Хотела бы я, чтобы это было моим воображением, но моя мама просто визжит, показывая мне два поднятых больших пальца.
— Спасибо, что спросил, Мэтт, и я тоже думаю, что ты милый. Но я занята.
— Что? — Мамины широко раскрытые глаза встречаются с моими. — Подожди. Правда?
— Это что то новое, но я уверен в том, к чему это идет. — Я улыбаюсь Мэтту. — Большое тебе спасибо за твою помощь сегодня вечером.
Мама набрасывается на меня, как только мы выходим, направляясь в комнату ожидания, где ждет наша семья.
— Ты с кем-то встречаешься? С каких пор? Кто он? Почему я с ним не знакома? Ты приведешь его на ужин?
Я потираю висок, как будто могу избавиться от боли. Все болит, и в голове такой сумбур. Я хочу заползти в постель и забыть обо всем, что произошло.
— Мы можем поговорить об этом позже? — Спрашиваю я, когда в поле зрения появляется комната, Кара вскакивает на ноги. — Я устала и хочу… Гаррета.
Двери в комнату ожидания распахиваются, являя единственного мужчину, которого я хочу видеть прямо сейчас, его отчаянный взгляд обводит пространство. Его глаза останавливается на мне, и я не знаю, почему у меня начинают дрожать колени, почему вся тяжесть на моих плечах внезапно тает, а глаза наполняются слезами, но в ту секунду, когда он шепчет мое имя и начинает двигаться через комнату, я двигаюсь тоже.
Я обвиваю руками его шею, а ногами обвиваю его талию в тот момент, когда он поднимает меня. Когда его губы встречаются с моими, по комнате разносится общий вздох.
Моя мама снова визжит.
Гаррет прижимается своим лбом к моему.
— Ты в порядке?
Положив руку ему на щеку, я киваю, и эти чертовы слезы текут из моих глаз по щекам. Я зарываюсь лицом в его шею, когда он крепко обнимает меня.
— Я был так напуган, — шепчет он. — Так чертовски напуган, Дженни.
— Я не знала, — шепотом кричит Кара Эммету, поднимая руки вверх. — Ладно, я знала, ну, совсем немного. — Она указывает на Адама и Джексона, которые вошли вслед за Гарретом. — Но они тоже знали!
Эммет вскидывает руки над головой.
— О, так все знали, кроме меня?
— Это неправда, — возражает Кара.
Адам проводит рукой по лицу.
— Да, Картер тоже не знает.
— Я не знала! — Мама плачет, сцепив руки под подбородком. — Но я так счастлива!
— Что? — Спрашивает Хэнк, мотая головой взад-вперед. — Что я упускаю? Что происходит?
Кара наклоняется, что-то шепчет ему на ухо, и на его лице появляется улыбка.
— О боже. Картеру это теперь не понравится, не так ли? Мистер славный парень Адам, возможно, был бы более безопасной ставкой, Дженни, но если ты собираешься пойти на это, иди до конца, вот что я всегда говорю.
Гаррет вздыхает.
— Прости. Я действовал не подумал. Я увидел тебя и я… я… я не знаю, Дженни. Я был в ужасе.
Я прижимаю свои слова, произносимые шепотом, к его губам.
— Я люблю тебя.
— О, черт. Черт. Черт. — Тело мамы прижимается к нашему. Она хлопает меня по руке, пытаясь просунуть свои ладони между нами, затем дергает меня за плечо. — Вниз. Пригнитесь!
— Картер! — Зовет Кара, затем бросается по коридору, скрываясь из виду.
Я соскальзываю с тела Гаррета, и он подносит мою руку к своим губам и грустно улыбается мне, прежде чем отойти. Пять секунд спустя появляются Кара и Картер, за которыми следует доктор.
— Все в порядке. С Оливией все в порядке, и с ребенком все в порядке. — Без Оливии рядом с ним он выглядит на годы старше, совершенно измученным. Кожа на его лице пепельная и тусклая, в глазах нет обычного игривого блеска. Он выглядит… сломленным. — Они собираются оставить нас на ночь…
— Э-э. — Доктор поправляет очки на носу. — Технически нам нужно оставить только Миссис Бек… — ее зубы клацают, когда она захлопывает рот, встречаясь с угрожающим выражением лица Картер. — Вы оба. Нам определенно нужно оставить вас обоих.
