связь временно отсутствует, он предупредил. Все было оговорено заранее!
— Назовите имя преступника.
— Нам это, к сожалению, неизвестно, он не посвятил в детали операции, — отвечает несколько сконфуженно, — а что касается Боба Ласти, то его в скором времени экстрадирует из Эфиопии Интерпол! Я получил подробные инструкции от господина Найта на этот счёт.
— Хорошо. Вы отслеживаете сигнал маячка?
— Да, — Хиллу кажется, что в голосе Бикеле звучат тревожные нотки. Это не нравится ему.
— Что вас смущает? — спрашивает напрямую.
— Гм… ничего не смущает! Никак нет, генерал.
— Но?
— Но, сигнал показался нечётким..
— Этого как раз не может быть, — отрезает Хилл жёстко, — маячок высокотехнологичен, то есть он либо работает хорошо, либо не работает совсем! Связан со спутником напрямую. Я советую вам запомнить это. Потому что если окажется, что вы непрофессиональны, то я лично обеспечу конец вашей карьере. Работайте чётко по данной вам Найтом инструкции, а через несколько часов я буду в Бахр-Даре, вместе с вашим руководством из Аддис-Абеба, чтобы заниматься операцией лично. Головой отвечаете за безопасность Найта! Выполняйте.
— Есть! — взмокший, Бикеле кладёт трубку, и долго ещё стоит навытяжку, восстановливая дыхание.
— Ох… ный отпуск у тебя, Спенсер, — глубокомысленно изрекает Хилл, опустив трубку на аппарат. Затем поднимает взгляд на Уильяма Саммерса, — он там ещё и с девушкой?!
— Так точно, — ему удаётся смутить Уилла вопросом.
— Мутный полковник, — добавляет Хилл задумчиво, обращаясь скорее к себе, чем к Уиллу.
Часом ранее, местное отделение полиции, Бахр-Дар, Эфиопия
На столе полковника Бикеле царит живописный беспорядок из бумаг, включая несколько грязных чашек из-под кофе, которыми ему некогда заняться. Мобильный телефон, не вынимаемый из шнура подзарядки, издает настойчивую трель.
— Да, Тони? — отзывается он немедленно.
— Мы на месте, шеф, — в черных лапищах командира специального отряда быстрого реагирования Тони Хока массивные стильные часы Алекса стального цвета кажутся даже хрупкими. Он, затаив дыхание, внимательно наблюдает за теперь уже недвижимой зеленой точкой на карте, которая мигает в ритме биения сердца носителя маячка, — ждем! Сигнал зеленый пока.
— Молодцы, — Бикеле одобрительно кивает, — значит, он на месте?
— Похоже, что да. Шеф, это владение Мексиканца! Одна из его старых фазенд.
— Где? — с неудовольствием уточняет Бикеле. Его телефон начинает вибрировать второй линией. Номер неизвестный. Тони называет адрес, — хорошо. Перед тем как штурмовать по сигналу, звони.
— Есть!
Полковник сбрасывает вызов, принимая вторую линию.
— Бикеле? Здравствуй. Это Мексиканец, — тягучий, знакомый низкий баритон.
— Здравствуй. По какому поводу звонок?
— По поводу твоего автозака в лесу, на моей территории.
— Как узнал?!
— На моей земле везде есть глаза и уши..
— Чего ты хочешь?
— Чтобы они убрались оттуда.
— Нет.
— Будешь нападать?
— Не на тебя. Я помогаю одному очень важному человеку, и тебе лучше не лезть в это!
— Это ты не лезь, Бикеле! Мы с тобой уже много лет уживаемся на одной территории. Я знаю, что у нас разные задачи, но — в наших же общих интересах понимать друг друга! Мне обещали хорошие деньги, и платят исправно, но частями. Я поделюсь. Один заезжий гастролёр, дай ему возможность закончить свою гастроль и расплатиться с нами — потом делай с ним, что хочешь. Пятьдесят на пятьдесят, Бикеле. Все по-честному. Всего лишь немного времени для нас, о большем не прошу.
— У меня так не получится, — Бикеле колеблется, — твой гастролёр пошёл по беспределу! Чинит разборки с моим человеком. Мне нельзя допустить, чтобы он убил его..
— Убьёт и что? Мертвый с тебя не спросит. Пусть сами разбираются.
— У меня с ним договорённость! Ты опоздал, Мексиканец.
— Нет, это ты не опоздай, Бикеле! А то ведь я хорошо знаю всю твою семью..
— Угрожать мне вздумал?
— Нет, подумать предлагаю! И заработать хорошо. Гастролёры разъедутся, а нам ведь с тобой тут жить, верно? Да и потом, зачем тебе такая тёплая должность, если твоих не будет рядом? Мне-то терять нечего, ты знаешь.
— Я посмотрю, что можно сделать, — цедит сквозь зубы Бикеле, чувствуя себя зверем, загнанным в смертельную ловушку, — но…
— Вот и хорошо, полковник! Это мудрое решение.
К вечеру в Аддис-Абеба прилетает Женевьева. Макс посылает за ней самого смышлёного из всех своих подручных и, что немаловажно, выглядящего «поприличнее» остальных — Ка. Выбирать ему приходится из множества зол, буквально. Решающим аргументом в пользу такого выбора становится наличие у Ка машины и водительских прав.
— Слышь, на барышню не пялиться! — инструктирует Макс Ка, — и вести себя адекватно.
— Можно, — скалится тот в ответ.
— Ты хоть понимаешь, что такое адекватно? — уточняет у него «временный шеф».
— А то!
Впрочем, Дженни перезванивает Максу из аэропорта сама, видимо, все же колеблясь, садиться ли с этим человеком в одну машину.
— Ты что, не мог сам приехать? — волнуется она, — я боюсь эту чёрную громадину… Это точно он?! Я не знаю амхарского.
— А что он тебе говорит?
— Повторяет только одно слово «Ка!».
— Точно он, дай ему трубку, — смеётся Макс, и, дождавшись в ней гортанного баса, даёт дополнительное распоряжение, — встретились? Вот и чудненько. Отвези сначала барышню в банк. Передай ей телефон… да, прямо сейчас… Дженни! Тебе совершенно не о чем беспокоиться, это классный малый! Я весь в делах, скоро расскажу. Уверен, ты будешь довольна мной. Только, Джен, — немного мнётся, — мне неловко, крайне, но… я тут поиздержался немного! Нанял нам фазенду, пару помощников, да и расходы по расследованию..
— Сколько? — обречённо прерывает его она.
— Сколько посчитаешь нужным, — отвечает решительно, — короче. Скажи: Ка, банк. И он отвезёт тебя! Ну, сними немного налички, так чтоб просто было в кармане. Здесь не принято рассчитываться картой. Ну, а потом сразу на фазенду — он в курсе.
И Дженни соглашается.
Наконец, через банк, спустя час или полтора, они прибывают на место. Макс встречает машину у ворот, и практически сразу забрасывает Женевьеву приветствиями и вопросами — как она добралась, какая сегодня погода в Лондоне и еще какие-то прочие, казалось бы, неважные сейчас вещи. Она недоумевает, послушно курсируя за ним сначала по большой неухоженной территории, а затем по комнатам старого дома.
— Вот как бы так… Твоя комната, — он делает широкий приглашающий жест, и Дженни заходит в эту комнату,
