но настойчиво спрашивает меня о том, когда я вернусь, что сжимается сердце…
Войдя в квартиру и поблагодарив Чарльза, я закрываю за ним дверь. Согреваюсь под горячим душем, съедаю банан со стола и, плотно прикрыв дверь в спальню, заваливаюсь спать.
Скорее всего, Алекс теперь явится утром. Вот тогда и сообщу ему о своем решении лететь домой.
Частная фазенда Эль Каса, округ Бахр-Дара
Пожилой мужчина, чутко спящий в кромешной тьме огромной спальни, вдруг просыпается.
Порывисто нащупывает выключатели обоих ночников, которые почему-то не горят. Долго щёлкает ими, ругаясь тихим шепотом. И покрывается испариной, едва поняв, что ночники не работают. Перегорели? Два сразу?
Он застывает в неподвижности на секунду, сидя на кровати и весь подобравшись внутренне, словно хищный зверь, которого начинают окружать собаки. Хватается за ружьё, лежащее тут же, на полу, и дрожащей рукой направляет его дуло на тёмную фигуру, бесшумно отделившуюся от шторы.
Лунный свет почти не позволяет рассмотреть ее. Только общий контур.
— Кто ты?! — хрипло вскрикивает мужчина на кровати.
— Том, — отзывается фигура, и сидящий замирает перед ней как кролик перед удавом. Его потряхивает, когда он судорожно нажимает на спусковой крючок, а потом ещё и ещё, но затвор ружья только сухо щёлкает вхолостую.
— Ты уже убил меня однажды, — шёпот. Фигура не двигается, — дядя… ты забыл меня..
— Нет, нет, — произносит дядя Бенджи обескровлеными губами.
Мысли его, недавно проснувшегося, растерявшегося в непривычной темноте, путаются. Он мог бы добежать до стенки, где расположен выключатель от большой лампы на потолке, но ноги не слушаются его.
И Бенджамин остаётся прикованным к своему месту, жалкий в своей беспомощности, полубезумный! Но все же, он медленно тянется к тревожной кнопке для вызова охраны, над изголовьем, не скрываясь. Слепо шарит по стене какое-то время, пока, наконец, не находит ее. Нажимает несколько раз подряд.
Он установил эту кнопку сразу же, как только поселился здесь. Такая обычно предназначается для тяжелобольных людей, и раньше никогда не «сбоила». Глухая трель звонка отчетливо слышится внизу, на первом этаже. Но проходит минута или больше, а ответом на нее по-прежнему служит гробовая тишина.
И тут он сдаётся. Вопрошает, начиная подвывать от страха:
— Что тебе нужно?!
— Твоя черная душа, — фигура начинает бесшумно, неумолимо приближаться к нему прямо из темноты. Когда тот, кто назвался Томом, касается края его кровати, он охает и от ужаса теряет сознание.
За сорок минут до этого
— Я дурею от твоего рабочего энтузиазма, Спенсер, — ворчит Хилл, пока везёт его за рулём самолично, в необъятном правительственном джипе по адресу фазенды Эль Каса, — нет бы, отправился дух перевести в тёплые объятия любимой… между прочим, я уже несколько часов без кофе по твоей милости!
— Компенсирую твой кофе бочонком хорошего виски, идёт? — безэмоционально отвечает Алекс, быстро набирая какой-то текст в своих часах, — ей надо дать передохнуть… Ты же знаешь, как я не люблю оставлять что-то на потом! Хочу закрыть все свои вопросы здесь.
Хилл многозначительно хмыкает, косясь на его часы.
— Че печатаешь?
— Даю зелёный свет Интерполу по Бобу Ласти! Они уже в штаб-квартире, в Аддис-Абеба. Бикеле заканчивает с документами..
— Не хочешь рассказать подробнее? Кто таков?
— Охотно, — Алекс закрывает свою почту в часах, и смотрит на Хилла, но уже без иронии, серьёзно, — хотя это долгая история, а мы почти приехали. Как насчёт после, за вискарем?
Хилл согласно кивает.
— Так значит, это твоей дьявольской чуйке я обязан за наше чудесное спасение? И в какой же момент она сработала? — уточняет Алекс.
— Не поверишь, — его друг искренне смеётся, — в тот момент, когда меня вызвал на пост охраны в нашем родном заведении мальчик-оперуполномоченный, Уильям Саммерс. Помнишь такого?
— Ну да, — Алекс бросает еще один взгляд на часы, и с удовольствием откидывается на спинку широкого комфортного сиденья, удобно вытягивая ноги. Он выглядит озадаченным, — и что он хотел?
— Призвал меня на помощь к тебе!
— Шутишь?
— Ничуть, — Хилл по привычке бросает внимательный взгляд на собеседника. У него, одного из немногих в разведслужбе, есть специальная углублённая подготовка в сфере криминальной психиатрии. Это человек-сканер, что, впрочем, никогда не смущало Алекса, — он общается с девушкой, которая приходится сестрой твоей возлюбленной. Так вот, как я понял из его сбивчивого, но очень эмоционального рассказа, в какой-то момент вы перестали выходить на связь, и он — кстати, большой умница, а вот ты нет, пришёл ко мне за помощью. Надо сказать, вовремя! Твой Бикеле почти продался местным авторитетам, которые спонсировались Талером… Как ты вообще решился на какие-либо операции здесь без прикрытия? Ты что, зелёный лейтенантишка?!
— Слушай, давай без этого? — Алекс морщится, — без нотаций. Решился и решился! Я здесь вообще по другому делу, которое решается на раз, откуда же я мог знать, что объявится Талер, да ещё и с Женевьевой?
— Искренне по-человечески сочувствую, — Хилл коротко кивает, — а ты так и не выяснил мотив?
— До конца нет, да это и неважно уже, — Алекс отвечает мрачно, с затаенной болью, — он гнилой, и всегда таким был! Я очень жалею, что привел его в систему… что-то, связанное с неполученной наживой, он когда-то предлагал мне некие преступные схемы… Но ты сказал, Саммерс общается с сестрой Жени?!
— Я даже заметил в нем некую влюблённость, — отмечает Хилл, паркуясь в лесополосе, метров за двести до фазенды, — правда, он пришел ко мне на полусогнутых от страха, но его решимость, поверь, я оценил.
— Да нет, ты че-то не так понял, походу, — недоверчиво протягивает Алекс, привычно надевая балаклаву и распределяя по карманам кусачки для проводов, небольших размеров баллон, нож и пистолет, — дело в том, что ее сестра — ребёнок! К тому же, смертельно больной.
Хилл натягивает балаклаву тоже, и кладёт пару дополнительных "магазинов" во внутренний карман. Именное оружие при нем всегда.
— И тем не менее… ребёнок — это сколько ей? Я иду с тобой.
— Ты это видел? — Алекс показывает ему свой миниатюрный баллон с мгновенно распыляемым нервно-паралитическим газом, который действует как сильнейшее снотворное, отключая человека в глубокий сон на часы, — не нужно! Просто подожди здесь. У меня есть схема здания, вся охрана и персонал сосредоточены на первом этаже. Он — на втором, один. Я заброшу баллон на первый этаж на пару минут, а потом зайду сам. Этого будет вполне достаточно.
Но Хилл лишь укоризненно качает головой, перед тем как выпрыгнуть из машины, не дожидаясь Алекса.
— Не люблю скучать в одиночестве, знаешь ли, — заявляет он, закрывая машину, — давай-ка ещё