— Они проведут некоторое наблюдение, прежде чем отправить ее утром домой. Ей нужно уйти с работы, пока не родится ребенок, успокоится и повалятся на диване. — Картер опускает голову. — Я не хочу, чтобы она была одна.
— Она не будет, — говорит Джереми, брат Оливии. Он заключает Картера в объятия, похлопывая его по спине. — Мы присмотрим за ней, когда ты будешь в дороге.
Включается вспышка камеры, и Кара, шмыгая носом, убирает телефон.
— Она никогда не поверит, что вы двое обнимались, если у меня не будет фотографических доказательств. — Она похлопывает по воспаленной коже под глазами и перекидывает сумочку через плечо. — Хорошо, я собираюсь купить ей двадцатую упаковку острых наггетсов и большую порцию Орео Макфлурри. Она не может есть эти больничные помои. — Она крепко обнимает меня. — Так рада, что ты в безопасности, Дженни. Я зайду утром и принесу тебе завтрак.
Когда она отстраняется, я ловлю на себе пристальный взгляд Картера. Я думаю, он отключился. Я почти не узнаю его в таком состоянии и не знаю, что изменилось так быстро, или он просто не может больше с этим справляться.
Он переводит взгляд с Гаррета на меня.
— Раз уж ты здесь, Гэр, ты не против отвести Дженни домой? Тогда я смогу остаться.
Гаррет кивает, его рука на моей пояснице, когда он нежно ведет меня вперед, и как только мы проходим через двери, он переплетает свои пальцы с моими и говорит мне, как сильно он меня любит.
* * *
Есть кое-что, что можно сказать о человеке, который водит машину, держась за руль только одной рукой. Что-то такое по своей сути сексуальное в том, как он находит способ все время держать руку на моем бедре, сжимая, проводя пальцами, как будто ему нужно чувствовать меня, чтобы знать, что я рядом, что я в безопасности.
Он не отпускает меня, пока мы не оказываемся в моей квартире, где он заставляет меня сесть за кухонный столик, чтобы поесть, прежде чем исчезнуть в коридоре.
Когда я заканчиваю, нахожу Гаррета в главной ванной, он стоит на коленях перед ванной с закатанными до локтей рукавами. Он вытирает лицо запястьем, а когда встает и поворачивается ко мне, его правая бровь покрыта пузырями.
Я хихикаю, смахивая их.
— Что ты делаешь?
— Я приготовил тебе ванну с пеной. Чтобы ты могла расслабиться.
— Спасибо. Это мило с твоей стороны. — Я стою неподвижно, пока он раздевает меня. — Ты собираешься залезть ко мне? Это большая ванна.
— Ты хочешь, чтобы я это сделал?
Я киваю, тянусь к подолу его футболки, и он позволяет мне снять ее с него.
Он включает музыку и помогает мне войти, затем заходит сзади, погружаясь в пузырьки. Обхватив пальцами мои бедра, он опускает меня между своих ног. Когда я со вздохом замираю, он обвивает меня руками и зарывается лицом в мою шею.
— Гаррет? — Я кладу свою руку на его руку, когда она скользит по моему животу. — Я люблю тебя, и я горжусь тобой.
— Гордишься мной? За что?
— За то, что дал твоему отцу шанс измениться. За то, что всегда поддерживал его, даже если иногда путь казался долгим и сложным. — Я поворачиваю голову, когда чувствую его щеку на своем плече, и он смотрит на меня. — Я горжусь твоим отцом за то, что он выбрал себя и свою семью, потому что я не могу представить, как тяжело каждый день бороться со своей зависимостью. Он такой сильный, и я надеюсь, что однажды мне удастся с ним встретиться.
Гаррет накрывает мой рот своим.
— Спасибо, Дженни. Я знаю, что сегодня не обо мне, но, думаю, мне действительно нужно было это услышать.
— Что мы собираемся делать завтра? Я не хочу напрягать Оливию всем этим, но я устал прятаться.
— Я не знаю. Может быть, мы сможем посоветоваться с ней, посмотрим, что, по ее мнению, будет лучше.
Это звучит как хорошая идея, но, если честно, у меня на уме нечто большее, чем просто рассказать о нас брату, не доведя его до сердечного приступа и не отправив Оливию рожать слишком рано.
— Гаррет?
— Да?
— Ты сказал, что конца этому не видно, но… как насчет моего собеседования? Может быть, мне просто отменить его.
