Последовало обалделое молчание. И выражение шока на четырех лицах.
Микки первый вскочил на ноги.
– Вы сделали что? – спросил он, не веря своим ушам.
– Я продал студию, – повторил Эйб со злорадным смешком. – Она моя, и я могу ее продать, так?
– Дедушка, ты не имел права это делать, не посоветовавшись с нами, – возразила Абигейль. Лицо ее залилось краской.
– Разумеется, – поддержала ее расстроенная Примроз.
– Я могу делать, что мне, черт побери, захочется. Я уже достаточно зрелый для этого.
– Так вы говорите, что продали студию. Я вас правильно понял? – резко спросил Микки.
– Надо же, парень понимает по-английски, – пошутил Эйб.
– Кому вы ее продали? – вступил в разговор Бен.
– Дамы и господа, – произнес Эйб, наслаждаясь каждым словом, – позвольте мне представить вам новую владелицу студии «Пантер». – Он повернулся к Лаки. – Знакомьтесь – Лаки Сантанджело.
И снова все долго молчали. Еще раз Микки первый прервал молчание.
– Это что? Глупая шутка?
– Ты не можешь так поступить, дедушка, – взвизгнула Абигейль.
Поднялся Мортон Шарки.
– Мисс Сантанджело с сегодняшнего дня – глава студии, – подтвердил он. – Впредь докладывать следует ей.
– Если вы думаете, что я останусь и буду выполнять указания какой-то тупой телки, вы сильно ошибаетесь, – разозлился Микки. – Я ухожу.
«Дивно», – подумала Лаки.
– Минуточку, минуточку, – вмешался Бен. Он знал, кто такая Лаки Сантанджело. Знал ее репутацию. Она взяла в свои руки всю империю Димитрия Станислопулоса после его смерти, и сегодня под ее руководством компания по морским перевозкам процветает как никогда. Лаки Сантанджело знала, что она делает. – Нам следует обсудить эту неожиданную ситуацию.
– А у кого деньги? – в ярости спросила Абигейль потеряв контроль над собой. – Это наши деньги.
– Дедушка, – пыталась урезонить Эйба Примроз, – нам надо сесть и поговорить наедине. Не при посторонних.
– У меня такое впечатление, что я присутствую на собственных похоронах, – прокудахтал Эйб, получая истинное наслаждение от каждого мгновения. – В чем дело? Разве я уже помер? Я могу делать со своими деньгами, что мне заблагорассудится. Это не ваши деньги. Это мои деньги.
Лаки поднялась.
– Господа, собрание всех глав отделов сегодня в полдень. Здесь.
– Что вы знаете о кинобизнесе? – грубо спросил Микки, поворачиваясь к ней и испепеляя ее взглядом.
– Скажем, столько же, сколько и вы, – ответила она спокойно.
Что-то в ее голосе показалось ему знакомым. Может, он ее где раньше видел? Лаки Сантанджело, Лаки Сантанджело… Господи! Да ведь это та девка, у которой отец гангстер! Та самая, что замужем за Ленни Голденом.
Разумеется! Теперь все вставало на свои места. Муженек недоволен студией, и дамочка покупает ему ее, чтобы ублажить. Сукин сын!
Он боялся взглянуть на Абигейль. Его дражайшая супруга не разговаривала с ним из-за статьи об его аресте, напечатанной на первой полосе «Лос-Анджелес таймс». Когда Абигейль увидела газету, она впала в натуральную истерику.
– Вон из этого дома, – завизжала она. – Вон из моей жизни. Я отсужу у тебя все, до последнего цента. Как ты посмел так опозорить меня и Табиту? Никогда в жизни мне не приходилось переживать такого унижения!
– Да все это ошибка, – пытался он оправдаться. – Я туда зашел с одним режиссером. Парень готовился к фильму. Я его уверял, что он неправильно снимает одну сцену. Он же повел меня туда, чтобы доказать, что прав он. Мы находились там по делу, Абби.
– Микки Столли, ты врешь мне в последний раз, — прокричала Абигейль, прищурив глаза. – Мы пойдем на встречу с моим дедом и будем вести себя, как нормальные люди. Но потом ты соберешь свои вещи и уберешься из моего дома. Между нами все кончено.
Интересно, а сейчас она так же думает? Вряд ли после этой встряски она будет продолжать его игнорировать. Он быстро взглянул на нее.
Она выглядела просто уничтоженной.
Он взглянул на Бена и Примроз. У Бена только что пена изо рта не шла, а Примроз едва сдерживала слезы.
Эйб же совершенно очевидно наслаждался. «Хитрый, маленький говнюк», – горько подумал Микки. Встал. Все это дерьмо ему обрыдло. Да он где угодно найдет работу. Сегодняшний успех студии «Пантер» – целиком его заслуга.
– Я ухожу, – заявил он резко. – Ищите себе другого дурака.
Венера Мария всегда спала голой. Еще маленькой девочкой она прочитала статью о Мэрилин Монро.
– Что вы надеваете в постель, мисс Монро?
– «Шанель» номер пять.
Вот и на Венере Марии ничего не было, кроме ее любимых духов «Пуазон» и изящной татуировки, изображающей белых голубков, на внутренней стороне левого бедра – сувенир, напоминающий ей двухдневную поездку в Бангкок.
Она проснулась рано, с удовольствием потянулась и протянула руку, чтобы коснуться Мартина.
Но его не оказалось.
Она вскочила с кровати и заглянула в ванную комнату. Никакой записки. Ничего.
Черт бы его побрал, с кем, по его мнению, он имеет дело? С обычной голливудской потаскушкой, которую можно навестить, если есть желание, трахнуть и уйти не оглянувшись? Как бы не так. Она – Венера Мария. Она заслужила лучшее отношение. Черт возьми, Мартина Свенсона следует проучить.
Забравшись под холодный душ, она принялась обдумывать план кампании.
Мартин Свенсон… Мартин Свенсон… Что это ее так на нем заклинило? Что с ней такое, Господи? Еще один мужик, и все тут.
Выбравшись из душа, Венера Мария завернулась в махровый халат и встряхнула мокрой головой. На сегодня назначена репетиция видеофильма. Она ужасно любила то время, когда она только репетировала. Можно не краситься и не изображать из себя Венеру Марию. Она могла оставаться сама собой: затянуть волосы в хвостик сзади, надеть тренировочный костюм и расслабиться.
Работать с Роном трудно, но и приятно, он умел позаботиться и о том, и о другом. Еще когда-то давно она решила, что в душе цыганка. Она жила работой. А признание – это уже вроде премии.
«Не позволю Мартину Свенсону испортить мне день, – решила она. – Да пошел он».
Внизу Ханна, ее экономка, как обычно подала ей свежевыжатый апельсиновый сок и тарелку, наполненную нарезанными яблоками, арбузом, бананами и апельсинами и щедро посыпанную сверху овсянкой.
– Доброе утро, – пропела Венера, чувствуя себя на удивление хорошо, несмотря на средненький секс и ранний уход Мартина. – Как провели выходные?
Ханна не стала рассказывать, что два ее выходных были до отказа наполнены работой, накопившейся за неделю в ее двухкомнатной квартирке на другом конце города. Нелегко иметь мужа и четырех детей.
