Кая Стоунэма, и мое сердце готово разорваться от переполняющих меня чувств. Эти три месяца без него в один миг кажутся мне вечностью и горят у меня в глазах… агонией тоски, скитаний без него.
Неужели это сон? Галлюцинация? Но Кай реален, как никогда, и может дотронуться до меня в любую секунду.
Нет. Он меня не получит. А хочет ли…? Что скрывается за этим каменным лицом? Что скрывается за подрагивающими желваками, за стиснутыми зубами?
Какую на этот раз борьбу он ведет?
Он смотрит в мои глаза, а я в его. Время останавливается, и у нас, правда, есть только «сейчас», которое решит все.
Кай
Я собирался вернуться в кофейню за телефоном. На сам телефон плевать, а вот информация в нем очень важна мне. К тому же там столько фотографий с Лейлой из Амстердама.
Полный уверенности в том, что уже через секунду ноги моей не будет в этой кофейне, захожу внутрь.
И… пропадаю. Пропадаю в голубых глазах, что искрятся болью, удивлением и тоской. Кошачьи, те, что я видел только что по телевизору. Из рук Лейлы падает кофе, но она этого будто не замечает.
«Вот она, радость наша. Сама судьба сводит нас, чтобы мы ее мучили. Только представь… всего один шаг, пара поцелуев, и она снова доверяет тебе, как Богу. А мы снова и снова играем с ней в игру, в которой только ты и я — победители» — нашептывает внутренний демон. Он точит когти, закатывает рукава и бьет кулаком по ладони. Хищный оскал — это его единственная реакция на Лейлу.
К черту. Мы оба возбуждаемся только от одного вида изгиба ее губ, созданных для грешных и жадных поцелуев.
Вашу мать. Как это больно. Просто видеть ее. И читать в ее глазах как прежде как она страдает. И как умело пытается это скрыть.
Леа всегда будет сильной. Всегда будет той, за которой я буду бежать и тянуться вверх. Она никогда не побежит мне навстречу. Я буду догонять ее, потому что она нужна мне гораздо больше.
Мой якорь, мой ориентир в жизни, единственное, что будет во мне постоянным, какую бы роль самого себя я не играл — это чувства к ней.
«Ты же знаешь, что я никуда не ушел. Я еще не раз возьму над тобой верх…не смей подходить к ней. Не смей!» — демон сгорает от ревности, я подыхаю от желания прижать к себе свою строптивую кису.
«Я посмею. Еще как посмею. И мне плевать на твой гребанный голос. Ты больше никогда не причинишь ей боли, ясно? Ты любишь ее».
Демон внутри меня сдается. Он жив во мне так же, как прежде. Просто я… могу себя контролировать. Все перешло в другую форму. И нет провалов в памяти. Я долбаный псих, и да, сейчас желание коснуться ее куда сильнее желания позволить ей избежать такого «счастья», как жизнь со мной.
«Да… но моя любовь делает больно. И твоя тоже».
«А другая нам и не нужна…» — тихо отвечаю внутри себя я самому себе.
Диалог этот длится считанные секунды, за это время Лейла пренебрежительно поджимает губы, обходит меня стороной, чтобы сбежать…
Типа сильная. Непреклонная. И не собирается меня прощать.
Так и есть. Моя Богиня. Я лишь увидел ее глаза и оголенные плечи, а в мыслях уже сотни раз их искусал, размял и обхватил, прогибая поясницу. Вспомнил узкую спину, тонкую талию, которую обхватывал крепко двумя ладонями.
Вбивался в это нежное тело, полное стонов и криков для меня.
Черт возьми, невыносимо. Я хочу делать это снова и снова и с каждым толчком шептать на ее ухо «моя». Или кричать. Рычать.
Не здороваясь, опускает взгляд. Хочет сделать вид, что не знает меня? Как бы не так, малышка.
Хватаю хрупкое запястье. Слишком резко. Моя крошка вздрагивает, пугливо смотрит на меня… моя сладкая. Еще не время для страха. Я еще ничего не сделал, чтобы ты боялась.
— Леа, — от моих слов Лейла вжимает голову в плечи, а потом хмурится, пытаясь вырвать руку.
— Отпусти меня, — срывающимся голосом произносит девушка, и я схожу с ума от звука ее голоса.
— Ты убила меня, — произношу первое, что приходит в голову.
— Потому что ты для меня мертв, Стоунэм, — по слогам произносит Лейла, всеми силами стараясь сдержать слезы. — Тебя здесь нет!
Ее голос звучит так, словно она действительно не верит, что я могу быть правдой. Я и сам не верю, что она здесь — из плоти и крови, так близко. Что я вновь держу ее, и жизнь наполняется смыслом.
— Тебя здесь нет! Нет… нет… — вдруг она качает головой, и я знаю, как она хочет оттолкнуть меня, и пытается это сделать. Не обращая внимания на людей, я прижимаю ее к стеклу, вжимая в дверь телом. Ладони кладу на ее щеки, вытирая слезы большими пальцами.
— Тсс, маленькая моя. Девочка моя, я здесь. Прости меня, — она дрожала в моих руках, глядя на меня с недоверием.
— Ты уйдешь? — просто спрашивает она, и у меня есть только один ответ на этот вопрос.
— Я не хотел причинять тебе еще больше боли. Поэтому я…
— Да как ты мог так подумать? Неужели еще тогда в клинике не понял, что ты нужен мне любым? Что я уже не могу иначе? Что лучше так с тобой, чем как угодно без тебя?! — наконец сорвалась она едва слышным шепотом.
— Ты мое спасение, — уткнулся лбом в ее влажный лоб и зажмурился. Боль сковала грудь. Медленный выдох и снова вдох… ее запах.
Эти губы, приоткрытые рядом. В горле пересохло от волнения, словно мне предстоит поцеловать ее в первый раз.
— Кай.
— Со мной будет сложно.
— Я хочу, чтобы было сложно. Со мной тоже.
— Я обожаю трудности.
— Ты снова уйдешь…
— Нет, Леа, на этот раз нет. Я не отступлюсь. Я принял решение, и оно непоколебимо. Я никому тебя не отдам. Я никогда не смогу делить тебя с кем-либо, — я знал, о том, как ей нужны эти слова. И это не просто слова. — Ты моя. Моя. Моя кровь, дыхание, жизнь и крылья. Ты всегда была моей, c того момента, как я тебя увидел. Стал одержим. Обещаю, я не отступлюсь. Ты — мой якорь.
— Это все сон… сон… это правда ты? — всхлипывает она, в ответ я потираюсь носом о ее нос.
Медленно провожу языком по ее губам. Возбуждение, тоска, любовь, все это… снова наше безумие. Заявилось на порог
