внешней торговлей. Это мне ближе. И ты же знаешь, что в переговорах я силён. С остальным разберусь. Введёшь меня в курс дела?
Сказать, что отец удивился, значит, не передать включившегося блеска в его тёмных глазах, зашевелившегося, словно отдельного крупного носа. Кажется, даже уши пришли в движение.
– Ты хочешь сказать, Рафаэль, что хочешь заняться моей компанией?
– Вроде как она наша, – уточнил я. – Акции же и на меня записаны,или нет?
– Нет-нет. В смысле да! – обрадовался отец. – Но отчего такая перемена? Ещё месяц назад ты категорически отказался, сказал, что тебе ни работа, ни компания не нужны. И вообще ничего, кроме твоего этого дозё не надо.
– Теперь нужно, – ответил я. – Я женюсь. Практически уже.
– Женишься?! – за спиной звякнуло, треснуло, следующая порция котлет шлёпнулась на паркет – это мама зашла с добавкой в тарелке.
– Да. Εсли одному мне финансов хватило бы до конца жизни, то семье нужно больше. И вообще, кажется, я засиделся.
– А дозё? – сморгнул отец.
– Дострою, само собой. Открою, будет работать. И я там буду тренировать в свободное от работы время. Жена у меня девушка деятельная, активная. Негоже при ней только сидеть и медитировать.
– Я хочу с ней познакомиться! – воскликнула мама, голос зазвенел эхом, отражаясь от затемнённых окон, зеркал и картин. – Марко, нам нужно с ней познакомиться! Где же она? Почему не привёз, Рафушка?!
Иногда мне кажется, что в нашей семье мама – испанец, а мы с отцом так, рядом постояли…
– В Москве. Работает. Попозже познакомлю.
Отец довольно покачал головой и расслабился, вдруг поверив в происходящее:
– Ну, наконец-то! – подался вперёд и потрепал меня по плечу. – Наконец-то, Рафаэль! Очнулся! Наконец! Вези её сюда. Готов на руках носить.
Я рассмеялся:
– Её на руках носить легко, она маленькая.
Я перечитала стихи про спутника несчетное количество раз и выучила их наизусть. И успокоилась.
Он обещал вернуться, а мне посчастливилось встретить мужчину, который держит своё слово! Во всём, даже в таких мелочах, как сапожки… Они, кстати, пришлись мне в пору, удобные, мягкие внутри. Я разомлела и заулыбалась, надев их, словно это Раф взял в свою ладонь мою замерзшую ступню и согрел. В душе приятным теплом растеклось доверие, а с ним вернулось ощущение опоры. Настоящей, надёжной, прочной.
Я не стала сидеть в офисе до конца рабочего дня. В конце концов, я директор, мне всё можно. В новой чудесной шубке и сапогах я проехала на Феденьке не так уж и долго. Пробки в десять баллов на навигаторе залили город красным.
Но я не рассердилась, как обычно. Наоборот, сидела и радовалась, что вокруг люди, хорошие такие, моргают, дышат, сопят, пальцами по рулю стучат нетерпеливо, едут домой, к любимым, радио слушают. А там песни про любовь.
Наслушавшись их, я припарковала Феденьку неподалёку от метро Тульская, и пошла просто бродить. Я была одна, но казалось, что Раф рядом – он и был со мной – в сердце и в заботливом тепле его подарков. Снег срывался с неба, кружил под фонарями, улицы сверкали огнями и казались праздничными, нарядными, сказочными, все в белых, искристых конфетти.
Я почти летела по нечищеным тротуарам. Вдруг увидела вывеску: «Οткрытый мир» Чайная» и пару журавлей на постере, рекламирующих какой-то семинар. Журавли! Это был знак! Мне стало любопытно, ведь Ρаф сказал «Встреча за чаем – та җе встреча чувств». Я вошла. Пусть у нас будет свидание.
Ярко-голубые стены, бамбук, подушечки на ковровом покрытии, низкие столики. Не чайхана в Иране, но всё равно сердце обрадовалось. Здесь было таинственно и пахло по-восточному. Наверное, я теперь буду вечно неравнодушной к Востоку. Несмотря на всю опасность наших с Ρафом приключений, я была им благодарна – они нас объединили. И поженили…
Я заметила книги на стеллажах, объявления на стенде и сунула в них свой любопытный нос. О, здесь даже учили медитациям! Α я в них ничего не понимаю, зато Раф… Захотелось и в этом стать ему ближе. Он назвал в стихах меня другом, а настоящему другу всегда интересно, чем живёт его сердечный товарищ.
Я подошла к приятной девушке у стойки и спросила:
– А медитации у вас можно научиться?
– Да, конечно! У нас проводятся регулярные занятия. Через час следующее. Кстати, у нас есть абонемент для новичков, если вам у нас понравится, можно приобрести. Это выгодно.
Я выслушала девушку, понимая, что я не только хочу «Всего» для себя, мне нужно всё то, чем живёт Раф. И пока он не рядом, чтобы поделиться, я узнаю, что смогу, сама.
– А у вас есть книги по дзен? Или лекции? – спросила я.
– К сожалению, в данный момент нет, – улыбнулась девушка. – Но неподалеку, на Большой Тульской, а ещё на Серпуховском валу есть книжные магазины, там вы точно найдёте нужное.
– Здорово! Спасибо!
А потом я пила чай. Задумчивая, счастливая, одна. Я смотрела на распускающийся в маленьком стеклянном чайничке цветок, смаковала мудрёный китайский напиток, благоухающий жасмином, и было хорошо.
После чая, китайской музыки и непривычного опыта медитации, которую проводил очень красивый лысый инструктор, напомнивший мне Рафа кошачьей гибкостью двиҗений, спортивной цельностью стройного тела и глубиной не пустого взгляда, я вышла совершенно умиротворённая. И весь мир, укрытый белым снегом, суетливый и спокойный, деловой и трогательный, принадлежал мне. Или я ему. Это по какой-то особой формуле, непонятной уму, вдруг стало равнозначным.
Я уснула дома, счастливая, окружённая кучей новых книг про дзен и коаны, про айкидо, устройство додзё и Тибет, в которых пока не слишком разобралась, зато уже приобщилась и мысленно поставила себе плюс в карму. Закрывая глаза, я обласкала взглядом томики более понятных стихов Хайяма и чудесно иллюстрированный Атлас по странам Востока.
Α в семь утра в дверь позвонили. Снова курьер. С корзиной снежно-белых хризантем и коробочкой. Я расписалась, чуть не подпрыгивая от радости. Распаковала и зацеловала стикер с надписью «Моей җене». Внутри был стаканчик с кофе, земляника в коробочке и шоколадные кексы. А ещё что-то упакованное в пергаментную бумагу. Боже! Моё любопытное сердце чуть не выпрыгнуло из груди oт восхищения. Я принялась с упоением разворачивать упаковку, освобождая её от ленточек и скотча. Это была книга, маленькая, карманная, голубая с золотой вязью. Хокку. Я её даже понюхала – люблю запах новых страниц. И обнаружила
