class="p1">Размышляя об этом перед сном, я пришла к выводу и поняла Кая. Он только что потерял маму, которая умерла просто потому, что ее организм не выдержал стрессов. И умерла она не пару недель назад, а еще очень давно. Ее душа давно пропала в том слабом теле.
Я понимала все его страхи. Меньше всего на свете он хочет видеть меня такой. Меньше всего на свете Кай хочет быть чудовищем, но рядом со мной он себя чувствует им.
Потому что знает, сколько уже боли причинил мне, и это все не отмотать, не переписать, не исправить…
В конце концов, что-то в моем сознании перевернулось, и я увидела в этом мужчине не человека, который не знает, чего он хочет. А человека, который любит настолько, что способен оберегать и любить объект желания своего сердца и души и не требовать ничего взамен.
Я, правда, много об этом думала.
Как часто мы требуем любви, как часто я требовала ее от родителей, желала, чтобы общество обращало на меня внимания, хотела быть нужной… и что дальше? А сама я кого любила кроме брата? А сама в ком нуждалась? Кому уделяла внимание?
Никому. Я ничего не отдавала этому миру и ничего не получала взамен. А такая жизнь пуста и бессмысленна.
Ах да, забыла… кое-что я все-таки этому миру отдала. Грязные сплетни, маленькие гадости, все эти мои статьи… я получила то, что посеяла. Попытка изнасилования, похищение…
И только там, в плену у Ясина я научилась отдавать. И вселенная тут же ответила мне, но ответила так, как я об этом и мечтала в своих темных снах и грязных эротических фантазиях.
Мы все получаем то, чего искренне хотим. И если вы до сих пор не верите в это, то мне было бы трудно с вами общаться.
Нет смысла винить Кая, нет смысла ворошить прошлые раны… на самом деле у меня есть только сегодня, а сегодня я отвечаю на вопросы, и это транслируют по центральному каналу.
Испытываю ли я счастье от того, что вдруг добилась некого признания романа «Его тень»? Ответить однозначно трудно, потому что счастье я испытываю не тогда, когда понимаю, что мой роман появится на полках книжных магазинов. Счастье испытываю лишь тогда, когда читаю по ночам письма в своем блоге и заливаюсь слезами, испытывая безграничную любовь к каждому человеку, который не прошел мимо.
И мне больно от того, что мужчина, которому я посветила эту работу, пройдет мимо. Кай не читает такие книги. Даже если он сядет за чтение, он не выдержит и двух страниц. И уж тем более не дочитает до конца, где я признаюсь ему в любви.
Как бы счастлива наедине с собой я не была, я схожу с ума от тоски по Каю Стоунэму.
Теперь это внутри меня. Наша любовь внутри меня, под сердцем. То, что всегда будет к нему тянуться, то, что навеки должно было связать нас…
Я провожу рукой по животу, поправляя довольно просторную кофту. Эфир закончен, и, перекинувшись с журналисткой еще парой фраз, я выхожу из студии, вдыхая полной грудью.
Солнце приятно пригревает мои щеки, и… не знаю почему, но пульс становится быстрее, а дыхание перехватывает. Все потому что я иду мимо кофейни, которую так обожала еще лет пять назад. Сколько дней и вечеров я провела в своем любимом столике у окна, наблюдая за прохожими? Аромат кофе ударил в ноздри, я почувствовала, как губы растягиваются в улыбке.
Однажды один неизвестный даже передал мне пиджак, когда я замерзла. Я рассчитывала найти в кармане пиджака номер телефона, удостоверение личности или что-то вроде того, но никак не маленькую записку с теми словами.
Это было бы очень оригинальное знакомство. И первые дни после того случая я не раз мучила себя мечтами о том, что я бы познакомилась с этим наверняка романтичным, но, судя по всему, не очень смелым мужчиной.
Иначе, почему он просто не познакомился со мной? Как бы сложилась моя судьба, если бы мы с ним встретились?
Я всего лишь возьму один маленький капучино…
Захожу в кофейню, сразу бросая взгляд на предложение дня: тыквенный латтэ и круассан с клубникой. Жуткое сочетание для фигуры.
Стою у витрины с выпечкой, как завороженная. Я не очень люблю мучное, но выглядит все так красиво… ностальгия. Нужно будет чаще заходить в эту любимую кофейню.
Красные ягоды на торте напоминают мне о своем, о том, что только для нас с Каем имеет значение. Как он ведет клубникой по моему животу и опускает руку ниже… замирает, вращая ягодой в чувствительном месте.
Все, хватит.
Бариста улыбается мне и спрашивает мое имя. Раньше я всегда отвечала «Мелисса» или «Лиса».
Но теперь я знаю, кто я.
— Леа, — тихо улыбаясь, произношу я.
— Очень нежное имя, Леа, — знаю, это его работа говорить мне милые вещи, но мне все равно приятно. И одновременно неприятно, потому что я хочу слышать это имя только из уст одного мужчины.
Затылок покалывает, словно кто-то сверлит меня взглядом. Я оборачиваюсь с какой-то глупой надеждой…
Дурочка. Его не может быть здесь. Забудь.
В углу сидит какая-то парочка подростков, уткнувшаяся в телефон, а за моим столиком — одинокая девушка с грустными глазами.
Тут я замечаю на одном из столиков телефон. Кто-то оставил его здесь.
— Простите, но, кажется, кто-то оставил свой телефон. Вам стоит припрятать его, чтобы отдать его человеку, когда он вернется за ним, — обращаюсь к бариста, кивая в сторону стола с телефоном.
— Точно, — отвечает паренек. — Он ушел буквально за минуту до вас… думаю, скоро схватится и придет за ним.
Я кивнула, улыбнулась парню напоследок и направилась к выходу с пластиковым стаканом кофе в руке. Скорее хотелось выйти на улицу и сделать глоток прямо на ходу…
Дверь кофейни резко открывается, и мой взгляд падает на туфли, рубашку и костюм мужчины. Все потому, что в ТАКИЕ кофейни люди, которые носят такую одежду, не ходят. Обычно им приносят кофе их ассистенты…
А потом я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с самыми красивыми зелеными глазами в мире. С карим пятном на радужке. Взгляд ловит родинку на скуле. Гляжу на лицо, на котором знаю каждый дюйм. Гляжу на губы, что доводили меня до слез словами и собирали их же с моих щек…
Сердце падает вниз. И я падаю тоже. И, в конце концов, мой кофе тоже выпадает из моих рук.
Перед собой я вижу
